Цепляюсь за его руку, пытаясь хотя бы немного ослабить хватку. Впиваюсь в неё ногтями, царапаю, но ему хоть бы что. С таким же успехом я могла бы скребсти гранит.

Лицо Рэйвена приближается. На острых скулах играют желваки, рот искривлён в хищном оскале:

— Ещё раз, — обдаёт мои глаза горячим дыханием, — посмеешь открыть на меня рот, я найду, чем его занять напоследок. Вряд ли такому праведному цветочку как ты, это понравится. Так что не буди во мне зверя, Мелинда. По-ня-ла?

Пытаюсь пошевелиться, и не могу. Рэйвен нависает надо мной, давя древней мощной силой. Я словно пылинка перед разрушительной Бездной, которая в одно касание может разнести меня в щепки.

И ничто его не остановит. Я теперь бесполезна для него. Даже не жена, получается, так?

Светлейший! Дай же мне сил не сломаться и выстоять сейчас! Один, два, три… десять. Рэйвен упёрто ждёт ответа. Успокаиваюсь. Пусть им подавится, только оставит меня в покое!

— Да! — цежу сквозь зубы. — Пусти! Мне больно!

Но дракон не спешит выполнить просьбу. Что-то отвлекает его. Заставляет опустить взгляд вниз, и я с ужасом замечаю, как в ледяной лазури радужек снова занимается шторм. Что за…

Светлейший! Покрывало, которое я держала на груди, теперь лежит у моих ног белым сугробом. Пока я драла ногтями руку дракона, пытаясь спасти бедные волосы, позабыла обо всём от раздирающей затылок боли! И вот теперь стою в чём мать родила, голая и беззащитная.

И мне не нравится взгляд Рэйвена, совсем не нравится.

Обхватываю себя за плечи, чтобы хоть немного закрыться. Опускаю голову. Избегаю смотреть в глаза дракону, чтобы, не дай Светлейший, он не воспринял это как вызов. И не решил ещё разочек потрепать свою игрушку, указав ей её место.

— Оденься и спустись к ужину, — раздаётся над головой новый приказ. — Я сообщу дальнейшие планы насчёт тебя.

Рэйвен набрасывает на плечи длинный мужской халат без рукавов угольно-чёрного цвета с серебристой прострочкой и проходит мимо меня, не повернув головы.

Его шаги стихают за спиной. Хлопает дверь.

Не верю своему счастью! Он ушёл, просто ушёл! И больше не нужно старательно прятать слабость. Оседаю вниз, прямо на лежащее у ног покрывало. Закрываю лицо руками и только сейчас даю волю слезам.

Спустя четверть часа сижу за столом в обеденном зале в простом тёмно-синем платье с воротником под самое горло. Из всех «украшений» — лишь ровный ряд крохотных круглых пуговиц на груди, обшитых тканью. Вьющиеся волосы перетянула атласной лентой в тон платью и оставила распущенными. Я бы с радостью стянула их в тугой пучок, как у свекрови, но тогда будут видны красные следы на шее. Кроме того, распущенные волосы могут служить завесой от чужих глаз и в них удобнее прятать лицо.

Стол на двенадцать персон ломится от еды, но нас за ним всего трое. Прислуга отпущена. Вероятно, чтобы не мешать милому семейному ужину.

Помешиваю серебряной ложкой в тарелке с супом, то наливая, то сливая с неё золотистый бульон, кубики картофеля и кусочки говяжьей вырезки. Есть не хочется. В горле ком.

На другом конце стола, прямо напротив меня Рэйвен, как ни в чём ни бывало, разделывает мясной стейк у себя на тарелке, насаживает сочащийся кровью кусок на вилку и отправляет в рот. Вот уж у кого нет проблем с аппетитом!

Затем просто так, между делом и без лишних сантиментов, Рэйвен сообщает матери то, что я уже знаю.

Вилка и нож свекрови ударяются о фарфор:

— Снова женишься? — её высокий голос дрожит. Надо же, выходит, для неё это сюрприз? — И кто она?

— Джиральдина целительница, — Рэйвен смотрит на мать в упор взглядом «мне насрать, что ты об этом думаешь, просто прими к сведению».

Свекровь выпрямляет и без того ровную спину. Сдержанно поджимает губы. Конечно, она уловила посыл, и спорить в открытую не осмелится, но видно, что не в восторге от услышанного. Глупо, наверное, но отчего-то это радует. Рэйвен продолжает:

— Целительство лишь один из множества талантов этой удивительной женщины. Я многим обязан ей. Уверен, ты тоже её полюбишь. А если нет, то сделаешь вид. Потому что ничто, ты слышишь, мама? Ничто! Не должно расстраивать женщину, которая носит моего сына-дракона.

— О, Светлейший! — госпожа Сторм подносит ладонь ко рту. Её лицо озаряется радостью, а голос дрожит. — Что же ты сразу мне не сказал! Это всё меняет! Радость-то какая! И когда свадьба?

Интересно, если я сейчас просто встану и уйду, эти двое заметят? Меня уже просто трясёт от абсурдности происходящего!

— Чем скорее, тем лучше, — отвечает Рэйвен. — Со жрецом я улажу сам. Буду признателен, если поможешь с приёмом, приглашениями и всякой там… — он презрительно морщится, — бабской дребеденью. Платьем, булавками, в общем, ты поняла.

— Всё сделаем, мой дорогой! Даже не беспокойся! — в этот момент её взгляд как бы случайно падает на меня и сменяется с восторженного на брезгливо-жалостный. — А как же…

Рэйвен тоже смотрит на меня поверх блюд с едой и зажжённых позолоченных канделябров, затем переводит взгляд на мать:

— Мелинда нас покинет. Разумеется.

— Вернёшь её родителям?

Стискиваю пальцами ложку. Это уже слишком! Общаются так, будто меня здесь вообще нет! Естественно, я вернусь к родителям, куда же ещё! Их земли не близко, ну так что ж! Как-нибудь доберусь!

— Нет.

В смысле?! Теперь уже моя ложка звенит о фарфор. Испуганно смотрю на Рэйвена. Мне послышалось? Что он задумал?

Дракон откидывается на спинку кресла и подносит к губам кубок с дымящимся мятным гравтом. Буравит меня раздражённым ледяным взглядом, который я словно физически чувствую даже через стол, и непроизвольно ёжусь.

— Мне нужен новый законный брак, — проговаривает Рэйвен медленно, растягивая слова. — Но с этим проблема. Ты — проблема, Мелинда. Ведь разводы в Империи запрещены. Брак расторгается лишь со смертью одного из супругов или…

Он отпивает из кубка, пристально глядя на меня из-под прищуренных век. В свете танцующих язычков пламени в настольных канделябрах лицо дракона смотрится зловеще. Его кадык делает глотательное движение, и я словно ощущаю на языке обжигающий мятный привкус пьянящего гравта.

Затем дракон приоткрывает губы, выдыхая изо рта облачко молочного пара.

— Его отречением от земной жизни и уходом в монастырь, — заканчиваю я его фразу.

Осознание собственной участи прихлопывает меня гранитной плитой.

Так вот что ты мне уготовил, Рэйвен Сторм! Проклятое ты чудовище!

Вздумал не просто посмеяться над нашими брачными клятвами! А окончательно погрести мои мечты о материнстве, крепкой семье, любви и уютном доме! Всём том, о чём мечтает любая женщина!

Заставить до конца своих дней расшибать лоб на служениях и стирать в молитвах язык! Решил похоронить меня заживо! Отобрать целую жизнь, чтобы самому развлекаться с новой женой!

— Умница, — рот дракона кривится в недоброй усмешке. — Собственно, я намерен достичь желаемого так или иначе. Лично меня устроит любой из этих двух вариантов. Но, так и быть, выслушаю твоё мнение на этот счёт. Видишь, как я добр с тобой, Мелинда? Цени. А теперь я внимательно тебя слушаю. Итак, монастырь или смерть?

Госпожа Сторм вытягивает шею и подаётся всем телом вперёд, ещё немного, и ляжет грудью на стол. Сгорает от любопытства и ждёт. Рэйвен продолжает неспешно потягивать гравт. Вся его поза расслаблена.

Ещё бы! Чего, собственно, напрягаться? Его-то жизнь продолжается, это моя несётся под откос. Напряжение в воздухе растёт. Чувствую себя лишней. Исчезни я прямо сейчас — вот бы они обрадовались!

Как же я, оказывается, им мешаю! Оба мечтают сейчас об одном — поскорее от меня избавиться. Два близких человека, от которых я не ожидала предательства.

Свекровь не особо меня любила, но покажите мне ту, что души не чает в невестке! И всё-таки мы с ней четыре года прожили под одной крышей. Пусть не любовь, но какая-никакая привязанность должна была появиться? Выходит, что нет. Обидно, но ладно, переживу.