Джиральдина выволакивает из-за спины свою уменьшенную копию. Девочка явно стесняется и пытается спрятаться обратно от наших с леди Пронной глаз, но мать ей не даёт.

— А где ваша малышка? — Джиральдина жадно шарит глазами по прихожей, вытягивая шею. Выпускает, наконец, руку дочери, но тут же оказывается рядом со мной и подхватывает меня под локоть, требовательно заглядывает в глаза.

— Вики устала после занятий и сейчас отдыхает! — отвечаю ей со спокойным достоинством.

Я несколько ошеломлена внезапным бурным дружелюбием с её стороны и пока ещё не понимаю, что за ним скрыто.

— Ну, что ж! — Джиральдина пожимает плечами. — Тогда познакомлюсь с ней завтра. А сегодняшний вечер принадлежит нам с тобой, Мелинда, ты ведь не против обойтись без формальностей? Какие условности между родными людьми?

Джиральдина увлекает меня вперёд.

— Томас! — капризно подзывает лакея.

— Да, госпожа?

— Пусть в каминный зал подадут вина! Самого лучшего!

— Уже поздно, Джиральдина! — матушка Рэйвена заступает нам дорогу. — Мелинда устала, а вы с дочерью только с дороги. Нам всем стоит отдохнуть и набраться сил. Перенесём посиделки на утро.

— Нет! — Джиральдина поворачивается ко мне, находит мои руки, снова сжимает их в своих холодных ладонях.

От её прикосновения к метке истинности на запястье по телу будто холодный разряд проходит. Инстинктивно выдёргиваю руку и сцепливаю пальцы за спиной. Джиральдина наклоняет голову, смотрит на меня с ласковой улыбкой:

— Леди Пронна, — Джиральдина обращается к матушке Рэйвена, но смотрит в упор на меня. — Вы ведь понимаете, что я не просто так примчалась сюда. Мне нужно поговорить с Мелиндой с глазу на глаз. По одному важному и срочному делу.

Улыбка сползает с лица Джиральдины. От былого веселья не остаётся и следа. Взгляд становится серьёзным и собранным:

— Вопрос жизни и смерти, если хочешь. И нет, это не может подождать до утра. Поверь, моя дорогая, это в твоих же интересах. Так что, ты согласна поболтать с глазу на глаз?

В каминном зале уютно потрескивает огонь. Языки пламени танцуют, то вспыхивая алым, то мерцая оранжевым. Время от времени поленья выбрасывают вверх снопы искр. Пахнет деревом и углём. Тепло от огня доходит даже до моего мягкого кресла с деревянными подлокотниками, стоящего в нескольких метрах.

Рядом со мной круглый столик, а через него стоит кресло Джиральдины.

На столике между нами возвышается хрустальная вазочка с треугольным домашним печеньем, присыпанным сахаром. В железных кубках налита плотная рубиновая жидкость. Совсем как кровь — думается почему-то.

— Итак, за долгожданное знакомство! — Джиральдина поднимает кубок.

Делаю то же самое. С тихом звоном наши кубки соприкасаются. Подношу свой к губам и сразу же отставляю в сторону.

Сижу с выпрямленной спиной на самом краешке кресла. Кончиком пальца очерчиваю ободок кубка. Я внутренне напряжена, но стараюсь этого не показывать. Осторожно наблюдаю из-под ресниц за своей собеседницей.

Джиральдина, наоборот, выглядит расслабленной. Полулежит в кресле, поигрывая кубком, держит его небрежно в вытянутых пальцах, смотрит на огонь.

Оранжево-красные отсветы пламени раскрашивают её рыжие волосы в алый и бликуют в глазах.

— Шёл третий год войны. Я собирала целебные травы в лесу, неподалёку от нашей с Дороти хижины, — начинает она с мечтательной улыбкой на лице, — как вдруг землю накрыла тёмная тень и с неба рухнул дракон. Он был ранен из зачарованного железного арбалета. Рана сама по себе не смертельная, вот только наконечник оказался отравлен. Яд чёрного скорпиона. Я поняла это по потрескавшимся чёрным сосудам в глазах. Без противоядия через семь минут неминуема смерть. И зверь умирал. За эти крохи времени он бы даже не успел никуда долететь, понимаешь?

Завороженно смотрю на блестящие от слёз глаза Джиральдины. Она подносит руку к лицу и указательным пальцем с длинным красным ногтем проводит под носом, стирая влажные дорожки. Гулко постукивает ногтем по пустому бокалу, грустно усмехается. Тянется к бутылке и снова наполняет бокал.

— Досадная смерть могла бы быть, — шмыгает носом Джиральдина, — если бы у меня при себе не нашлось противоядия.

— Потрясающее совпадение! — отмечаю, склонив голову к плечу.

— Это не совпадение. Я целительница, это моя работа.

— Разумеется.

— Так мы и познакомились с генералом Стормом.

В комнате становится тихо. Облизываю губы, на которых остался терпкий ягодный привкус.

— Я спасла ему жизнь. В знак благодарности генерал Сторм забрал нас с Дороти с собой. Он тогда показался мне глубоко одиноким человеком. Ваш брак никогда не был настоящим. Это чувствовалось.

Возможно, это игра бликов, а возможно, в глазах Джиральдины вспыхивает триумф. Всего на миг, но я успеваю заметить.

— Мы не были близки, — соглашаюсь осторожно, — это верно.

Джиральдина снисходительно кивает:

— Я всего лишь хотела согреть его, утешить, подарить тепло. Потом я забеременела. Когда целитель определил, что будет сын-дракон, всё остальное стало неважным. Ты бы видела, как Рэйвен был рад! — её глаза туманятся дымкой воспоминаний. — Он так мечтал о сыне! Не я, так другая нашлась бы, кто смогла бы исполнить его мечту. Ваш брак в любом случае был обречён. Это был лишь вопрос времени и стечения обстоятельств. А раз так, то тебе не за что на меня сердиться.

Осторожно киваю. Я не спорить сюда пришла, а получить ответы прошлого для того, чтобы лучше спланировать будущее. Тоже откидываюсь на спинку кресла. Задумчиво смотрю на оранжево-красные языки пламени.

Мы подобрались к самому болезненному в этой истории, по крайней мере для меня. Рэйвен не стал вдаваться в подробности, и вряд ли станет. А я просто обязана знать всё, теперь, когда меня снова втянули в эту трясину семейных дрязг и интриг.

К тому же Джиральдина сама вызвалась поболтать.

Задаю вопрос, который давно не даёт мне покоя:

— Мальчики-драконы сильны, их регенерация потрясает, а воля к жизни бесконечна. При нехватке магического резерва они тянут силу из матери, при этом нередко её убивая. Они неуязвимы. Им не страшны болезни и травмы. Но ты здесь, а ребёнок нет. Что же стряслось?

Взгляд Джиральдины стекленеет. Пальцы сжимают кубок до выступивших на руке синих вен. Уголок её рта дрожит, но голос спокойный и ровный:

— Всякое бывает, — отвечает уклончиво. — Дети болеют.

— Даже драконы? — стискиваю твёрдый подлокотник и подаюсь вперёд всем телом. Что-то здесь не так.

— Моя дорогая, — Джиральдина отставляет на столик кубок и поворачивается ко мне. Её взгляд скользит по мне почти ощутимо, словно холодные щупальца. — Видишь ли, я тяжело переносила утрату, эта тема болезненна для меня, я бы предпочла её не касаться. К тому же я позвала тебя по другому поводу.

— По какому же?

— Поговорить начистоту. Понять твои намерения.

Наклоняю голову к плечу, принимая ответ, но следующий её вопрос звучит неожиданно:

— Ты всё ещё любишь Рэйвена?

Несколько секунд осмысливаю свой ответ. То, что я чувствую сейчас к генералу Сторму, уж точно не назвать любовью.

— Нет.

Недобрая усмешка кривит губы Джиральдины:

— Хорошо. Потому что он тебя на дух не переносит. Ты бы видела, как он злился и свирепел, стоило мне тебя упомянуть. Давно, ещё в самом начале. Потом я перестала это делать, разумеется.

— За мои чувства можешь не переживать. Всё давно в прошлом. Вот только генерала Сторма они мало волнуют, у него свои планы.

— Понимаю, — кивает Джиральдина. — Сделать из тебя вечно брюхатую свиноматку. Чтобы рожала до победного. Что смотришь? Разве я не права? Бьюсь об заклад, он сказал тебе, что ждёт от тебя сына? Но, Мелинда, ты ведь не настолько глупа, чтобы думать, что ему хватит одного? Сейчас, когда он знает наверняка, как хрупко детское здоровье.

Мне нужен законный наследник, сильный сын-дракон, который сохранит и преумножит величие, богатство и земли рода Сторм. Кем будет его мать не имеет значения.