— Люди не покупают машины просто так, без спроса.

— Ты права. Я должен был спросить. — Таким образом, она могла бы выбрать цвет и фасон.

— И? — Она скрестила руки на груди.

— Что «и»?

Ее ноздри раздулись.

— Ты не умеешь извиняться.

— Прости. — Я не шутил.

— И?

— И… ты можешь выбрать другую машину, если хочешь.

Ее губы сжались в тонкую линию.

— И ты больше так не сделаешь.

— О.

— Да, о, — передразнила она. — Больше не покупай мне ничего.

— Мне нужно определение «ничего».

— Все, что имеет ценник.

Я нахмурился.

— Это кажется чересчур.

— Ты человек крайностей. Я верю, что ты сможешь с этим разобраться.

Ради прекращения холодной войны с ней я решил оставить все как есть. Перестану ли я покупать ей вещи? Точно нет. Особенно когда родится ребенок. Но на сегодня я сменю тему.

Я вытащил папку из-под мышки и положил ее на стол.

— Я хотел передать это тебе.

— Что это? — Она встала и подошла ближе, чтобы открыть папку.

— Это акт купли-продажи цветочного магазина и заключенный контракт.

— О. Хорошо. — Она взяла бумаги и провела рукой по первой странице. — Это действительно официально.

— Это действительно официально.

Она молча уставилась на страницу, между ее бровями пролегла морщинка.

— Что не так?

— У меня никогда раньше ничего не было. Ничего подобного. — Страх в ее голосе пронзил мое сердце. — Что, если я все испорчу?

— Ты не сможешь. — Я положил руку ей на плечо, подталкивая повернуться. Когда она подняла глаза, чтобы встретиться с моими, от беспокойства в ее взгляде стало трудно дышать.

Она не должна волноваться. У нее не должно быть страхов. Ария заслуживала легкой жизни. Я бы позаботился об этом, если бы она только позволила мне.

— Я не дам тебе упасть.

— Ты так говоришь, и это мило. Но ты не понимаешь.

— Что не понимаю?

— Я должна сделать это сама.

— Понятно. Думай обо мне как о подстраховке.

— У меня никогда не было подстраховки.

— Теперь есть.

Не задумываясь, я убрал выбившийся локон с ее виска. Одно прикосновение, и мое сердце пустилось вскачь. В понедельник Ария сказала, что хочет узнать меня получше. Я тоже хотел узнать ее, внутри и снаружи. Снова и снова.

Ее глаза искали мои. Ее дыхание участилось.

Меня привлекли ее губы. Прежде чем я успел осознать, что делаю, мои губы оказались на ее губах, а руки обвились вокруг ее спины.

Она тихонько всхлипнула, когда я провел языком по ее нижней губе. Затем ее рот открылся, и я проник внутрь, наслаждаясь теплом ее рта. Ария вцепилась в лацканы моего пиджака, прижимая меня к себе, пока ее язык переплетался с моим.

Черт, она была вкусной. Сладкая и теплая, как растопленный мед.

Она прильнула к моему телу, когда я прижал ее к себе, впитывая в себя. Мой пульс участился, и я скользнул руками вниз, обхватив ладонями изгиб ее попки, одновременно притягивая ее к своему возбуждению.

Ария застонала, прижимаясь ко мне ближе, а я проглотил этот звук.

Вдалеке прозвенел звонок. Входная дверь. Цветочный магазин.

Из комнаты донесся голос Марти, который приветствовал покупателя.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

Мы вернулись к реальности и разомкнули объятия. Ария быстро заморгала, прогоняя туман. Я провел рукой по своим влажным губам.

Затем она отстранилась, отступив на шаг к другой стороне стола. Она приложила ладонь ко лбу, широко раскрыв глаза.

— Это было…

— Прости.

Она отмахнулась.

— Все в порядке.

А было ли все в порядке? Потому что это казалось правильным. Таким чертовски правильным. Как будто мы должны были целоваться все это время. Каждый день.

— Ария. — Марти высунул голову из-за угла. — Пришла мисс Джулия из закусочной. Она надеялась с тобой познакомиться.

— Хорошо. — Ария изобразила улыбку. — Сейчас буду.

— Увидимся дома, — сказал я после того, как Марти исчез.

Ария кивнула, не отрывая взгляда от розы. Она не подняла глаз, когда я повернулся, чтобы уйти. Краска отхлынула от ее лица. Ее рука покоилась на выпуклости живота. Она выглядела… окаменевшей.

Черт возьми.

О чем, черт возьми, я вообще думал?

— Боже мой, — ахнула Ария, когда кухню залил свет. Она прижала руку к сердцу. — Ты напугал меня.

— Прости, — сказал я со своего места за кухонным столом.

— Что ты делаешь?

— Ты пригласила меня поужинать вместе.

— В понедельник. — Она вошла в комнату, обхватив себя руками за талию. — Это было три дня назад. И сейчас девять часов вечера.

Я пожал плечами. Стул был твердым, и моя задница онемела несколько часов назад. Когда за окном стемнело, я не смог заставить себя пошевелиться.

— Ты не ел?

— Я ждал. — И думал. И ругал себя за то, что поцеловал ее раньше.

Плечи Арии опустились, а руки повисли по бокам. На ней была мешковатая толстовка, доходившая ей до середины бедра. Ее стройные ноги были обтянуты черными легинсам. Она была босой, а пальцы ног выкрашены в сексуальный ярко-розовый цвет.

Может быть, ждать, надеясь, что она появится, было плохой идеей. Я хотел извиниться и все уладить. Но теперь, видя, что она расслаблена и чувствует себя здесь как дома, что ж… теперь мне захотелось поцеловать ее снова.

— Прости за поцелуй, — сказал я. — Когда дело касается тебя, я, кажется, ничего не могу с собой поделать.

Она подошла к стулу, стоящему рядом со мной.

Я вытащил его для нее, подождал, пока она сядет. Затем повернулся, опершись локтем о столешницу. Сняв свой темно-синий пиджак в тонкую полоску в спальне, я закатал рукава нежно-голубой рубашки и расстегнул две верхние пуговицы. Даже галстука на мне не было.

— Что мы будем делать, Броуди? — спросила она шепотом.

— Понятия не имею.

— Чего ты хочешь?

Тебя. Быть хорошим отцом.

— Здорового ребенка.

— Тогда это у нас общее. В этом мы полностью сходимся.

Я кивнул.

— Согласен.

— Но…

— Пожалуйста, не уходи, — выпалил я. Это было все, о чем я мог думать сегодня вечером. Что мой поцелуй в магазине заставит ее уйти.

Она положила руку мне на плечо.

— Я не собираюсь уходить из-за поцелуя.

Воздух вырвался из моих легких.

— Хорошо.

— Я умираю с голоду. Я зашла перекусить. — Она спрыгнула со стула, подошла к холодильнику и открыла дверцу. — Ты ел?

— Нет.

Она оглянулась через плечо.

— Потому что ждал.

— Я ждал.

— Я приготовлю нам что-нибудь.

— У Рона остались остатки. Энчиладас. Паста помодоро. Запеченный цыпленок с овощами.

— Ух ты! — присвистнула она. — Так держать, Рон. Что ты будешь?

— Еду.

Ария рассмеялась и достала контейнер со средней полки. Затем она принялась разогревать наши тарелки. Энчиладас. Когда она устроилась рядом со мной, мы оба набросились на еду.

— Ты что, не ужинала? — спросил я.

— Ужинала. Но по ночам я чувствую голод. — Она положила руку на живот. — Этот ребенок будет совой.

— Я взволнован, — признался я. — С каждым днем я все больше хочу встретиться с ним или с ней. Чтобы узнать, каким он или она будет.

— Я тоже об этом думаю. — Взгляд Арии смягчился. — Я очень взволнована.

На ее лице отразилась радость. Это утешало. С кем еще я мог поделиться этим, кроме нее?

— Я никому не рассказывал, — признался я. — Кроме Рона.

— Мне было некому рассказать, кроме Клары и девочек со свалки.

— Что они сказали?

Она улыбнулась.

— Они рады за меня. Джемма только что родила ребенка. Кэтрин беременна. У Лондин тоже есть маленькая дочка. У Клары есть Август. Было здорово поделиться этим с ними. У нас есть что-то общее.

— Я рад.

Она съела несколько кусочков, затем отложила вилку.

— Почему ты никому не сказал?

Я вздохнул.

— Потому что у моей семьи есть привычка разрушать все хорошее в моей жизни. Я не позволю им разрушить это.