Пара: Ария и Броуди/Aria&Brody

Глава 1

Ария

— Ты здесь? — cпросил Август.

— Пока нет.

— Э-э-э, — проворчал он в трубку. — Когда ты приедешь?

— Скоро, приятель. Я примерно в часе езды.

— Час, — простонал он. — Это займет целую вечность.

Я рассмеялась.

— Иди поиграй на улице, и к тому времени, как ты построишь сказочный форт, чтобы я могла его осмотреть, я буду там. А где твоя мама?

— Она заболела.

— Что? — Моя спина напряглась. Клара не выглядела больной, когда я звонила вчера вечером. — Что за болезнь?

— Эм… она сильно кашляет? Когда ты приедешь, мы можем сначала открыть мой подарок?

— Да, мы можем сначала открыть твой подарок.

Моему племяннику было пять лет, и я пропустила его день рождения. Чувство вины было неподдельным. В результате моей попытки смягчить его, в подарок я купила самокат, который лежал в багажнике вместе с игрой для «Нинтендо Суич», головоломкой, тремя книгами и машиной с дистанционным управлением.

Дни рождения Августа всегда были для меня в приоритете, но в этом году я не смогла отпроситься с работы. Лето в «Галлауэе» было напряженным временем для главного садовника. Не говоря уже о моих последних обязанностях заместителя генерального менеджера роскошного отеля на побережье Орегона, и даже короткий отпуск, чтобы повидаться с сестрой, был невозможен.

Обычно Клара и Гас приезжали летом ко мне домой в Херон Бич на его день рождения. Если бы это был обычный год, мы бы отпраздновали его всей семьей. Август, родился в августе. Но в этом году их поездка в Орегон была перенесена на июнь.

Высокомерный и требовательный босс Клары решил, что ему нужен помощник на время его двухнедельного отпуска на Арубе по случаю дня рождения Гаса.

Я не могла винить Клару за то, что она с радостью согласилась на такой роскошный отдых. Августу исполнилось пять лет, и он жил в экстравагантном бутик-отеле со своим самым любимым человеком на свете — матерью. Они плавали с маской и трубкой в океане и в частном пейзажном бассейне в своем номере. Шеф-повар приготовил любимое блюдо Гаса на ужин — мини-чизбургеры, а затем испек для него трехъярусный шоколадный торт.

Просмотр фотографий в Инстаграм, сделанных в тот момент, был удручающим.

Может быть, нам следовало пораньше отпраздновать его день рождения во время их июньского визита, но праздновать пятилетие, когда тебе еще четыре, казалось на грани жестокости.

Этот отпуск был моим шансом наверстать упущенное. Я была так же рада оказаться в Аризоне, как и видеть самого Августа.

Две недели с сестрой и ее сыном. Две недели в спортивных штанах и босиком. Две недели еды на вынос, игр и веселья.

— Ты можешь передать трубку своей маме? — спросила я Августа.

— Ладно. Мама! — крикнул он.

Я отодвинула телефон от уха и рассмеялась. На заднем плане эхом отдавался топот его ног по дому. После некоторого шуршания и бормотания моя сестра взяла трубку.

— Привет, — сказала она приглушенным голосом.

— Гас сказал, что ты заболела.

— Фу. — Она закашлялась и шмыгнула носом. — Я проснулась сегодня утром и поняла, что чувствую себя паршиво.

— Мне жаль. Я скоро приеду, чтобы развлечь Августа, и ты сможешь немного отдохнуть.

— Где ты?

— Примерно в часе езды. — Вчера я ехала полдня, чтобы обогнать поток машин, стекающийся на побережье в выходные. Я старалась изо всех сил, проведя всю ночь четверга в дороге, пока, наконец, не нашла место для остановки и комнату в мотеле на ночь. Затем я проснулась этим утром, чтобы закончить оставшуюся часть двухсотмильного путешествия, желая попасть к Кларе до ужина.

— Веди осторожно, — сказала она. — Увидимся, когда приедешь.

— Пока. — Я закончила разговор и бросила телефон в сумочку на пассажирском сиденье.

Затем я вцепилась в белый руль «Кадиллака» и расслабилась, пока мы неслись по шоссе.

Я любила эту машину. Расставание с Кларой через две недели разобьёт мне сердце. Но отреставрированный «Кадиллак ДеВиль» с откидным верхом 1964 года выпуска был не для меня, и я не могла оставить его себе. Он был доверен мне на короткое время, и вскоре он продолжит свой путь к своему законному владельцу.

Но на сегодня, на время этой поездки, он был моим.

Послеполуденное солнце поджаривало асфальт. Волны жара перекатывались через дорогу, оставляя в воздухе размытую рябь. На голубом небе не было ни облачка, ничто не спасало от палящих лучей солнца. Вчера я провела большую часть дня с опущенным верхом, наслаждаясь ветром в волосах и солнечным светом на лице. Сегодня я не стала открывать верх и включила кондиционер.

Именно из-за этой жары я избегала поездок в пустыню летом. К октябрю должно было похолодать, но в этом году было не по сезону жарко.

Неудивительно, что здесь все погибло.

Я понятия не имела, почему Клара любила пустыню. Я бы предпочла жить в своем доме на побережье, где дул прохладный, бодрящий и солоноватый бриз. Растения и цветы цвели на океанском воздухе и под частыми дождями.

Жизнь здесь казалась сложнее. Природа была неумолима, и выживал только сильный. Плато вдалеке превратились в башни и шпили с плоскими вершинами, видневшиеся на горизонте. Они веками страдали от воздействия ветра и воды, сохранив свою неповторимую красоту.

Кустарники, кактусы и полевые цветы, которым удалось вырасти, были чертовски выносливы. Я бы отдала им должное за их упорство.

Может быть, именно поэтому Аризона так понравилась Кларе. Она тоже была чертовски крутой.

Впереди тянулась длинная и широкая дорога. По краям она была отмечена белым цветом. В центре — желтым.

Шоссе 66.

Знаменитое шоссе сегодня было почти пустым, и весь участок впереди принадлежал мне и только мне. Я глубже вжалась в мягкое кожаное сиденье и оперлась локтем о дверцу.

Эта поездка в Аризону была не просто поездкой в гости к моей сестре-близнецу. У этой поездки была цель. Я была следующим водителем в путешествии, которое началось в Бостоне и должно было закончиться в Калифорнии.

Этой весной меня неожиданно навестила старая подруга. Я была приятно удивлена, когда увидела Кэтрин Гейтс в вестибюле отеля «Галлауэй». Моя подруга детства путешествовала из Монтаны в Орегон. Вместе с ней и этим «Кадиллаком» ко мне пришли воспоминания о прошлом. Воспоминания, которые я держала взаперти, ну… слишком долго.

Когда-то давным-давно мы с Кэтрин жили вместе. Нашим домом была свалка. Наша семья состояла из шести сбежавших подростков. Мы были друзьями. Компаньонами. Защитниками.

Кэтрин.

Лондин.

Джемма.

Карсон.

Клара.

Я.

В детстве они были самыми важными людьми в моей жизни. Потом мы все пошли разными путями, построили разные жизни, и, хотя я сомневалась, что кто-нибудь из нас когда-нибудь забудет о свалке, время и расстояние позволили мне не вспоминать об этом.

Когда Кэтрин застала меня врасплох в Орегоне, прошлое нахлынуло на меня с новой силой. Как и моя любовь к старым друзьям. Мы снова были единым целым, по крайней мере, женщины. Никто из нас не общался с Карсоном со времен свалки.

Но что касается нас, девочек, то мы возродили нашу дружбу. Нашу семью.

У нас был групповой чат, в который чаще всего скидывались фотографии того места, где мы находимся в данный момент. Мы общались в видеочатах, где обсуждали книги, точнее нам еще только предстояло начать говорить о книгах. А также общались электронными письмами и созванивались.

Так почему же, когда в моей жизни было столько любви и дружбы, я была так одинока?

Я крепче сжала руль, желая, чтобы дыра в моем сердце исчезла.

Возможно, мое одиночество было вызвано тем, что я так много работала. И тем, что я так долго жила без сестры. Все наладится, когда я приеду в Аризону, верно? Возможно, эта тяжесть на сердце была из-за того, что я ненавидела прощаться, а скоро распрощаюсь с «Кадиллаком».

Боже, я буду скучать по этой машине. Я буду скучать по всему, что она олицетворяет.