— На новых этажах мы будем селить тех, кто не примкнул к нам изначально. — Послышался голос Сии с потолка. — Геологи, архитекторы и прочие ваши сотрудники, мистер Джозеф, уже ознакомились и одобрили план. Вы были заняты другими проектами, и вас не спешили от них отвлекать. — На этих словах глаза мужчины забегали, словно он читал какие-то надписи, видимые лишь ему.

— А да. Точно. Вижу сообщения на почте. Простите. — Джозев успокоился. И сел обратно. Мы же продолжили голосовать.

Я пытался не выступать, и вообще вести себя как можно тише, следуя выстроенной тактике молчания. Но всё было так, пока голосование не дошло до самой щепетильной для меня темы, а именно превращение людей в мне подобных. Прочитав выкладку, я сразу же понял, что все проголосуют против данного решения. Чего только стоит процент смертности среди обращённых. Семьдесят пять процентов. А этот негативный эффект в виде выселения из города? Зато есть один жирный плюс, он так и записан, «повышение шанса победить в войне на три процента». Не знаю, кто проводил оценку, но думаю, что без вмешательства рядом сидящего и жмущего на красную кнопку не обошлось.

Также заметил, что многие смотрят на меня, и то ли проводят оценку, то ли ждут моей реакции, и тут главное не ударить в грязь лицом. Мне нужно будет говорить, но все заготовленные слова словно улетучились. Здесь — это не там. Одно дело толкать речь перед неразумными аборигенами в Гонконге, где тебя слушают, ловят каждое слово и не смеют перечить, а другое, когда каждый произведённый твой звук, имеющий хоть какую-то смысловую нагрузку, кладут на весы Фемиды.

Время — 02:00.

Порой судьбоносные решения принимаются именно ночью. Развязывается язык, в голове сплошной туман, и нечто внутреннее подталкивает тебя на необдуманные действия. Так и я сейчас стоял и внутренне сжимал своего боевого хомяка, чтобы не прибить всех присутствующих. Хватит ли у меня сил? Вполне.

— Господин Паран. Мы будем договариваться, и только в том случае, если это не сработает, мы прибегнем к обдумыванию вашей идеи. — Говорил Джозев, чьё имя должно было заканчиваться на «Ж», поскольку эта задница заткнула все мои приведённые доводы мне же за шиворот. Зугот осадил вояк, не желая отдавать власть в их руки, что, кстати, случится после того, как мы создадим подобных мне. Только с одним маленьким условием. Я пошёл им на уступки и предложил стирать солдатам память, дабы делать из них послушных марионеток. Или же, на крайний случай, внедрять бомбы в их тела.

— Тогда будет поздно. Они узнают, где мы находимся, и придут, чтобы добить. — Отвечаю ему я, стоя у своего места.

— Узнав условия, никто не согласится. Мало кому захочется становиться марионеткой на долгие года. А это, как понимаете, хоть и перспективно, но сильно расходится с видением мира будущего.

— Никакого будущего у вас без солдат не будет.

— Отнюдь, господин Паран. — Этот книжный червь дискутировал и общался со мной подчёркнуто вежливо, не знаю, с чем это связано. Статус, значимость события, одобряющие взгляды окружающих или же попытка меня не вывесить из себя окончательно. Не знаю, но одно могу сказать точно, последнее у него получается с трудом. — В военной мощи космической цивилизации мы не ровня. Или же вы думаете, что у них нет солдат, которые смогут нам противопоставить свою силу? Здесь нужно действовать тоньше, и каждый из здесь присутствующих это прекрасно понимает. Наша раса уже один раз обожглась и потеряла всё.

— Поступайте как знаете. — Махнув рукой, я устал спорить и сдался, за что словил несколько «Дизлайков» в глазах людей в военной форме. Они всё привыкли решать силой, и сейчас их военную власть забирают политики.

— Мне приятно, что нам удалось прийти к консенсусу. А теперь давайте подумаем, друзья, как мы будем проводить беседу с новым для нас видом. Те устои, которые были навязаны фиолами, родившимися на земле, и их графами, к сожалению, нам не подойдут. Тысячелетнее развитие культуры могло свести все их правила, которых они придерживались ранее, на нет.

Джозев начал говорить о каких-то законах и постулатах, касающихся разумных рас вселенной. Я добросовестно пропустил всё мимо ушей.

«Отыграл свою роль, ну и молодец. Я, наверное, даже буду счастлив, если у них всё получится. Снова устроюсь на работу, достану мутации, избавлюсь от силы, от которой обычные люди чуть ли в обморок не падают. Заживу обычной жизнью. Посажу картошку, огурцы, помидоры, разведу хозяйство. Коров, свиней, кур в конце концов. Благо благодаря последним достижениям науки это стало возможным. Мою судьбу решили за меня, и здесь уж лучше не рыпаться. Не моего уровня игра, однозначно. Убить всех, задавить силой? Так всегда найдётся кто-то сильней тебя. Тем же фиолам я противопоставить ничего не смогу» — думалось мне, пока ораторы соревновались в длине своего словарного запаса и умении складывать слова в предложения, используя для этого самые тяжелозначимые, с высокой эмоциональной нагрузкой эпитеты.

Ещё через два часа всё кончилось, и я пошёл домой. Почему-то мне всегда казалось, что война — это бесконечные сражения, драки, взрывы снарядов, как её любили показывать в нашем кинематографе. Хотя что это я? Дали время отдохнуть, значит им нужно воспользоваться по максимуму. Сходить выпить в баре, посмотреть сериал, почитать книгу, поесть вкусной еды, поспать в конце концов.

На обратном пути увидел то, о чём мне говорил Зугот. Почти что пустые улицы, лишь единичные охотники, обвешанные артефактами, проходят мимо и косо поглядывают в мою сторону. Неприятный эффект силы. Также вспомнились люди под окном. Странно, что их совсем не задевала моя сила. Но нечего об этом думать, негативное влияние энергии на неокрепшие тела — неопровержимый факт. Чего только стоит тот ужас, что творится сейчас на поверхности, словами не описать.

Пока шёл, ко мне пришла память ещё нескольких клонов. Они стали выполнять последний приказ, вести мутантов к побережью, и там они столкнулись с фиолами. Несколько из них пытались заговорить с некромантами, но встречали негатив и недружелюбный настрой. Всё это выражалось в заклятиях, испепеляющих тела кукол.

Хотя, возможно, я преувеличиваю, и они считают облитых кровью людей такими же монстрами, как те, что на них нападают. Все попытки заговорить заканчиваются после первых же слов: «Мы пришли с миром» или «Предлагаю переговоры». Звучит не особо убедительно, беря в счёт то, что за всеми говорившими следует армия, желающая вкусить вкусной, мягкой, тёплой, живой плоти.

— Хм. Можно прощупать почву. — Пробурчал себе под нос, заходя в квартиру. Там же я нашёл рубиновый круг, благодаря которому создал ещё нескольких клонов. — Так. Ты, — ткнул я пальцем на первую голую фигуру. — Полетишь общаться с фиолами. Твоя задача — попытаться наладить с ним контакт. А ты, — ткнул пальцем на вторую куклу, — будешь наблюдать за всем со стороны и умрёшь после того, как умрёт первый. Теперь ты. — Ткнул пальцем в третьего и последнего созданного мной клона, — твоя задача — пробраться в стан врага. Для этого можешь использовать магию иллюзий и изменения внешности. Узнаешь, какие настроения ходят по лагерю, чем они занимаются, дышат и вообще каковы их планы. Если попадёшься, то тоже умирай.

План строился на ходу. Я хотел прощупать почву и узнать, получится ли затея людей, играющих в политику, или же мне стоит готовиться к худшему. Для этого сейчас я посылал трёх лиц. Первый будет пытаться узнать, возможен ли вообще диалог с новой расой. Второй посмотрит, чем его убьют, чтобы выработать будущую стратегию противодействия. Ну и третий пункт — узнать о быте фиолов. Не тех, которые проживали в банке под управлением змей, а тех, которые варились в общем котле. Страдали, любили, приходили домой уставшие, ругались, жили обычной жизнью. Цель их прибытия. Здесь всё понятно — ограбить мир, не особо богатый на энергию. Но вот конкретно сам смысл, следующий за работягой по пятам.