По обеим сторонам от него тяжело задышали работающие топорами охотники. Степняки со своими копьями были бы тут бесполезны, но лесные люди, привыкшие по полдня рубить огромные деревья, пока справлялись. Кто-то толкнул Питти могучим плечом, и он покорно отошел от обрыва, решив заняться общим руководством. Самое главное, чтобы их не обошли сбоку.

На счастье людей, речные чудовища большим умом не отличались и карабкались именно на вопли степняков, отпугивающих тем самым насекомых, теперь беловолосые голосили втроем, сбившись в тесную группку и выставив навстречу Лесу копья. Пока это помогало - по крайней мере, в сочетании с утробным кряканьем Оленей, без устали опускающих топоры.

Питти подумал, что они подняли достаточный шум, чтобы про них уже знали на той стороне Реки, в деревнях. Это хорошо, утром приплывут посмотреть, что случилось…

Конечно, они не продержались бы до утра, это свыше человеческих сил. Таффо до того разошелся, что дважды слетал с обрыва, едва успевая зацепиться за траву рукой. Его втаскивали, и обошлось без потерь, но только благодаря тому, что речные твари вдруг отступили. То ли они решили, что враг им не по зубам, то ли нашли себе какое-то другое развлечение. Олени попадали на землю и застыли, тяжело дыша, а степняки все продолжали орать охрипшими голосами. Потом замолчали и они, но из Леса никто не вышел.

Питти оказался единственным, кто до рассвета так ни разу и не задремал, а с первыми солнечными лучами крепко спали уже все. Шаман не тревожил их, к нему пришло твердое убеждение, что, показав ночью достаточную доблесть, днем они могут не опасаться нападения крупных тварей. Если, конечно, не считать смертоносцев.

Стоя в одиночестве на высоком берегу, шаман рассматривал плывущие через Реку лодки. Они производили впечатление необычайно прочных и устойчивых, поражали и размеры - в каждой сидело по паре десятков бойцов и оставалось место еще для такого же количества. Питти не слишком понравилось, что к их стоянке двигались сразу три плавучих крепости. Если бы речники думали, что появились враги, то вообще не стали бы приближаться, а к друзьям плыть во всеоружии незачем. Между тем, в каждой лодке было несколько незанятых греблей людей, держащих наготове луки. От речных тварей? Непохоже, что это могло бы помочь.

Когда лодки приблизились, Питти растолкал ногами спутников. Те простодушно обрадовались появлению хозяев этих мест.

- Вот и отлично! - заявил Таффо, засовывая топор в ременную петлю. - Отправимся к ним, все узнаем, отоспимся! На таких посудинах и плыть не страшно!

- Почему они не боятся смертоносцев, как ты думаешь? - Питти было тревожно. Ушли, наверное, пауки! Ты же говорил, что они не любят воду? Вот и ушли!

Лодки причалили к высокому берегу, но на землю никто не спрыгнул. Речники, все так же держа оружие наготове, рассмотрели гостей и принялись совещаться, перекрикиваясь на своем специально придуманном языке. Лесные люди не любили их за многое, в том числе за привычку вдруг обмениваться незнакомыми словами в общей компании. Наконец те пришли к какому-то решению. - Сколько вас, кто вы и куда идете? - крикнул низенький толстый человек с мечом на поясе.

- Я, Питти, шаман из племени Белок, со мной шесть человек из племени Оленей и трое степняков. Мы идем в Степь, но просим вашего гостеприимства. - Степь там! - махнул рукой толстяк. - Там тоже есть наши деревни! - Нам сказали, что они покинуты. Или смертоносцы уже ушли? - Ушли! Но в деревни еще никто не вернулся. Ладно, спускайтесь, перевезем вас.

По одному путешественники покинули берег, скатываясь к самой воде, где их подхватывали руки речников. Когда трое лесовиков оказались на борту, первая лодка сразу отплыла, уступив место второй. Это тоже не понравилось Питти, но отступать было поздно. В последнюю лодку уселся он вместе со степняками и невыспавшимся попугаем.

Речной народ и обликом, и одеждой походил на лесных людей, но отличался более грубым нравом и в то же время привычкой хитрить. Вот и теперь, во время переправы, путешественникам пришлось отвечать на отрывистые, ничем не связанные вопросы, перемежаемые молчанием. От них никто не ждал откровенности, наоборот, их пытались поймать на лжи. В шамане начал закипать гнев.

На берегу их поджидало множество мужчин. Дождавшись, когда гости выберутся на сушу, речники, не вступая ни в какие разговоры, положили в воду длинные бревна и по ним вытолкали лодки на берег, а потом по одной стали переносить их куда-то за деревья. К вновь собравшемуся целиком отряду подошел знакомый уже толстяк и наконец представился. - Я - Вота, староста этой деревни. Идемте со мной, я покажу вам, где можно отдохнуть. - С удовольствием! - взрычал Таффо, готовый расцеловать речника. - Идем скорей!

Они прошагали вглубь берега примерно на половину броска копья и свернули за густые заросли кустарника. Здесь оказалась речная деревня, очень похожая по виду на поселения лесных людей. Быстро пройдя по одной из улиц, они свернули за угол и оказались лицом к лицу с тремя смертоносцами.

Сквозь дырявую стену огромного сарая пробивались редкие лучи солнца, нестерпимо воняло тухлой рыбой. Десять спеленутых людей пауки аккуратно уложили вдоль стены. Шаман оказался единственным, кто помнил, что с ними произошло. Страшный удар Небесного Гнева повалил людей, как снопы. Питти, корчась от охватившей его паники, увидел, как смертоносцы выпускают нить и быстро опутывают ею людей. Он мог легко превозмочь себя и дотянуться до лука, чтобы проткнуть пауков стрелами, но с черной отметиной в колчане не было ни одной. Кидаться на смертоносцев с топором? При их чудовищной быстроте это бессмысленно. Шаман решил положиться на удачу и ждать.

И вот теперь они лежали в сарае, обезоруженные и связанные. Последний, кого видел шаман, - испуганный толстяк, быстро закрывающий высокие двери. Сомнений быть не могло: речники на стороне смертоносцев. Получив время на то, чтобы как следует подумать, Питти не нашел причин осуждать этих людей. Все, кто пытался сопротивляться, наверняка уже уничтожены, и их семьи тоже.