Хэйдар несколько раз моргнула, словно нечто попало ей сразу в оба глаза.

– Мистер Спок, мне кажется, вы смеетесь надо мной, впрочем, как и ваш доктор.

– Я не смеюсь над вами, мадам, –ответил Спок, – это не служит никакой полезной цели.

Маккой наконец начинал замечать какой-то прогресс. Хотя им с Зулу было еще далеко до создания циклонных деревьев, устойчивых к теплу или к холоду, они по крайней мере полностью расшифровали геном. Это был действительно огромный шаг вперед, потому что это означало, что они наконец выделили активаторные триггеры, контролирующие гены. Теперь нужно было просто вычислить, что кодировали отдельные гены, и они смогут придавать новым видам необходимые свойства.

Правильно. Последние симуляции Зулу, после удваивания лишь одной последовательности аминокислоты, которая, как он считал, отвечала за толщину коры, выглядела скорее как поганка, чем как дерево. Если быть точным, как тридцатиметровая поганка, но это не то, что они искали, особенно учитывая ветра, которым она должна была противостоять.

И это был только один ген, а хромосомы родительского дерева содержали миллионы их.

Было поздно. Маккой и Зулу были здесь весь день. Простуда Зулу ухудшилась, и это забирало у него много энергии, несмотря на все усилия Маккоя уменьшить ее симптомы. Его раздражало осознание того, что куриный суп, вероятно, улучшил бы состояние его пациента ничуть не лучше всего остального, что он мог ему дать.

Они сидели бок о бок в лаборатории, надеясь, что два разума и две пары глаз улучшат их шансы на разрешение этой проблемы. Новый сканер, ожидавший их на корабле Хоффмана, имел многопользовательский терминал, но у этой модели был только один, так что им приходилось работать совместно. Это позволяло использовать мозговой штурм, но Маккой начинал понимать, что нужно иметь больше, чем два мозга, чтобы создать нечто большее, чем туман.

– Почему бы нам не признать, что сейчас ночь, –сказал он, когда на экране снова появилась поганка. – Отдохните немного, мы продолжим это утром.

– ОК, –отозвался Зулу. – Вы первый.

Он вернул на экран генетическую карту и высветил другую последовательность генов, после чего вновь запустил симулятор. Это занимало пять минут, или около того, чтобы новый фенотип появился на экране.

– Слушайте, –сказал Маккой. – Я доктор, и я…

Сигнал интеркома прервал его на полуслове.

– Лазарет.

– Это Спок. С нами связалась советник Хэйдар с новостями о капитане. Я предполагаю, вы интересуетесь результатом нашей беседы?

– Конечно! Джим в порядке?

Зулу пододвинулся ближе к интеркому.

– Она говорит, что он физически здоров, хотя и не вполне спокоен. Он, кажется, пытается заключить с ней сделку, используя ваш проект восстановления местной флоры как стимул. Я попытался отговорить ее от ложной надежды, но…

– Вы ЧТО?

Зулу отшатнулся назад от вспышки Маккоя.

– Я сказал ей, что вы пока не добились успеха и…

– Вы проклятый идиот! Если это может вернуть Джима, вы должны были сказать, что мы на краю открытия!

– Но это не так –сказал Спок, – Если вы не достигли этого в течение прошедшего часа.

Вулканцы! Спок, очевидно, не солгал бы, даже чтобы вытащить Джима из плена. Не чтобы Маккою не нравилась сама идея – но должны же быть приоритеты!

– Ну что ж, собственно говоря, –начал он, подмигнув Зулу, – у нас кое-что есть.

Спок не был введен в заблуждение даже на секунду. – Если вы утверждаете, что преуспели, вы обязаны будете воспроизвести по крайней мере искусственный геном, если не экземпляр реального растения.

– Слушайте, Спок, не вешайте мне лапшу на уши, –нетерпеливо прервал его Маккой. – Просто вызовите советника и скажите, что у нас есть новости.

– Доктор, я не могу…

– Скажите ей, что я передал, что мы близки к открытию, – настаивал Маккой.

Спок на мгновение замолчал. Наконец сказал: – Очень хорошо, доктор. Надеюсь, у вас в самом деле есть что-то, чтобы оправдать ваше заявление.

– Не беспокойся, Спок, – ответил Маккой. – Мы ближе к успеху, чем ты предполагаешь.

– Не сомневаюсь. Конец связи. Спок.

Маккой выключил интерком. – Проклятый остроухий бойскаут, – пробормотал он сквозь зубы.

Зулу рассмеялся.

– У каждого из нас есть свой крест, –сказал он.

Маккой оглянулся на экран, на котором застыло изображение пальмы с щупальцами. "Только не у нас". Он придвинул кресло ближе, ожидая долгую ночь.

Кирк расхаживал взад и вперед по комнате, словно запертый в клетке тигр. Прошло двадцать минут с тех пор, как один из охранников вошел в их комнату и забрал припасы для обеда, включая и канистру экстракта корня кэнон. Точнее, канистру с ромуланским элем: Кирку надоело ждать, пока Хэйдар выполнит свое обещание и освободит его, так что он решил действовать самостоятельно.

Из- за двери не доносилось ни звука, ни даже храпа –не малейшего указания на то, что может ждать их по ту сторону двери. У Кирка было большое желание просто вышибить дверь и посмотреть, но он знал, что это будет глупо. Если они не были пьяны, то его просто убьют. Их оружие – молекулярные дисрапторы – не имели возможности установки на оглушение. С другой стороны, если они все же выпили этот заменитель эля, то пора было действовать, ибо Кирк весьма сомневался, что у них будет второй шанс.

У них также было грубое подобие бомбы, сделанной Костасом. Он просто налил ромуланского эля в пластиковый пакет, и поместил его в бутыль с окислителем. Удар достаточной силы разорвет пакет, эль и окислитель смешаются – и произойдет взрыв. Он не должен быть очень сильным, так как окислителя было довольно мало – но Кирк и не хотел взлететь на воздух вместе со всем зданием. Это было бы смертельно для всех, включая и их самих. Он просто хотел добавить немного беспорядка, чтобы ошеломить стражников – но это будет куда легче сделать, если они уже были пьяны.

Тернер и Костас сидели за столом, рассматривая построенное Костасом сооружение. Это была весьма внушительная конструкция, достигавшая в высоту около двух метров, и столь же толстая, как ствол дерева. Она изгибалась, подобно арке, а на вершине единственная банка удерживала все сооружение от разрушения. Охранники не обратили на это внимания, вероятно, просто не желая связываться, а Костас, после протрезвления, тоже не имел желания забавляться с ней. Кирк, окинув причудливое сооружение взглядом, внезапно улыбнулся. Может, они смогут начать операцию, не подвергаясь оружейному огню.

– Как ваша рука? –спросил он.

Тернер поднял глаза. – Сэр?

– Когда-нибудь играли в бейсбол?

Тернер сдвинул брови. – Играл во что, сэр?

– Не обращайте внимания. Все что я хочу знать –сможете ли вы попасть в цель размером с голову банкой консервированных персиков. Или еще чем-нибудь из этого, – он кивнул на пирамиду.

– Думаю, да, сэр, –сказал Тернер, поднимаясь с ящика, на котором сидел.

– Как насчет вас, профессор? Как у вас с прикладной баллистикой?

Костас пожал плечами. – Я уже много лет не занимался вараго, но когда-то я был неплохим игроком.

– Отлично, –сказал Кирк. Он понятия не имел, что такое это вараго, но принял заявление Костаса как утвердительное. – Джентльмены, вооружайтесь. Думаю, время пришло.

Тернер поставил ящик, на котором недавно сидел, на стол, и извлек оттуда пару банок размером с кулак. Взвесил их на руке и усмехнулся. – Да, все в порядке.

Костас поднял бомбу левой рукой и потянулся к банкам правой. Тернер перебросил ему одну, затем вновь залез в ящик за заменой. Костас поймал и вторую, но Кирк покачал головой.

– Не хочу прерывать вас, но нам понадобится отвлечь их внимание. Так что… –он кивнул на арку.

Костас рассмеялся. – Я буду рад. Честно говоря, я весьма сомневаюсь, что мне удалось бы разобрать ее на части более элегантно. – Он потянулся к единственной банке на вершине. – По вашему сигналу, капитан.