Подобный разговор у них был десяток раз, и Олег знал, ни покаяние, ни сочувствие не поможет, никакие слова не воскресят близких и не успокоят женщину. Луше промолчать. Он выждал и повторил просьбу:

– Всего на неделю, Галина Матвеевна. Потом у Кошелевой свадьба. За офицера выходит.

– Так пусть у него живет!

– Сейчас военный на войне.

– А если я не пущу, к себе возьмешь?

Олег ответил не сразу. Не станешь же объяснять, что он бы хотел и даже предлагал Наталье пожить у него, но она не согласилась. А вдруг со второго раза получится ее уговорить? По-дружески, в соседних комнатах, от безысходности. Но никакой безысходности, конечно, не было.

– Нет, так нет. Командир части войдет в положение и разместит будущую жену офицера, – сухо сказал он.

Оба посмотрели на Наталью. Она уже покормила вожака своры, насыпала корм остальным собакам и, пока те ели, трепала шею Тарзана и нахваливала пса. Пес жмурился, но сохранял гордую осанку, поглядывая на бездомных собратьев.

– С Тарзаном быстро спелась, – ревниво прокомментировала хозяйка и неожиданно рубанула ладошкой: – А нехай остается! Но учти, Мешков, я всю твою подноготную выведаю!

Олег покивал. Покивал медленно, размеренно. Как бы строгая теща ни ругалась, они были родней, родней и останутся.

Оставив Кошелеву у Галины Матвеевны Луценко, майор Мешков заехал в отдел полиции. На месте дежурного расплылся в кресле капитан Гамаюн. Розовощекий усач жевал черный хлеб с тонко нарезанным салом и пил чай из огромной кружки. Китель на дежурном был расстегнут, чтобы тесная форма не мешала животу.

– Поздно вечеряешь, Гамаюн. Где бумаги от Черкасова? – обратился Мешков.

– Яки бумаги?

– Показания Дениса Чмыхина.

– А-а, это. – Гамаюн стряхнул крошку с усов и указал на лоток для бумаг.

Сверху лежал рукописный лист с подписью Дениса Чмыхина. Мешков прочел показания и почесал подбородок. Парень указал место у самой границы, помощь Росгвардии не помешает.

Следующим пунктом остановки стал детский санаторий, закрытый по соображениям безопасности. После фильмов о Гарри Поттере дети воспринимали лечение здесь, как игру, ведь главный корпус с угловой башней напоминал старинный замок. Сейчас в санатории квартировали повзрослевшие дети с серьезным оружием. Мешков отметил, что автотранспорт росгвардейцы грамотно рассредоточили за спальным корпусом и в посадках у речки.

Подъезд к зданиям перегораживал пост. Мешков обратился к дневальному:

– Я майор полиции Мешков. Мне нужно поговорить с вашим майором Бахтиным.

Дневальный проверил документ, связался с начальником по рации, получил команду и пропустил полицейского:

– Кабинет командира на втором этаже главного корпуса.

Мешков поднялся в знакомый еще по мирному времени директорский кабинет. Сейчас интерьер дополнился кроватью, придвинутой к книжному шкафу, автоматом на вешалке и рациями на столе. Видимо командир предпочитал спать на рабочем месте.

Бахтин встретил гостя хитрым прищуром:

– Как полиция относится к рюмке за знакомство? – Он продемонстрировал бутылку коньяка. – Или ты за рулем?

– А шо, давай! За руль я и зашел решать.

Бахтин разлил коньяк в походные стальные стаканчики. Два майора сели за стол, чокнулись, выпили. Бахтин вспомнил, как они познакомились, и спросил:

– Ну что, добрый полицейский, юного мародера со стволом отпустил?

– Я не добрый и не злой.

– А какой ты, майор Мешков?

– А ты, майор Бахтин, из тех, кто сначала стреляет, а потом спрашивает?

– Я понял, ты колючий. Еще по одной? – Бахтин наполнил рюмки.

– Сначала дела, – остановил его Мешков. – Денис Чмыхин у нас под замком. Завтра покажет, где ствол добыл. Дашь грузовик и бойцов?

– Без Росгвардии никак?

– Труднодоступное место. Пацан болтает, шо видел схрон оружия в овраге. Надо проверить. И ваш сапер не помешает.

– Тайник с оружием? А далеко ехать?

Бахтин включил электронную карту в планшете. Мешков двигал по ней пальцем:

– Со шляха на Орловку Чмыхин свернул на велике на Бабкину стежку. Тропы не отмечены, но где-то здесь. Там по пути овраг, а на реке бобры запруду затеяли. Развелось зубастых! Пацан перепрятал рюкзаки под поваленным деревом рядом с запрудой.

– Какая-то стежка, овраг, бобры. Пацан насочинял со страху, – засомневался капитан Росгвардии, задумчиво разглядывая карту.

– У него новенький ПМ. Аргумент ребром!

– Мог украсть пистолет у военных и выдумать схрон.

– Вот и проверим, брешет аль нет. Поможешь?

– На то нас сюда и прислали, – согласился Бахтин.

– Тогда в восемь утра у отдела полиции. – Мешков встал, чтобы попрощаться.

Бахтин указал на наполненные рюмки:

– Домой спешишь. Есть к кому?

– Была жена и сын был. Автоавария. – Мешков сел, опрокинул в рот рюмку, уткнул зубы в сжатый кулак.

Бахтин спросил после паузы:

– А Кошелева? Я видел, как ты на нее смотрел.

Мешков вздрогнул, будто его уличили в неприличном:

– А ты сам у женщин исключительно интеллектуальный уровень разглядываешь?

– Была невеста, грузовик сбил, – нехотя признался Бахтин. – А я, как назло, в госпитале с ранением валялся.

Мешков сочувственно покивал:

– С тех пор один?

– Бобылем.

– Пока служишь в Грайгороде, бобылем и останешься. Лучших женщин военные разбирают.

– Сейчас военные работают по специальности. И не здесь.

– И здесь хватает. Мотострелковый батальон частично командировали на Украину. Зато ПВО усилили. Мы ж как на передовой, до нас не только птички, но и арта достает.

– Видел, не всё перехватывают.

Оба вспомнили попадание в квартиру Кошелевой. Мешков возмутился:

– Так эти ж суки бьют по жилому сектору, запугивают!

– Свою часть вояки лучше прикрывают.

– То понятно, серьезное оружие охраняют.

– Ядерную дубинку?

Мешков опустил взгляд, пожал плечами. Бахтин рассмеялся:

– Скрывай не скрывай, а я шеврон у Артемова видел. Двуглавый орел держит знак атома с орбитами электронов – это двенадцатое управление минобороны, ядерное обеспечение. Да и начальство меня поставило в известность, что здесь спецобъект для хранения ТЯО, тактического ядерного оружия.

– Я за свое отвечаю. Ты за свое. Они за свое.

– А диверсанты кордон проходят.

– Так и наши спецы туда в гости заглядывают. Тут серьезной границы никогда не было. Одной страной жили.

– Где та страна.

Бахтин вздохнул, потянулся за бутылкой, но Мешков его остановил:

– Завтра надо быть в форме.

– Точно! Хотел спросить, где моим ребятам потренироваться?

– Раньше в каждом дворе свой турник и брусья. А сейчас у нас Дворец культуры и спорта отгрохали – два в одном. Там и тренажеры и много чего.

– Загляну.

– До завтра! – Мешков встал, пожал руку: – Мне еще бак заправить, а то днем заправки были обесточены.

– НЗ надо иметь, как в Росгвардии, – посоветовал Бахтин.

– Топливо тоже цель. У границы много не держат.

Звонок в дверь оторвал Олега Мешкова от завтрака. «Соседка за кастрюлей и за внука просить», – решил он, дожевывая бутерброд. Распахнул дверь с кастрюлей в руках и благодарностью в глазах.

– Спасибочки, за вкусную… – Олег осекся.

Перед ним стоял младший брат Андрей с рюкзаком на плече. Небритый, осунувшийся, но с тем же взглядом, излучающим снисходительную наглость.

– Принимай родственника, братишка! – бодрым голосом приветствовал Андрей и прошел в квартиру.

Олег посторонился, прикидывая: за ДТП со смертельным исходом брат получил три года колонии, прошло более половины срока, следовательно…

– По УДО вышел? – спросил он.

– А ты не рад?

– Вот про радость не будем!

Андрей избавился от рюкзака и стиснул брата. Помолчали. Каждый смотрел поверх плеча в стену, но видел ужасную смерть на переезде. Оба понимали, что говорить об этом, как кромсать ножом сердце. Андрей отстранился первым, похлопал по плечу брата и взял у него кастрюлю.