Он встаёт и уходит. Через несколько минут все остальные делают то же самое. Я сижу у костра, тяжело дыша, сжав кулаки. Ебать меня. Это чертовски плохо кончится. Я чувствую это нутром, но всё же не знаю, что, чёрт возьми, с этим делать. Чарли может умереть. Члены этого клуба могут умереть. Но всё, чего я хочу, это увидеть, как тот ублюдок умирает медленной и мучительной смертью.

Мир должен избавиться от него.

Примерно через десять минут я встаю, делаю глубокий вдох и захожу в хижину. Как только я переступаю порог, я понимаю, что что-то не так. Малакай и Маверик горячо спорят, размахивая телефоном. Я делаю шаг вперёд и вижу, как Чарли несётся прямо ко мне, только она не смотрит, куда бежит. Она бежит, её лицо бледное, и она мчиться прямо на меня.

Мои руки автоматически поднимаются вверх, и она врезается в меня с такой силой, что я вынужден отступить на два шага, чтобы не упасть. Несколько секунд я сосредотачиваюсь на том, чтобы сесть на задницу, а затем обращаю внимание на девушку, цепляющуюся за меня. Её пальцы так крепко сжимают мою футболку, что побелели кулаки. Она не смотрит на меня, её лоб прижат к моей груди, а тело неподвижно.

— Эй, — говорю я, кладу ладони ей на плечи и слегка сжимаю.

Я, блядь, не знаю, что мне сейчас делать.

Она напряжена, как доска.

— Кода, — шепчет она. — Я не могу тебя отпустить.

Её пальцы вцепились в мою футболку. Так крепко. И я понимаю, что она имеет в виду. Знаю, потому что я уже испытывал подобный страх в своей жизни, страх, который сковывает всё твоё тело и заставляет тебя замирать. Ты не можешь освободиться от него — чёрт возьми, ты даже не можешь заставить свой разум работать. Что бы ни произошло, она в ужасе.

Я не заставляю её двигаться.

Я просто поднимаю взгляд и спрашиваю Малакая:

— Что, чёрт возьми, произошло?

Он держит в руках фиолетовый блестящий телефон.

— Кто-то раздобыл её номер и звонил ей. Она ни о чём таком не подумала, мы, блядь, и не подумали забрать её телефон. До этого снова начали звонить, личный номер. Она сняла трубку, попыталась услышать, кто на другом конце провода…

— Черт, — говорю я тихим голосом. — Блядь.

— Да, телефоны можно отследить. Всё, что ей нужно было сделать, это ответить.

— Нам нужно убираться отсюда к грёбанной матери, — рычу я, хватая Чарли за руки и отталкивая её назад, пока она не встаёт на ноги.

— Да, нам нужно двигаться. Сейчас. Блядь, прямо сейчас, — рычит Маверик. — Нельзя возвращаться в клуб, нужно другое безопасное место.

— Моё ранчо! — подхватывает Скарлетт. — Прямо за домом есть старая хижина, кажется, или две. Должно быть, это были первоначальные жилища до того, как был построен главный дом. Я знаю, что человек, который арендует мой дом, содержит их в надлежащем порядке, но в них давно никто не заглядывал. Чёрт, я даже не знаю, есть ли у них электричество, но они находятся прямо на задворках моего участка, рядом с ручьем.

— Возможно, это единственный вариант, который у нас есть, — Малакай кивает. — Есть какой-нибудь другой способ попасть на твоё ранчо, который не предполагает спуск по главной дороге?

Скарлетт кивает.

— На заднем дворе есть подъездная дорога. Мне нужно позвонить, чтобы узнать, где именно она находится, и взять ключи от хижин…

— Можем ли мы доверять людям, которым ты сдаёшь дом? — спрашивает её Маверик.

— Они не сказали ни слова, когда вы все были там, когда я была в опасности…

Малакай выдыхает.

— В этом она права, никогда не говорили ни слова, никогда не вмешивались. Сейчас это лучшее, что у нас есть, чёрт возьми. Нам нужно уходить, и уходить немедленно.

— Чарли, — рычу я, заставляя её поднять на меня взгляд. В её глазах испуг, полный страха, который мне слишком хорошо знаком. — Мы должны убираться отсюда. Возьми то, что тебе нужно. Две минуты. Мы выдвигаемся.

Она кивает.

— Я… Мне жаль… Я не…

— На это нет времени. Возьми то, что тебе нужно.

Все двигаются молниеносно. Я достаю из сумки пистолет и засовываю его в карман джинсов, и все остальные парни делают то же самое. Через пять минут мы готовы к выезду, костер потушен. Мы оставляем палатки и всё остальное. Оно нам ни к чему. Мы выключаем свет и выходим перед хижиной. Уже темно, и путь до дороги будет чертовски трудным. Он совсем короткий, но в темноте может быть опасно. У нас есть фонарики, и я иду впереди. Я хорошо знаю дорогу.

Чарли следует за мной, а Малакай — за ней.

Мы движемся так быстро, как только можем.

Мы идем всего десять минут, когда я замечаю это. Слабая вспышка света. Она исходит примерно в ста ярдах впереди. Недостаточно, чтобы быть светом фар, мы, вероятно, находимся недостаточно близко к дороге, но достаточно, чтобы быть фонариком. Кто-то идет по этой дорожке.

— Выключите свет. Немедленно.

Я шиплю эти слова, и через несколько секунд свет гаснет.

— Никому не двигаться.

— Что такое? — Малакай приказывает. — Что, чёрт возьми, ты видишь?

— Смотри вперёд.

Я не вижу, кто смотрит, а кто нет, но свет снова виден, он бесцельно мигает вокруг. Кто-то рядом; тот, кто отслеживал её телефон, был недалеко. Это, чёрт возьми, нехороший знак. Может быть, им вообще не нужен был звонок. Может быть, им был нужен только её номер. Я понятия не имею, сколько их там и с чем нам предстоит столкнуться.

— Уберите девушек с дорожки, за дерево, сейчас же, — приказываю я шипящим голосом.

— Вы слышали его, девочки, отойдите, — приказывает Маверик, используя фонарик на своём телефоне и не поднимая его.

Он собирает девочек.

— Кода, — шепчет Чарли, и я чувствую, как её пальцы дёргают меня за куртку.

— Уходи. Не издавай ни звука.

— Но…

— Чарли. Иди.

Она делает, как её просят, следуя за Мавериком с тропинки. Я не знаю, куда он их ведёт, но через несколько минут он возвращается. Мы все прижимаемся друг к другу так близко, как только можем.

— Единственное преимущество, которое у нас сейчас есть, это то, что они нас ещё не заметили, — говорю я, понизив голос.

— Думаю, мы позволим им пройти мимо, — бормочет Мейсон. — Когда они уйдут, мы продолжим движение.

— Нет, — рычит Малакай. — Нет, черт возьми. Я хочу добраться до того, кто встанет на этот путь. Это ключ к успеху.

— Малакай прав, — соглашаюсь я. — У нас есть преимущество во внезапной атаке.

— А если их будет чёртова куча? — Бостон рычит. — Тогда что?

— Вряд ли, если бы они были, они бы пришли громко и гордо. Я видел только один фонарик, что наводит меня на мысль, что кто-то пытается добраться до Чарли раньше, чем это сделает Бенджамин. Кому-то нужны эти деньги, — говорю я им тихим голосом.

— Кода прав, — произносит Маверик. — Если бы это был Бенджамин, он поступил бы умнее. Кто-то сам провёл расследование. Кто-то, кто знает её, возможно, через него, кто-то из его команды. Кто-то выходит, чтобы найти её раньше всех. Деньги творят такое дерьмо с людьми.

— Так, значит, мы будем ждать и, блядь, завалим любого, кто пройдёт мимо? — шипит Мейсон.

— Именно так, — подтверждает Малакай. — Разделитесь по обе стороны тропы. И ждите. Примените силу, если понадобится. Мне нужен тот, кто там, чёрт возьми, находится, но он нужен мне живым.

— Понятно, босс.

Мы все расходимся, я присаживаюсь на корточки за большим кустом. Я не слышу девочек, и это хорошо. Для них это слишком опасно, и мы не можем допустить, чтобы кто-то раскрыл это прикрытие. Это наш единственный шанс заполучить кого-нибудь, кого мы могли бы отправить на тот свет. Адреналин бурлит в моих венах, и моя рука сжимает пистолет.

Грёбаный придурок.

Мы его прикончим, так или иначе.

Луч фонарика приближается, и слышны два голоса. Мужчины. С двумя можно справиться. Они тихо разговаривают друг с другом, и трудно разобрать слова. Очевидно, они определили местоположение по телефону, но пытаются сориентироваться. Это будет нелегко, и это, опять же, работает в нашу пользу. Я держу пистолет наготове, взгляд сосредоточен, слух обострён.