– Смешно – смеюсь. Кто-то бесит – злюсь. Расстроили – грущу. Разозлили – бью. Интересно – спрашиваю. Все просто.

– Наверное, ты считаешь себя очень предсказуемой, – иронизировал он, глядя мимо нее.

– Не больше, чем электрон в коробке, – вздохнула она, предполагая, что он не поймет. Но он понял. Отто ему объяснял, да и сам он уже несколько книг прочел и был более подкован в базовых вопросах.

– Но ты же понимаешь, что если ты привыкла никогда не скрывать эмоции, найдется кто-то, кто делает это постоянно.

– Закон сохранения энергии, – важно кивнула Нина, – это я понимаю. Одни задают вопросы, а другие вынуждены на них отвечать. Ну так вот. Какой твой любимый динозавр?

Но Сета не удалось застигнуть врасплох. Он как будто ждал этого вопроса и сразу ответил:

– Стегозавр.

– Почему?! – искренне изумилась она.

– Классный ирокез. И шипы на хвосте. Не агрессивный сам по себе, но если разозлить…

Нина засмеялась. И тут же толстая стена между ними треснула и рассыпалась от чистых звонких переливов. Она дала ему неизвестно какой по счету шанс не запороть эту прогулку, и сейчас он, кажется, впервые оправдал доверие.

– А твой?

– Велоцираптор. Маленький, но сильный и кровожадный. Мог дать просраться любому крупному хищнику.

– Кого-то он мне напоминает, – не удержался Сет.

Нина фыркнула и словно бы другими глазами взглянула на него. Так тепло и искренне, будто они давно дружат. Может быть, не в этой реальности, но в параллельной точно.

– Наверное, поэтому он мне и нравится. Хотя, держу пари, ты ожидал, что я назову тирекса.

– Слишком банально, хоть и подходит по уровню агрессии.

– Кто бы говорил, Сет Ридли. Кто бы говорил.

Она все еще шла спиной вперед, идеально выдерживая траекторию и темп, и открыто рассматривала необычного собеседника, склоняя голову то на левый, то на правый бок, словно пес.

– Следующий вопрос. Почему ты ведешь себя так, будто в недалеком прошлом убил человека? Это связано с тем, за что тебя выперли из той школы?

Сет заметил, что Нина бросает беглые взгляды ему на грудь, как будто знает. Но откуда она может знать, что совсем недавно он сделал два прокола? Тем более что в школу он кольца не носил. Пока что.

– Это два вопроса. На какой отвечать?

– На какой у тебя найдется ответ.

Сет помолчал, раздумывая. Наверное, выбирал. Это ее повеселило.

– Несмотря на скрытность, я слишком прямолинеен, когда дело касается меня лично. Из-за отсутствия гибкости в характере и привычки говорить чистую правду у меня всегда были проблемы с учебой, – честно признался он; Нина завороженно слушала. – Я не единожды в разном возрасте находился под угрозой исключения, и только ради того, чтобы не расстраивать маму, временно поступался принципами. Но чем старше я становился, тем сильнее переходил границы. Случилось так, что в старшей школе меня просто не выдержали, и пришлось перевестись сюда. Там на меня накопилось много докладных. В основном о прогулах и неуспеваемости.

– Мама расстроилась?

– Да. Она полагает, что я добрый мальчик, просто слишком своенравный, поэтому никому никогда не уступаю, старшему или младшему.

– Но сейчас ты почти не прогуливаешь и учишься нормально. Что изменилось?

– Все.

Помолчали. Хотелось бы ему рассказать больше. Рассказать, что он старается не прогуливать, чтобы чаще видеть ее, а учиться начал сносно, чтобы произвести на нее впечатление, потому что понимает: интеллект для Нины – привлекательность.

Рассказать, что и сам не заметил, как начал обращать на нее все больше и больше внимания, и вот уже начал узнавать о ее присутствии в помещении, даже не глядя в ее сторону, сначала по голосу, потом по походке, по запаху и по смеху. Он всегда знал, что она где-то рядом, и в конце концов понял, что чует присутствие Нины, не слыша и не видя ее, просто ощущая шестым чувством. Рассказать, что Нина меняет атмосферу в помещении, словно лакмусовая бумажка для присутствующих, а самое интересное, о своем влиянии даже не подозревает.

Но рано было выкладывать на стол козырные тузы, и Сет молчал.

– Думаешь, твоя мама ошибается насчет тебя?

– Уверен, что да. Никто не знает меня так хорошо, как я сам.

– Какие у вас отношения?

– Сложные, – уклончиво ответил Ридли.

Нина обратила внимание, что во время диалога Сет часто отводит глаза, будто действительно не может долго удерживать зрительный контакт (какая-то фобия, что ли?). Едва наметившуюся улыбку он подавлял, насильно опуская уголки поджатых губ. А когда пытался язвить, рефлекторно прижимал подбородок к шее, глядя себе под ноги, – жест очевидного смущения.

Говорил мало, но всегда точно, и ничего, кроме сказанного, не имел в виду. А перед тем, как отвечать на вопрос, брал несколько секунд «на подумать». Осторожничал. Значит, не мог расслабиться в ее присутствии. Следил за тем, что говорит.

Боялся сболтнуть лишнего? Но в чем он мог проговориться?

Разглядывая все это эмоционально-мимическое буйство, Нина увидела Сета другими глазами. А ведь приятный парень, верно Отто говорит. Славный, с чувством юмора. И весьма стеснительный, как оказалось. Но только наедине. Неужели это тот самый неприятный Ридли, которого она знает? Новенький, так и не ставший ни частью класса, ни частью школы.

– Так что за манера держаться, будто ты кого-то прикончил?

Сет хмыкнул и отвернулся. Нине не понравилось, что на такой вопрос он отвечал не сразу, а брал паузу. И понравилось одновременно. Скрытая угроза, исходящая от этого парня, начинала приятно щекотать нервную систему. Как электрические перышки по всему телу.

– Надеюсь, все же не прикончил, – уклончиво ответил он.

– Забавно, что тебе пришлось подумать, прежде чем дать ответ. Как будто в уме перебирал все случаи, когда…

Ридли провел по лицу рукой, чтобы снять напряжение и хотя бы несколько секунд не смотреть Нине в глаза. Ему становилось не по себе. Девушка почувствовала это и вернулась в прежнее положение, задев его плечом. От неожиданности парень отдернул руку. Почему он так нервничает? – подумала она, но спросила совсем другое.

– Почему ты не пересядешь к нам в столовой?

– Не получал такого приглашения.

– Мы уже ели вместе. Это и есть приглашение.

– Спасибо, но ты там не одна. Не хочу причинять никому дискомфорт.

– А заодно не хочешь сокращать дистанцию между собой и кем-либо. Хочешь сохранить статус загадочного одиночки.

– Может быть, – Сет почти улыбнулся, судя по интонации, и тут же, опустив подбородок, спрятал лицо из поля зрения.

– Никому, кроме Ханны, ты мешать не будешь. Мы давно этого ждем.

Сет отрицательно покачал головой, рассматривая тротуар.

– Но если нам удастся ее выселить, предложение остается в силе, – Нина на секунду придвинулась, чтобы пихнуть его локтем в бок, чем смутила еще больше. Сет отшатнулся и посмотрел на нее расширенными глазами. Его взгляд и плотно сжатые губы отталкивали ее, и Нина поспешно извинилась, что нарушила личные границы.

– Кстати о границах, – она как будто вспомнила что-то очень важное. – И о том, как их переходят. Не хочешь обсудить одну игру?

– Какую? – Сет еще не чуял подвоха.

– Ту, в которую ты пытаешься меня обойти.

– Не понимаю.

– Там еще нужно шарик по полю с препятствиями гонять, набирая очки.

– Ты имеешь в виду пинбол?

– Вот видишь. Все ты знаешь.

– Я не играл в него с младшей школы.

– И некто под ником PurpleDrag56 – вовсе не ты? – жалостливым тоном уточнила Нина.

– Я правда не знаю, о чем ты сейчас говоришь, – Сет повел бровью.

– Ну, хорошо. Но когда я застукаю тебя с поличным, я с тебя дорого спрошу, Сет Ридли. А рано или поздно это произойдет.

– Не произойдет, – заверил он и тут же спохватился, – потому что я не понимаю, за чем ты собираешься меня застукать.

– Ладно, я тебя услышала. Какой же ты упрямый, сил моих нет. Кстати, я не могу тебя откуда-то знать? Ну, может быть, был чемпионат среди самых угрюмых людей штата, и ты занял там призовое место? Или в криминальной хронике, за чье-нибудь убийство? Или в шоу «Silent Library» [10]?