Снова эти капризы физиологии, импульсам которых Нина ненавидела подчиняться. Унизительно, прислушиваясь к своим ощущениям, слышать там мольбу о том, чего тебе на самом деле не хочется. Точнее, хочется, но не тебе, а животному внутри тебя, что подчиняется инстинктивным программам.
Ей казалось, нет, она была просто уверена, что пока пожирает глазами Сета, в ее теле запускается завод по выработке гормональной секреции в избыточном количестве. Наверное, завтра с утра она уже будет говорить фальцетом и испытает желание надеть что-нибудь типа бюстгальтера.
Подумав об этом, Нина отбросила бинокль на кровать, как ядовитого паука. Еще чего не хватало – меняться под чьим-то влиянием. Жили без этого раньше, дальше тоже проживем. Боже, да он ведь встречался с Ханной Биллингсли. Какой отвратительный вкус у этого парня. А вот интересно, кто кого бросил? Алан точно знает. Надо его спросить. Как-нибудь осторожно.
Через несколько минут и неудачную попытку заставить себя сесть за чтение девушка сдалась. Однако Ридли на площадке уже не оказалось. Он обнаружился поодаль, у высокого сетчатого заграждения, уже в футболке. Стоял и разговаривал с каким-то подозрительным типом на голову ниже, сутулым, худым, с кудрявыми волосами и большим носом на очень хитром лице.
Нина обратила внимание, что незнакомец держится уверенно и даже будто бы снисходительно. Наверное, они давно знакомы. Хотя напряженная поза Сета ни о чем хорошем не говорила. Каждый изгиб его тела с руками, скрещенными на груди, и заносчиво вскинутым подбородком кричал о том, что ему не нравится эта беседа и, может быть, эта встреча в целом, которой он не искал, не ожидал.
Проговорили они не меньше десяти минут. Сдержанно о чем-то спорили, не соглашаясь и продолжая стоять на своем. Оба одинаково упертые, но сохраняющие спокойствие, потому что не хотели привлекать к себе внимание. Или не могли.
Нина жалела, что способна только видеть их, а не слышать. Вот бы найти где-нибудь еще и прослушивающее устройство. Уж очень интересно, что это за странный человек, и что такого он говорит Сету, заставляя его затравленно озираться и нервничать.
Он точно не рад этому разговору, о чем бы тот ни был. Он хочет прекратить его. Уйти. Сбежать. Спрятаться. Удостовериться, что все его близкие в порядке. Нина чуяла это. Читала по мышцам спины и шеи, по наклону головы, ширине расставленных ног. Ей захотелось спасти Сета из этой ситуации. Но она не знала, как действовать, чтобы все не усугубить. И решила не вмешиваться.
Но информация была взята в оборот. Кто этот человек, зачем нашел Сета, и почему Ридли выглядит напуганным? Вопросы для настоящего детектива. Как бы развивал это дело Ларс? Клиффорд бы пошел от противного.
Может быть, это его отец? Нет, вероятность нулевая. Мужчина, во‑первых, слишком молод, хоть и выглядит странно измученным, во‑вторых, они совсем не похожи. Ни чертами лица, ни комплекцией. Брат, кузен, дядя? Отчим? Старый приятель?
Все закончилось тем, что оба внезапно исчезли с радаров. Как сквозь землю провалились. Из-за максимального увеличения любое движение бинокля уводило картинку вбок, фокусироваться было сложно, и Нина не успела заметить, куда они делись, в какую сторону пошли, и вообще вместе ли покинули спортплощадку. Хотя она все время на них смотрела.
Девушка спрятала бинокль под кровать и поймала себя на том, что тяжело дышит. Испугалась? Но за кого? Не за себя же. Наверное, из-за дыхания и дрожащих рук изображение и поплыло. Теперь оставалось только гадать, чем кончилась эта встреча.
Ладно. Если Ридли послезавтра явится в школу, значит, все обошлось. По крайней мере, он жив. А там посмотрим на его поведение.
Ее не покидало ощущение, что она стала свидетелем чего-то, чего не должна была увидеть. По этой причине Нина решила оставить Отто в неведении. На всякий случай. Чтобы не впутывать, если окажется что-то серьезное. Он ведь сам сказал на прошлой неделе, что не удивится, если у Сета окажутся темные тайны.
Как в воду глядел.
Episode 8
ВОПРЕКИ ХУДШИМ ОЖИДАНИЯМ Нины, в понедельник Сет Ридли явился в школу и вел себя как обычно. А вот Отто, наоборот, отравился и остался дома, вынудив ее в одиночестве коротать самый тяжелый учебный день после выходных.
К сожалению, стервозная сестричка не последовала его примеру и мозолила глаза, особенно в столовой. В отсутствие брата она вела себя гораздо менее сдержанно, но Нина наловчилась мастерству игнорирования.
От скуки она решила понаблюдать и выяснить, переглядываются ли между собой Ханна и Сет, которые, как оказалось, были вместе и недавно расстались. Даже непонятно, во что из этого верилось с большим трудом: что Ханна в его вкусе или что с ней можно расстаться против ее воли. Потому что, судя по взглядам, которые она посылала, как и по ответному безразличию брюнета, инициатором разрыва все-таки была не она.
Сет в сторону блондинки смотрел только в столовой. А может, и не в ее вовсе, а просто на их стол, за которым Ханна сидела, даже когда брата не было в школе. Нина дважды поймала на себе акульи глаза, маслянистые черные капли на белой бумаге лица. Уличенный в слежке, Ридли не смущался, не отводил взора с красноречивой поспешностью, как любой другой человек с нормальными рефлексами. Ему было все равно. Что бы ни происходило, он оставался собой – хладнокровным, умеренным, недоверчивым к миру и закрытым юношей, внутри которого с большой вероятностью растет зародыш первоклассного наемного убийцы.
И вот он – встречался с Ханной Биллингсли? И как долго? Неужели такие, как она, действительно в его вкусе? Хотелось бы прямо сейчас выведать это у Алана, сидящего напротив, но присутствие Ханны отсекало любые откровения.
Как будто почувствовав ее мысли, Кейн вдруг оживился, отложил вилку и заговорил сам.
– Слышали, сегодня у девчонки из младших мобильник украли?
Все остальные за столиком тоже перестали есть и пялиться в смартфоны. Младшими старшеклассники называли любых учеников средней школы, здание которой находилось прямо напротив через парковку.
– Нет.
– На уроке стащили и за перемену вернули.
– Как это?
– Девчонка разревелась прямо на улице, когда обнаружила, что телефона нет. А дальше, это я видел сам, подчеркиваю, наш Ридли к ней пошел, прямо из курилки пошел, на ходу докуривая, – Алан изобразил у рта невидимую сигарету, не забыв скорчить надменное выражение, – рядом с ней на корточки сел и стал расспрашивать. Потом за руку ее взял и прошелся так по одноклассникам. Ну, там ребята испугались и вернули все. Сказали, что это была шутка, мол, хотели разыграть и собирались вернуть все после уроков. А я думаю так: у кого-то на травку не хватало.
– Ничего себе история. Местный супергерой на страже порядка. Напишешь об этом статейку, Кейн?
– Иди к черту, это не мой уровень.
– Попробуй такого не испугайся. Глаза серийного убийцы.
Нина вздрогнула, потому что сама так подумала пару минут назад.
– И много ты знаешь маньяков, которые детям помогают?
– Ну, если они по детям, то именно так и действуют…
– Умеешь поддержать беседу.
После этого замечания разговор угас, а аппетит испортился. Теперь все просто ждали звонка на урок, не желая покидать фудкорт раньше времени. Еще одна неловкая ситуация в копилку бесконечно нудного дня. Без Отто все было по-другому. Мир терял свои краски. Скорее бы уже отправиться домой.
Весь оставшийся день Дженовезе замечала ясно-голубые глаза Ханны, прожекторами направленные к Сету, и задавалась вопросом, почему это ее раздражает. Неужели так было и раньше, а она не замечала? И почему сейчас начала обращать внимание? Нина хмурилась и старалась выбросить это из головы. Пусть Ханна смотрит, сколько ей влезет, хоть веки себе порвет в лохмотья. Все равно Сету решительно плевать на ее присутствие. Это ясно любому, кроме нее.
Представить его на корточках рядом с ученицей средней школы было тяжело. Но Нина попыталась. Вот она, плачет, потому что влетит от родителей, и совершенно не знает, что ей делать дальше. А вот он, в два раза выше ростом, слышит, что с кем-то приключилась беда, и приходит на помощь. Говорит с ней, успокаивает. Выясняет, в чем дело. Предлагает помощь. Уверенно берет за руку и ведет за собой. Угрожающе общается с одноклассниками, не позволяя им увиливать от ответов, выясняя все больше деталей случившегося.