Лекция подходила к концу, и хотя я затянула ее на двадцать минут, никто из студентов не торопился покинуть помещение. Пустых мест было заметно меньше, чем неделю назад, и вообще, похоже, каждая моя следующая лекция собирала все больше слушателей, и это сбивало с толку. Второкурсникам я отчитала предмет еще две недели назад, третьекурсники защитили выпускные работы и ждали присуждения степеней – и тем не менее многие из них сидели сейчас передо мной, внимая моим словам не менее жадно, чем первокурсники. Но зачем тратить время на предмет, который ты уже знаешь?

В самом конце лекции я обратила внимание на слушателя, которому здесь было не место. Высоко на последних рядах, около дальнего выхода, сидела пожилая женщина с длинными белыми волосами и пристально смотрела на меня. Я впервые ее видела и понятия не имела, кто она такая. Вокруг нее студенты собирали рюкзаки и поднимались, чтобы направиться к выходу, а она не шевелилась и смотрела на меня. Не знаю, что меня подтолкнуло, но я вдруг подняла руку в знак приветствия, и она ответила тем же. А потом кто-то впереди встал, заслонив ее, и я, переведя взгляд, узнала детектива Чемберс – она махала мне в ответ. Я уронила руку и попыталась разглядеть пожилую женщину из-за спины детектива, но та исчезла, а детектив Чемберс спешила мне навстречу. Я быстро собрала сумку и направилась к выходу, на разговоры с полицией у меня не было никаких сил. Более того, я подозревала, что и пожилая женщина мне просто привиделась от усталости.

Как будто этого было мало, в коридоре я заметила знакомую фигуру и ощутила, как сердце ухнуло вниз. Борщевик стоял, прислонившись к стене и кивая в такт музыке в огромных наушниках. Он меня не заметил, и я испытала соблазн сделать шаг назад в аудиторию и подождать, пока он уйдет, но это значило нарваться на разговор с детективом Чемберс. Поняв, что оказалась меж двух зол, я вздохнула и зашагала по коридору как можно быстрее, надеясь ускользнуть от внимания Борщевика. Напрасно – даже не посмотрев в мою сторону, словно учуяв, он сдвинул наушники вниз и загородил мне путь.

– Проф, найдется минутка?

Я вильнула в сторону, обходя его, и заторопилась дальше.

– Нет, у меня встреча.

– Слушайте, я извиняюсь за прошлый раз, – пристроился он мне вслед. – Надеюсь, вы не пострадали? Меня занесло, но теперь я в норме.

Я неумолимо шла вперед.

– Вы слышали? Я сказал, что в норме.

Не получив ответа, он обогнал меня, повернулся ко мне лицом и пошел задом наперед, так что я замедлила шаг, не зная, как поступить. Изначально я направлялась в свой кабинет, но не хотела, чтобы Борщевик узнал его месторасположение. Наконец он остановился, и я вместе с ним.

– Меня осенила одна идея, и, кажется, я нашел выход, – сказал он. – Можно вам рассказать?

Я сделала глубокий вдох и шагнула вперед. Он не пошевелился.

– Не сейчас, я очень занята.

– А когда?

– Не могу ничего обещать, я очень занята.

– Ну вот опять! – заорал он, заставив меня подпрыгнуть на месте. – Вы всегда или заняты, или опаздываете, даже минутки у вас на меня нет!

И он схватил меня за руку – все за ту же, поэтому тело само, инстинктивно, съежилось и отпрянуло, но этот верзила схватил меня за вторую руку и рванул к себе.

– Почему вы не хотите меня выслушать?!

Было больно, я должна была дать отпор. В прошлый раз меня разозлила собственная беспомощность, но сейчас у меня просто не было сил сопротивляться. Даже сил спорить.

– Я прошу всего лишь пять минут вашего времени! – продолжал бушевать Борщевик, тряся меня как тряпичную куклу. – Пять минут!

– Ну-ка, руки убрал! – вдруг раздался властный уверенный голос.

Позади нас обнаружилась детектив Чемберс – руки на бедрах, на лице грозное выражение. При звуке ее голоса Борщевик непроизвольно стиснул руки еще крепче.

– Оглох, что ли? – рявкнула Чемберс, распахивая куртку и демонстрируя полицейский жетон на поясе. – Я сказала – убери руки!

Борщевик взглянул на жетон и уронил руки.

– Мы просто разговаривали.

– Значит, теперь разговор окончен.

– Вообще-то нет, – огрызнулся он в ответ.

– Вообще-то да. Ступай отсюда, у нас с профессором есть дело.

Борщевик кинул на меня взгляд, в котором померещилась мольба – уж не знаю почему, защищать его я точно не собиралась. В итоге он шумно выдохнул, сказал «Ладно, поговорим позже», надел наушники и зашагал прочь, а мы смотрели ему вслед, пока он не скрылся за углом. Надо признаться, я испытывала некоторое чувство признательности к детективу Чемберс – да, я не желала с ней сталкиваться, но в данный момент то, что она оказалась рядом, стало моим спасением.

– И на чем он сидит? Он явно употребляет наркотики класса А.

– Полагаете, он наркоман? – Помнится, Карла пришла к такому же выводу.

– Несомненно. Законченный торчок. Вы его глаза видели?

Я потерла запястья там, где их стискивали огромные руки Борщевика.

– Я редко смотрю людям в глаза.

– А я вот смотрю, и к вашему сведению, у него были расширены зрачки. Похоже, этот молодой человек очень опасен, и я бы на вашем месте его остерегалась.

– Вы не первая мне это советуете.

Повисло молчание – поистине благословенное, поскольку мне требовалась хотя бы минутка, чтобы прийти в себя. Уже второй раз за двое последних суток Борщевик применял ко мне физическую силу, и становилось не по себе от чувства беззащитности. Меня беспокоила собственная неспособность дать ему отпор.

– Может, пройдем в ваш кабинет? – предложила детектив Чемберс, нарушая молчание. Я бросила на нее настороженный взгляд: я никого не водила к себе в кабинет, уж тем более представителей полиции. Это был мой личный уголок, мое убежище, когда тяготы дня грозили захлестнуть с головой.

– Зачем?

– Мне надо кое-что вам показать.

– Покажите здесь.

– Не стоит, это секретная информация.

Я помолчала в растерянности.

– А старший инспектор Робертс знает, что вы здесь?

– Старший инспектор Робертс занят. – Детектив Чемберс осмотрелась и указала рукой направление. – Нам туда?

Она только что спасла меня от Борщевика, что мне оставалось, как не уступить? Я вздохнула и направилась в сторону своего кабинета, на ходу бессознательно растирая руки.

– Он нанес вам травму? – уточнила детектив Чемберс.

– Не то чтобы. Меня больше бесит, какой беспомощной я себя ощущаю, когда он так меня хватает. И собственная реакция меня злит почти так же, как его выходки.

Детектив Чемберс пару мгновений молчала.

– Хотите, я научу вас нескольким приемам самообороны? Есть способы вырваться из чужой хватки, даже если противник сильнее тебя, тут весь вопрос в равновесии – вернее в том, чтобы выбить нападающего из него.

Я взглянула на нее с сомнением.

– Уверена, вы слишком заняты ловлей преступников, чтобы найти время на подобные занятия.

В ответ она коснулась моего плеча рукой, давая знак остановиться.

– Я всегда найду время, чтобы обеспечить безопасность другой женщины. Мы должны помогать и поддерживать друг друга, должны сражаться за место под солнцем, разве не так?

Я нахмурилась, не зная, что ответить. Мне никогда в голову не приходила мысль защищать, поддерживать или сражаться за кого-то, кроме моих студентов. Задумавшись, я опустила взгляд и уставилась на блузку детектива Чемберс. При более близком рассмотрении оказалось, что она покрыта неброским цветочным узором. Я вгляделась и прищурилась – если не ошибалась, это были Bellis perennis.

– Привет, незнакомка! – окликнули меня так громко, что я подскочила на месте. Оглянувшись, я оказалась лицом к лицу с Матильдой, моим Душистым Алиссумом, и сердце в груди ухнуло, словно меня застали с поличным за чем-то предосудительным. Матильда переводила взгляд с руки детектива Чемберс у меня на плече на ее лицо и снова на мое.

– Где ты пропадала? – наконец спросила она. – Не отвечала ни на звонки, ни на сообщения.

Я нахмурилась, пытаясь понять, с какого перепуга она назвала меня незнакомкой, хотя это со всей очевидностью было не так.