Иногда они были в состоянии разговаривать. В такой вот случившийся момент Крелл рассказал, что, во время охоты, он летал на другой берег озера и видел там развалины крааля Создателя. Настя приподняла голову с его груди: — а ты не опустился поближе? Не посмотрел, насколько велики разрушения?

Он обнял её, опять уронил на себя и сказал, оправдываясь: — я очень торопился к тебе, боялся, что ты проснёшься и испугаешься, что осталась одна.

Она сразу уловила его неловкость и смущение, прижалась щекой к его щеке, погладила по плечу: — завтра мы пойдём туда и посмотрим вместе. Ты прав, на это нужно время, а у тебя его не было.

Он сразу расслабился, нашёл в полутьме её губы: — завтра к вечеру мы с тобой будем на месте.

Крааль Создателя

Они шли вокруг озера, не слишком удаляясь в глубину джунглей. Останавливаться на кратковременный отдых предпочитали на его берегу. Песчаные пляжи встречались не повсеместно. Кое-где к самой воде подступал густой кустарник, перевитый лианами. Тогда Крелл уводил Настю подальше от берега, опасаясь крокодилов. Её охватило лихорадочное возбуждение. Совсем скоро выяснится, смогут ли они проникнуть в крааль, не было ли их рискованное путешествие напрасной тратой сил и времени. Она даже не хотела останавливаться для того, чтобы пообедать, но Крелл, не разговаривая более, выдернул из своего мешка одеяла и бросил их на траву. Насте пришлось смириться.

Немного времени спустя, она уже тянула Крелла за руку, понуждая его встать. Он, лениво улыбаясь, расслабленно потянулся за ней и вдруг сильно дёрнул на себя, поймал её, в падении, в объятия, прижал к одеялам. Настя лишь успела от неожиданности взвизгнуть. В следующее мгновение жадные горячие губы прижались в поцелуе, а нетерпеливые руки шарили по телу.

Послеобеденный отдых несколько затянулся, но они нисколько не жалели об этом.

Солнце клонилось к закату, когда они вывалились из джунглей на большую, выложенную серыми мраморными плитами, площадку. Раньше плиты были плотно подогнаны друг к другу, но со временем джунгли медленно и терпеливо отвоёвывали метр за метром, постепенно продвигаясь к центру, где виднелась гора таких же мраморных плит и блоков.

Настя и Крелл подошли ближе, рассматривая цель своего путешествия. Когда-то это было величественным сооружением из голубого мрамора. Широкие ступени поднимались к высоким дверям из серебряного дерева, украшенным замысловатой резьбой. Большие статуи на фронтоне крааля изображали людей, мархуров и венценосных. Сцены из их жизни сплетались в орнамент, опоясывающий здание. Вот мужчина в набедренной повязке, высоко подняв над головой копьё, гонится за антилопой. Дальше свирепый орёл — воин вступил в смертельную схватку с ягуаром. А здесь мархур, горделиво откинув голову с громадными, закрученными винтом рогами озирает окрестности, положив руку на спину ездового страуса. Но вся эта красота осталась в прошлом. Путешественники стояли перед развалинами. Ступени были расколоты, а сквозь щели наверх рвалась буйная растительность. Полусгнившие двери из серебряного дерева перекосились и были прижаты большим обломком статуи с обвалившегося фронтона. Настя видела, что крыша провалилась внутрь здания, а мраморные стены избороздили трещины. Лианы оплетали крааль, их яркие цветы лишь подчёркивали упадок и запустение, царившие здесь.

Цепляясь за обломки, Настя стала карабкаться по разрушенным ступеням к дверям, намереваясь посмотреть, нельзя ли как-то проникнуть внутрь. И была остановлена тревожным окриком Крелла:

— Настъя, стой! — Она послушно остановилась, вопросительно оглянулась на него. В два прыжка он догнал её, схватив за руку, дёрнул назад: — встреча с анакондой тебя ничему не научила, как я вижу! Прежде чем лезть в развалины, надо убедиться, что там нет змей. Если укусит мамба — тебя ничто не спасёт! А кроме неё греться на камнях любят и другие, не менее опасные создания: ядовитые сороконожки, пауки, — он притянул её к себе, заглянул в глаза: — о, Создатель, что мне делать с тобой, Настъя, чтобы ты опять не влипла в неприятность? Может, привязать тебя к пальме, пока я найду какой-нибудь вход в эти развалины?

Она испугалась. У него вполне хватит решимости действительно привязать её к дереву: — Крелл, я больше не буду! — Она жалобно посмотрела на него: — обещаю, что буду идти сзади или там, где ты скажешь! — Он вздохнул, прижал её к себе: — ты моё белое пёрышко, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится… — Настя благодарно потянулась к его губам, с наслаждением вдохнула запах его тела. Поцеловав, потёрлась виском о его щёку, тихо сказала: — я всё понимаю, Крелл, но мне не терпится посмотреть, что там, внутри. Вдруг все наши мучения были напрасны и второго хрустального шара там нет?

Крелл отстранил её от себя, серьёзно посмотрел в глаза: — нет, Настъя, не напрасны. Ведь мы нашли друг друга…

Теперь она шла следом за Креллом. Длинной палкой он ворошил небольшие обломки, просовывал её в щели между камнями, потихоньку поднимаясь по разбитым ступеням к дверям. Из-под камней и плит в разные стороны разбегались ящерицы, пауки, многоножки. Все таких размеров, что Настя боялась, как бы они не приснились ей в страшном сне. А дважды из-под обломков выскользнули совсем небольшие тёмные змейки, и Крелл уважительно отступил, давая им дорогу: — мамба!

Наконец, двери из серебряного дерева были перед ними. Но в каком ужасном состоянии! С первого взгляда Насте стало ясно, что открыть их невозможно. Перекошенные толстые доски покрыты плесенью, а самое ужасное — большая мраморная плита, рухнувшая с обвалившейся крыши, намертво прижала их. Крелл озабоченно поцокал языком, присев на корточки, заглянул под плиту, потом покачал головой: — мне не сдвинуть её. Её нижний край попал в щель между плитами крыльца. Чтобы её пошевелить, нужен буйвол, хотя бы. К сожалению, Настъя, я значительно слабее.

Девушка спустилась вниз, села на расстеленное одеяло, расстроено спросила: — что теперь делать? Как сдвинуть эту плиту?

Крелл упал на одеяло рядом с ней, привлёк её к себе на грудь, уткнулся носом в макушку: — не расстраивайся, мы не будем её двигать.

Настя повернулась на бок, заглянула ему в глаза: — а как мы попадём внутрь? Ты думаешь, что где-то есть дырка?

— Конечно есть, милая. Или в стене, или наверху.

Настя возмущённо села: — Крелл, но я же не смогу залезть наверх, стены вон какие высокие!

— Ты будешь ждать меня здесь. Сейчас я слетаю и посмотрю, что и как. — Нахмурившись, он посмотрел на неё. Всё понятно, он думает, что она опять во что-нибудь вляпается.

— Крелл, не беспокойся, я не сойду с этих одеял, обещаю тебе! — Он недоверчиво покачал головой, но отошёл в сторону, и через несколько секунд орёл-воин взмыл в небо.

Сидя на одеялах, Настя наблюдала, как птица облетела весь крааль, временами скрываясь из виду. Вот орёл появился снова и сел на обломок крыши, торчащий вертикально вверх. Спустя несколько минут Крелл опять сидел на одеялах рядом с Настей.

— Да, проход есть, но на крыше. Стены все в трещинах, но они очень малы, нам не протиснуться. Сверху, где упала одна из плит, можно спуститься в центральный зал. Там не очень высоко, потому что крыша провалилась внутрь, образовалась целая гора из обломков. — Он задумчиво посмотрел на Настю: — но вот как поднять тебя на крышу?

Она посмотрела на крааль и ужаснулась: хоть стены и потрескались, покрылись пятнами мха и плесени, но были гладкими. Мраморные плиты не имели ни малейшей зацепки и поднимались на пять этажей. Настя на мгновение прикрыла глаза: она панически боялась высоты. Крелл понял её страх, обнял за плечи, улыбнулся: — я могу поднять тебя туда, если ты не испугаешься. — Но… я же тяжёлая, ты не сможешь…? — Он наклонился, заигрывая, прикусил мочку уха: — ты моё невесомое пёрышко…, мой ласковый солнечный лучик…

Настя обняла его за шею, подняла умоляющий взгляд: — Крелл, мне очень надо в крааль, но ведь я, правда, тяжёлая! Разве может птица, даже такая большая, как венценосный орёл, поднять человека? — Родная моя, мы способны нести вес, превышающий наш собственный, в шесть раз. Правда, недолго. Но ведь мне и надо-то всего лишь поднять тебя на крышу. Проблема в том, за что мне ухватиться. Ты же понимаешь, держать надо крепко, — он смутился, — а крепко сжать когти нельзя. — Да, Настя поняла. Острейшие когти-кинжалы пронзят её насквозь. Её передёрнуло. Некоторое время они пребывали в раздумьях.