В марте 1610 года столичное население устроило торжественную встречу Михаилу Скопину и его армии. Осадное время осталось позади. Освободитель Москвы князь Скопин приобрел исключительную популярность. Дворяне не верили в неудачливого князя Василия и все больше уповали на энергию и авторитет его племянпика. Проко-пий Ляпунов первым вслух выразил мысль, которая у многих была на уме. В письме к Скопину он писал о царе Василии со многими укоризнами, зато молодого воеводу «здравствовал» и звал па царство.

Скопин не одобрял планов дворцового переворота и ие-. лел арестовать посланцев Ляпунова, но затем отпустил их. Соглядатаи царя, однако, пронюхали обо всем. Донос.пал на подготовленную почву. Столица оказала поистине царский прием Скопипу, что усилило подозрения Шуйского. Оставшись наедине, царь Василий попытался объясниться с племянником начистоту. В пылу семейной ссоры Скопин будто бы посоветовал дяде оставить трон, чтобы земля избрала другого паря, способного объединить истерзанную междоусобием страну. Братья царя подлили масла в огонь. Они не скрывали ненависти к освободителю Москвы. Спесивый и высокомерный Дмитрий Шуйский надеялся занять трон после смерти бездетного царя Василия. Успехи Скопина грозили расстроить его планы.

Стоя на городском калу и наблюдая торжественный въещ Скопкпа, Дмитрий не удержался и. воскликнул: «Вот идея мои соперник!»

Боярская Москва усердие чествовала героя. Что ящ день его звали на новый пир. Скошга никому не отказъй вал, и его покладистость обернулась для него большой бедой. В доме Воротынского вино лилась рекой. Гости пвдщ гголиые кубки во здравие воеводы. Неожиданно виновник торжества почувствовал себя дурно. Из носа у него хльй пула кровь. Слуги поспешно унесли боярина домой. Две недели больной метался в жару и бредил… Затем он скончался.

В то время ему было двадцать три- года.

Необъяснимая смерть молодого воеводы посеяла в народе сомнения. По всей столице шептали, будто Скопипа отравила его тетка Екатерина Скуратова-Шуйская, бросившая яд в его чашу, Царь Василий лил слезы над гробом племянника.

Смерть Скопина роковым образом; сказалась на лоложении дел в армии ж стране. Его место тотчас занял Дмитрий Шуйский, рожденный, как говорили современник ки, не для доблести, а к позору русской армии. Назначен ние Дмитрия вызвало негодование как высших офицеров так и рядовых ратников. Царь Василий не забыл о фа-ч тальных неудачах Дмитрия, но у него не было выбора. Одни только братья не вызывали у него подозрений, в измёне. Прочие бояре давно лишились его доверия.

Вместо со Скопиным в Москву прибыл шведский полководец Яков Делагарди. Дело близилось к решающему столкновению. Швеция слала в Россию новые подкрепления. В Москве к Делагарди присоединился отряд в тысячу пятьсот человек. С севера на помощь спешил генерал Горн с двумя тысячами солдат. Карл IX отправил в Россию двух своих лучших полководцев. При них находилось до десяти тысяч солдат - значительная часть военных сил Шве дни.

С наступлением летних дней московское командование после многих хлопот собрало дворянское ополчение и довело численность армии до тридцати тысяч человек. Слодвижиик Скопина Валуев с шеститысячным войском освободил Можайск и прошел по большой смоленской дороге до Царева Займища,, Тут он поставил острог и стал ждать подхода главных сил,

Польский гетман Жолкевский воеггользовалея разделением сил противника и решил упредят наступление союзпых войск к Смоленску, Послв упорнот боя он жотеспил Валуева и окружил его в острожке. Дмитрий Шуйский и Делагарди выступили на помощь Валуев. К в-ечерз 23 июня шх войска расположились па ночлег у села Клу-шпно. На другой день союзники решили атаковать поляков и освободить из осады острожек Валуева, находившийся в двенадцати верстах.

Русская и шведская армии далеко превосходили по численности войско польское. Но Шолкезвсйому удалось 'пополнить свои силы -за счет тугшшцев. К нему присоединился Заруцкий с донцами и Иван Салтыков с ратниками. Гетман решил нанести союзникам неожиданный удар. Оставив пехоту у валуевского оетрожка, он сделал с конницей ночной переход и 24 шоня перед раееветом вышел к Клушину. Валуев мог в любой момент обрушиться на поляков с тыла. Но Жолкевский не боялся риска.

Союзники знали о малочисленности противника и 'проявляли редкую.беспечность. Они ве позаботились выслать сторожевое охранение па смоленскую дорогу. Шведский главнокомандующий Яков Делагарди весь вечер до

поздна пировал в шатре у Дмитрия Шуйского и хвастли

во обещая ему пленить гетмана.

Русские и шведы расположились на ночлег несколько

¦поодаль друг от друга. В предрассветные часы их лагеря

еще были объяты сном. Как вдруг показались польские

разъезды. Гетман застал союзников врасплох. Но атакоать их е ходу ему все же не удалось. В ночной тьме;а.рмня Жолкевского растянулась на узких лесных дорогах,

пушки увязли в болоте. Прошло более часа, прежде чем

польская конница подтянулась к месту боя.

Разбуженный лагерь союзников огласился криками и

конским ржаншш. Русские я шведы успели вооружиться.

Оба войсна выдвинулись вперед и заняли оборону каж

дый впереди своего лагеря. Единственным прикрытием

для пехоты служили длинные плетни, перегораживавшие

крестьянское поле. Они меш-алв неприятельской кавале

рии развернуться для атаки до тех пор, пока полякам не

удалось проделать в них большие проходы. Яростный бой

кии я л теперь со всех с то род. На полях под Клуншн-ом,

казалось, сошлись «двунадесять языв,ой». Слова команды,

брада, и проклятия.звучали едва не на всех европейских

языках - на русском, польском, шведском, немецком, ли

товском, татарском, английском, французском, финском,

. шотландском. В течение нескольких часов польские гусары упорно атаковали ж наконец добшшсь видимого успеха. В сражении был ранен воевода передового полка Василий Бутурлин.

На левом фланге дрогнул полк князя Андрея Голицына. Главный воевода Дмитрий Шуйский еще мог изменить, ход боя, бросив в атаку большой полк. Но он предпочел укрыться в своем наскоро укрепленном лагере. Не полу-. чив помощи от Шуйского, полк Голицына в беспорядке отступил к ближнему лесу.