Две — код города.
— Тридцать шесть, — задумчиво пробормотал Арсентий.
— Воронеж, — подсказала Екатерина.
— Какого хрена он молчал?! Ты ведь тоже все знала!
— Я не понимаю, почему тебя это волнует? Даже если милиция выйдет на Кешку, что маловероятно, тебе ничто не угрожает. Машину он брал у одного парня, он сейчас мертв. И милиция никак не сможет связать тебя с делом брата. Даже если он и захочет этого.
— А ты?! — заорал Арсентий. — Ведь все знают, что Танька была... — Не договорив, сумрачно взглянул на жену.
— Хорошо, если была, — прошептала Екатерина.
— Да, — кивнул он, — была. И все знают, что ты заявляла, что Таньке не жить.
— Я так не говорила! — взвизгнула Екатерина.
— А Лорке?
Ее глаза вспыхнули ненавистью.
— Ты был у нее?
— Разумеется, но не для того, о чем ты думаешь.
— Я не говорила так.
— Милая, здесь не суд и даже не следствие. Надо думать, как выкрутиться из этого. Смерть твоего брата не решит ничего ни для меня, ни тем более для тебя. Он...
— Подожди, — перебила его жена. — Я никак не пойму, при чем здесь ты?
— Да не притворяйся дурой. Тебе это не идет!
— Не ори на меня! — вспылила Екатерина. — Ты сам во всем виноват! Если бы...
— Вот именно. Так неужели я могу допустить, чтобы моя жена пошла по делу как организатор?.. ' — Ты серьезно? — недоверчиво спросила она.
— Я никогда не был так серьезен.
— Но что делать?
— Главное, чтобы ты ничего больше не наделала, — буркнул Арсентий.
Екатерина, не отрывая от него взгляда, покачала головой.
— Я убью любую, кто...
— Прекрати. Хватит того, что ты наделала в Туле. Мадлен ты убила из-за Руслана или просто по пьяному делу?
Екатерина, отступив на шаг, с удивлением уставилась на него. Потом в ее глазах появился страх.
— Так что мы квиты, — усмехнулся Арсентий. — Хотя я не понимаю, как ты могла...
— Ты сошел с ума! — гневно воскликнула Екатерина. — Как ты мог подумать такое?!
— Извини. Но из-за чего еще Мадлен могла начать с тобой войну? Скажи мне, — по-прежнему с улыбкой спросил он, — как и где убит Горбун?
— Ты знаешь.
— Почему ты не сообщила мне?
— Я знала, что ты...
— Ты дура! Ты подставила меня. Из-за тебя я влез в разбор с туляками! Я думал, Горбуна убили они! Почему ты молчала?! — Арсентий схватил жену за плечи и, тряхнув, уставился ей в глаза.
— Ты спал с Танькой! — закричала она. — И хотел, чтобы я молчала? Ты стал Арсеном благодаря мне! — Вырвавшись, с размаху ударила его по щеке. Он сбил ее на пол, она закрыла лицо руками. Арсентий пнул жену в живот. Сдавленно охнув, она скрючилась.
— Сучка, — процедил он и стремительно вышел. — Никуда ее не выпускай, — хмуро бросил он сидевшему в кресле перед телевизором охраннику. — Я буду через час.
***
Губа вздохнул и посмотрел на Зубастика.
— Он ногой, — начал тот. — Я...
— Не повторяйся, — поморщился Губа. Дотронувшись указательным пальцем до верхней губы, кашлянул. Затем перевел взгляд на стоявшего у двери Штыка. — Он труп? — коротко спросил Губа.
— Думаю, что да. Я всадил в него две пули. Попал, точно.
— Ты забыл одну маленькую деталь, такой пустячок, как контрольный выстрел.
— Но я не думал, что это Доцент.
— Вас послали выполнить заказ. Вы исполняете его наполовину. Доцент жив! — крикнул он.
Сглотнув слюну. Штык бросил быстрый взгляд на Зубастика. Тот, судорожно вздохнув, испуганно смотрел на Губу.
— Вы отличные парни, — усмехнулся Губа. — И до этого к вам не было никаких претензий. Но сейчас вы здорово проколо-лись. Доцент скоро станет легендой. Живой легендой. Потому что два раза ушел от Губы. — Он похлопал себя по колену.
— Мы уберем его, — сипло проговорил Зубастик. — Я сам...
Штык услышал знакомый хлопок выстрела пистолета с глушителем. Не договорив, Зубастик с выступившей на губах кровью упал. Штык шагнул назад и уперся спиной в стену.
— Он был хороший парень, — сказал Губа. — Я бы дал ему шанс. Но его узнал Доцент и наверняка сможет описать. Сейчас он разговаривает с милицией.
Тебя он, может, и видел, но вряд ли запомнил. Ты поедешь завтра и доведешь дело до конца, понял?
Штык бросил взгляд на тело Зубастика и повернулся к Губе.
— Да, — кивнул он. — Я убью его. Но сначала... — Рванувшись вперед, выхватил пистолет. Губа нажал на спусковой крючок. Штык остановился, пальцы разжались, и он выронил «ТТ» с глушителем. Постояв долю секунды, упал на спину.
— Хорошие были парни, — пробормотал Губа, — но заказ не выполнили. Ты молодец. — Он подошел к Штыку. — Из-за друга на смерть пошел. Молодец, — с уважением повторил он. — Таких сейчас единицы. Особенно в нашем деле. Но намного лучше, пусть без друзей, просто жить. — Наклонился и поднял «ТТ» Штыка.
Затем подошел к Зубастику и, нащупав у него за поясом пистолет, вытащил. Потом прохлопал карманы мертвых парней. Нашел четыре запасные обоймы. — Жалко. Бойцы вы отличные были. Таких, наверное, больше не найти.
Губа уже два года работал с этими двумя сбежавшими из воинской части парнями. Нашел он их на своей даче, куда они залезли, спасаясь от холода и разыскивающей их милиции. Под стволом пистолета заставив их застегнуть на своих руках наручники, усадил на пол и дал им веревку. Парни по его приказу связали себе ноги. Он расспросил их и узнал, что оба раньше жили в Саратовской области.
Оба рано потеряли родителей. Познакомились в армии, в мотострелковой роте.
Прослужив год, убили разводящего и с двумя автоматами и пистолетом вскочили на товарный поезд, который шел в Москву. Окоченевшие от холода и ослабевшие от голода — поезд шел четверо суток, — парни спрыгнули в Московской области. Они решили взять штурмом первое попавшееся жилье.
У Губы в Подмосковье была небольшая дача. В этот день он отправил охранявшего дачу сторожа с собакой домой, тот жил недалеко, а сам, пробыв с женщиной до утра, не запирая дачи, повез ее до шоссе, где быстро посадил на попутную машину.
Когда вернулся, то застал разомлевших от тепла, обильной выпивки и закуски парней. Узнав, что за ними убийство, Губа посадил парней под замок в специально устроенную для таких случаев комнату и отправился в столицу. Там навел справки, узнал, что они сказали правду, решил оставить их для работы.
