Отключив телефон, Птахин покачал головой. — Зря ты так с Лупатым, — буркнул седой мужчина. — Танька сейчас зациклена на том, что будет инвалидом. И ни о чем больше думать не хочет. Не говоря уже о товаре. Пугать ее смертью — только время терять. Лупатый правильно сказал — она бы с собой покончила, да смелости не хватает. Убить себя очень трудно, особенно когда есть время на размышления. — Так какого дьявола ты приехал, если понимаешь, что она не скажет?
Давай сделаем так, — предложил Глеб, — я выплачу тебе...
— Это несерьезно, — ответил седой. — Дело здесь не только в товаре. Да, я заплатил за эти камешки. Пусть сумма не особо велика, но тем не менее деньги ты получил. Главное здесь в том, что если менты выйдут на товар, то у них наверняка возникнет вопрос, куда и кому шли камешки. Прижмут Розову, и все. Она расколется как орех. Представляешь, что получится? — нервно спросил он. — Менты наверняка выйдут на тебя и на всех остальных. Я не знаю, чем ты здесь занимаешься. Чего ждешь? Этот шофер с «КамАЗа», баба, которая была с ним. Ведь это просто счастье, что они молчат. Если же кто-то из них даст показания, Кешку прижмут и он наверняка скажет о сумке. Убивать его сейчас нельзя. — Увидев, что Глеб хочет что-то сказать, он покачал головой. — Потому что вполне возможно, сумка у него. И тут опять Розова. Она наверняка знает, где товар. Если он у Кешки, то...
— Но она может сказать только для того, — не дал договорить ему Глеб, — чтоб отстали от нее. А судя по Кешкино-му ответу, он тоже не знает, где сумка.
Так что...
— Надо заставить Розову сказать правду, — бросил седой. — Понимаешь?
Правду. Хотя времени прошло уже достаточно, милиция не знает ничего. Иначе бы...
— Мне, например, кажется, что Розова решила, как говорится, кинуть всех. Ведь подумай сам, почему она не воспользовалась обычным каналом? Повезла сама, с Тараканом. Тот ехал к Самуэлю. Наверное, вез деньги. У них какие-то дела с серебром. Кстати, тут совсем недавно убит один из перекупщиков. Он в основном занимался серебром. Кто-то говорил, что...
— Меня не интересует, кто и что говорит! — повысил голос седой. — И серебро — не мой профиль. Я...
— Не рычи, Чатинский, — недовольно проговорил Пта-хин, — я тебе не мальчишка на побегушках, и со мной таким тоном говорить не надо. Иначе мы просто расстанемся, ясно?
— Положим, со мной так говорить тоже не следует. Тем более что я являюсь потерпевшей стороной. Ты не выполнил своих обязательств, а энная сумма уже в твоем кармане. Так, что, Глеб, я вправе говорить с тобой подобным тоном.
Потому что из-за тебя мы вполне можем оказаться в тех местах, где встречались в пору нашей бурной молодости. Сейчас уже не те годы, чтобы делать пальцы веером.
К тому же я как-то привык к завтраку в мягкой постели. Думаю, ты тоже. Так что давай не будем разыгрывать партию в дурака. Возраст не тот. К тому же наши игры гораздо опаснее. И иногда получается так, что, если проигрывает один, платят оба. Надеюсь, ты меня понял правильно?
— Думаю, да, — кивнул Птахин.
— Ну а теперь давай о деле. Что ты собираешься делать?
— Необходимо связаться с Кешкиной сестрой. Вполне возможно, что он видел номер «КамАЗа».
— Скорее всего ты прав. Я думаю, Кешка и в аварию попал, пытаясь догнать «КамАЗ».
— Я тоже думал об этом. Жаль, мы упустили время.
— Мы о товаре узнали совсем недавно. Я начал беспокоиться. Деньги пусть и не велики, но все же платить за просто так я не привык.
— Понятное дело, — согласился Птахин. — Я, собственно, думал, что...
— Давай не возвращаться к тому, кто о чем думал. Сейчас нужно действовать. Если нужна помощь — готов оказать любое содействие.
— Вполне возможно, твои парни потребуются.
— Чего медлит Светка? — раздраженно вспомнил Чатинский. — Мне кажется, нужно посылать в деревню твоих людей, потому как сестры есть сестры. Как говорится, родная кровь.
— Ну,положим, у Светки с той Манькой отношения очень даже натянутые.
Так что она сама разберется с ней.
— Ты хотел переговорить с Катькой. Как ты думаешь поступить? — Увидев, что Глеб его не понимает, Чатинский добавил:
— Ну, в общем... начать разговор?
Я слышал, у нее с братом неплохие отношения.
— Позвоню ей и предложу встретиться, — ответил Птахин. — Ведь здесь и ее интерес имеется. Если там действительно был «КамАЗ», а скорее всего так оно и есть, то милиция рано или поздно выйдет на водителя и на ту бабу. Они дадут показания, и братику Катькиному хана. Я уверен, да и она это знает, что если Кешку в милиции хотя бы слегка прижмут, он все как на исповеди выложит.
— Согласен, — буркнул Чатинский. — И вот поэтому я думаю порой: может, лучше убрать Кешку? Ведь он от кого-то узнал о...
— Не торопись, — перебил Глеб. — Я сейчас же позвоню Катьке и предложу встретиться. К тому же у меня к ней есть одно предложение, от которого она не сможет отказаться. — Он хотел сказать еще что-то, но в стоявшей у ног Чатинского сумке запиликал сотовый. Чатинский вынул телефон.
— Да, — сказал он. Выслушав звонившего, недовольно взглянул на Птахина.
— Понял. И запомни: чем раньше вы их найдете, тем лучше.
«Он не только ради пропавшей сумки приехал», — подумал Птахи н.
— Да так, — словно отвечая на его вопрос, снисходительно бросил Чатинский. — Ищу пару гнедых. Они мне должны кое-что.
— Помощь не нужна? — поинтересовался Глеб.
— Пока нет, — улыбнулся Чатинский.
«Темнишь ты, Сашок», — мысленно усмехнулся Птахин.
Горыныч и Екатерина упоенно целовались, лежа на медвежьей шкуре.
Услышав телефонный звонок, она разжала руки.
— Какой ты ненасытный, — довольно проговорила она. Протянув руку, взяла телефон. — Слушаю.
— Нам необходимо поговорить, — услышала Екатерина мужской голос.
— Кто ты такой? — удивленно спросила она. — И о чем мы...
— Птахин, — назвался звонивший, — Глеб Антонович. Надеюсь, вы слышали обо мне много плохого, — весело добавил он.
— Глеб, — для Горыныча проговорила она, — и конечно. Но о чем ты хочешь поговорить со мной?
— Я старше тебя на пару десятков лет, — немного укоризненно проговорил Птахин. — И хотя бы по этой причине могла бы обращаться ко мне на вы. Впрочем, дело не в этом. Наш разговор может быть полезен тебе и твоему брату. Ты понимаешь, о чем я?
