— Найдите их, — стукнув по столу кулаком, сказал плотный мужчина в майке «адидас». — Иначе все будете там. — Он выразительно осмотрел стоявших перед ним молодых людей. — Ясно?
— Чего не понять, — угрюмо пробасил стоявший ближе всех к столу стриженный наголо верзила. — Найдем. Я этого козла своими руками пополам порву.
— Этого делать не надо, мне они нужны живые. Кроме той бабенки. Ясно?
— Лихо они тебя, — усмехнулся Гобин. Стоявший перед столом Хват зло блеснул глазами. У него была разбита верхняя губа, опухоль на подбородке, под глазами синяки. — Как еще жив остался? — с насмешливым сочувствием поинтересовался Яков Юрьевич.
— Может, хорош? — процедил Хват. — Зачем звал?
— Да все за тем же, — вздохнул Гобин. — Валька из больницы сбежала.
Что-то Себостьянову вроде сказала. Я думал, ты...
— Сейчас не могу, мне нужно расчет произвести.
— С кем? Если, конечно, не секрет.
— Тебя это не касается.
— Ты! — вскакивая, крикнул Гобин. — Тебе не кажется, что пытаешься пройти поворот на скорости? Смотри, занесет!
— Мне нужны деньги, — опустив голову, сказал Хват. — Насчет Вальки, — он вздохнул, — сами понимаете. Куда я в таком виде. Но я знаю, кто это. Мне нужны деньги, и я с ними рассчитаюсь. Дай мне денег! Я потом сделаю все, что захочешь!
— Неужели? — смеясь, удивился Гобин. — Так убери ее сейчас и получишь деньги. Ну? Смелее. Даже если не ты убьешь Резкову, я все равно заплачу. Ну? — повторил он.
— Дай денег, — кивнул Хват, — и Резкова умрет.
— Сколько?
— Пять тысяч.
— Пять тысяч? — переспросил Яков Юрьевич и рассмеялся. — Да за пять тысяч...
— Или сегодня ты дашь мне денег, — негромко проговорил Хват, — или я иду в милицию и пишу повинную.
— Повинную он напишет, — стараясь скрыть волнение, ухмыльнулся Яков Юрьевич. — Да кто тебе поверит? Ты...
— Резкова подтвердит все. Ты же сам только что сказал, . что она...
— Сволочь! — взвизгнул Гобин и выхватил из ящика стола небольшой револьвер. Взвел курок.
— Ну! — рывком разорвав на груди майку, Хват шагнул вперед. — Давай стреляй! Кишка тонка. — Плюнул в сторону Гобина и шагнул к двери. — Запомни, — повернувшись, бросил он, — не получу денег вечером — твой Ромочка в тюрьму поедет. А там его Романой сделают.
Звонко ударил выстрел. Хват покачнулся вперед, раскинув руки, ухватился за дверные косяки. Гобин выстрелил еще раз. Ноги Хвата подкосились, и он упал.
В приемной пронзительно кричала Зинаида.
— Заткнись! — бросившись к двери, крикнул Гобин. Зинаида прижала руки ко рту и не отрываясь смотрела на лежавшего вниз лицом Хвата.
— Звони Розке, — прохрипел Гобин.
— Он сейчас у вашего мужа, — сказал плотный высокий мужчина. — Не знаю, зачем зашел, но он там.
— Я видела Хвата, — кивнула Роза. — Вы хорошо поработали. Его парни выглядят так же? — смеясь, спросила она.
— Более-менее, — устало отозвался он.
— Вот что. Найдите Резкову. Она должна умереть. Чем скорее это произойдет, тем лучше. И тем больше вы получите. — Она хотела сказать еще что-то, но в это время зазвонил телефон. — Слушаю, — подняв трубку, сказала Роза.
— Приезжайте, — услышала Гобина взволнованный голос Зинаиды. — Яков Юрьевич убил Хвата.
— Что?!
— Яков Юрьевич застрелил Хвата. Из пистолета.
— Зина, — нахмурилась Роза, — это вы?
— Да, я. Приезжайте. Ваш муж...
— Сейчас буду. — Роза покачала головой. — Я говорила, что, если есть пистолет, рано или поздно он выстрелит. Поехали со мной. Нужна ваша помощь.
— Ты понимаешь, что случится, — сказал плотный мужчина, — если Литкова и Буланов будут...
— Неужели не понимаю! — сердито ответила Либертович. — Я сделала все, что смогла! И...
— Это из-за тебя все случилось! — закричал он. — Ты вытягивала деньги из Гобиных. Зачем тебе это понадобилось? Ведь дела шли хорошо. Мы имели чистой прибыли почти...
— Вот как, значит, я и виновата? Но, прежде чем Резкову положили в клинику, я говорила с тобой. Помнишь, о чем ты спросил? О том, сколько мы с этого будем иметь. И желательно в баксах. Помнишь?! Теперь же во всем виновата я. Ты сам дурак. Почему не послал человека к...
— Да ты пойми наконец! Сейчас впору думать, как избавиться от того, что есть! А ты... — Не договорив, вздохнул. — Я ужасно боюсь тюрьмы. Столько слышал о ней. — Судорожно вздохнув, взял сигарету.
— Почему ты думаешь, что Литкова или Буланов будут что-то говорить милиции? — спросила Раиса. — Конечно, если Резкова сообщит милиции о нашей драке, то, — она усмехнулась, — вызовут меня. Пусть Литкова и Резкова говорят, что драку начали мы с Фаиной, мы будем говорить обратное. Дело здесь вот в чем:
Резкова может дать показания против сына Гобиных, и тогда у нас могут начаться неприятности. Хотя бы потому, что мы потеряем так хорошо отлаженный канал доставки товара покупателям. А это значит...
— Да черт с ними! С покупателями и каналом! Милиция может в любое время...
— Прекрати истерику! — разозлилась Либертович. — Будь мужчиной, в конце концов. Ты знал, на что идешь. Все тихо и гладко не бывает. Сейчас надо думать, где нам отыскать Резкову, Литкову и этого защитника женщин.
— Я приказал нашим людям найти их. И чтобы Литкову и Буланова доставили ко мне живыми. С Резковой пусть делают что хотят. Ребята на нее очень злы. Я собрал всех. Вместо выходных они сейчас занимаются поисками.
— За те деньги, — не преминула высказаться Раиса, — какие они получают, они вообще отдыхать должны не больше двух часов в неделю.
— Мама, — Валентина старалась говорить спокойно, — нам нельзя сейчас в деревню. Потому что твой адрес...
— Господи! — всхлипнула мать. — В милицию нельзя, домой тоже нельзя. Да что же это делается? — в голос заплакала она.
— Мама, пойми, у них деньги, а значит, и...
— Тогда я к прокурору пойду, — всхлипнула мать, — Ведь, чай, там не все еще купленные. Сама говорила, что следователь какой-то...
— Я ему звонила, но приехали преступники. Ты понимаешь? Следователь опоздал. Здесь, возле дома, Жорку ранили. Хорошо еще, на выстрелы милиция приехала, а то бы...
— Это ж надо, — всхлипнула мать, — под старость такое. Того и гляди убьют. Вон в газетах писано, — шмыгнув носом, она достала носовой платок и начала вытирать глаза, — что ни день, то убьют кого-нибудь. То банкира какого, то бандита. Чего же им от нас-то надобно?
