– Новенький, бери девку и этого с ухмылкой! – показывая на Вацлава, произнес один из дружинников. – Отведи их, а после приходи за остальными! – Дал он распоряжения Ивару, а сам пошел с другим дружинником к остальным клеткам. Ивар молча кивнул, а потом жестом показал, чтобы они двигались вперед. Отойдя подальше, он прошептал:

– Неда, как ты? Ты в порядке? Я постоянно думаю о тебе! Я не знаю, как мне помочь тебе.

– Просто отпусти нас сейчас, и мы убежим! Мы убежим в леса, никто и не заметит нашей пропажи. Прошу, Ивар! – также шепотом произнесла Рогнеда.

– Ты же знаешь, что это нереально, тут везде ходят дружинники, незаметно это не получится сделать!

– Я, вообще-то, пошутила, я же не сумасшедшая сбегать посреди множества дружинников! – язвительно процедила Рогнеда, хотя не прочь была и попробовать испытать удачу.

– А что, сестрица, мне кажется, это мысль! – подмигивая сестре, со смехом сказал Вацлав.

– Рогнеда, я знаю, что ты ждешь от меня помощи, но в этой ситуации я бессилен. Я правда очень хочу помочь! – Аккуратно протянув руку, Ивар коснулся руки Рогнеды. Она же резко отдернула ее и повернулась к своему возлюбленному, не скрывая ярости, громко произнесла:

– Ты знаешь, что моя мать при смерти! Из-за твоего дружка и его папеньки! Он мог нас пощадить! Ты мог его убедить! Но ему хотелось показать свою власть! Он захотел нас погубить, и ты стоял в стороне! Не нужно мне что-то говорить о попытках помощи. Мы четыре дня ели зерно вперемешку с землей и пили затхлую воду! А ты ни разу не пришел, не принес и крупицы еды. Ивар, ты уничтожил любовь!

– Рогнеда, прошу, не уничтожай меня! Я правда каждый день мучаюсь мыслями о тебе! Ты же знаешь, что ты мне дорога! И ты знаешь, что, если бы я начал Володара просить о вас, он бы сделал все, чтобы я не попал в дружину.

– Хватит, замолчи, ты дал мне понять, что для тебя важнее!

Рогнеда шла молча, не проронив ни слова больше. Ивар завел их в трюм корабля и также молча указал на камеру. Вацлав первый зашел в новое обиталище, Рогнеда шагнула за ним. В этот момент она почувствовала, что Ивар снова взял ее за руку. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Они выражали сочувствие и в то же время непонимание того, что он сделал не так.

– Прошу, не отталкивай меня! Я знаю, что ты меня любишь, – очень спокойно произнес Ивар, и Рогнеде показалось, что он вовсе не испытывает каких-либо переживаний, а просто сказал, то что должен был. Девушка отдернула руку и шагнула вслед за братом. Дверь за ее спиной захлопнулась. Она осмотрела помещение – по углам сидели люди, на стенах висели две масляные лампы, и тени прыгали по лицам этих несчастных людей. Никто не сказал ни слова, словно вообще ее никто не заметил. Лица осужденных не выражали эмоций, и внутри девушки все сжалось от тяжелой атмосферы. Она взглянула на брата. Он уже сидел на полу с закрытыми глазами, спиной облокотившись к стене. Рогнеда тихо подошла к нему и села рядом.

– Ты как? – спросил он, не открывая глаз.

– Знаешь, как-то странно. Вся скорбь прошла и внутри просто пусто. Я не знаю, что делать, и не знаю, что вообще будет дальше.

– Неда, я имел в виду Ивара, – перебил ее Вацлав. – Имел в виду, не сильно ли он тебя ранил в очередной раз?

– Его это тоже касается. Я сейчас не чувствую ничего. Просто пустота. Знаешь, он всегда стремился выбиться, хотел попасть в дружину, быть в столице, добиться чего-то, и сейчас, когда у него появился шанс, он боится все потерять. Я не знаю, стоит ли его за это судить, да и что он может? Он маленький человек в этой системе, и если попытается нас вытащить, то может оказаться вместе с нами за решеткой. Поэтому я хоть и злюсь, но отчасти понимаю.

– Знаешь, сестрица, ты слишком добрая. В тебе есть характер, я знаю, ты очень сильная, но к нему ты относишься слишком мягко, позволяешь ему многое и многое прощаешь. Я бы жизнь отдал за любимого человека, я бы не позволил тебе или Дарине, – на имени Дарины он осекся, секунду помолчал, а после продолжил, – в общем, я бы сделал все, чтобы вас вытащить, но Ивар так боится потерять то, чего у него еще нет, что просто оставил тебя тут.

Хоть отношения Ивара и Вацлава были плохими, они вместе росли и им приходилось общаться, и Вацлав всегда был убежден, что Ивар ненадежный человек в любых моментах жизни, особенно если этот момент может разрушить его репутацию. Но несмотря на это плохое качество в нем, Ивар был отличным воином и много времени тратил на тренировки. Рогнеда же не замечала, что за его большой физической силой скрывалась не очень большая душа, или делала вид, что не замечает. Любовь все покрывает, так она считала, а возможно, Рогнеда боялась потерять идею, кем в ее жизни он мог стать для нее.

Корабль слегка покачивало, в трюме было тепло. Спустя пару часов люди в камере оживились и начали разговаривать. Кто-то рассказывал свои истории, кто-то молча слушал и лишь изредка поддакивал. Рогнеда с Вацлавом молчали, каждый думал о своем. Она начинала понимать, что сейчас брат прав насчет ее возлюбленного, но в душе все же пыталась его оправдать. «Может быть, у него есть план, да и все это не закончится плохо, мы с Вацом обязательно выберемся, главное, верить». В какой момент Рогнеда поймала себя на мысли, что слушает чужой разговор. Недалеко от нее сидели женщина в возрасте, девочка лет десяти и двое мужчин. Они говорили о семье Великих.

– Говорят, Беримир сам накликал беду на семью. Жена его умерла не просто при родах, говорят, это было убийство, – тихо рассказывала женщина своим собеседникам.

– Да что ты всё, говорят, да говорят. Эту историю знают от малого до великого, – недовольно бросил ей мужчина, что сидел рядом с ней. – Но я-то точно знаю правду, мой отец тогда был на службе у Великих. Вот он и рассказывал, что, будучи молодым, Беримир любил одну ведунью, и она его очень сильно любила, жениться на ней он обещал, но отец его, Яромир Великий, конечно же, был против. Какая ведунья на троне? Только из княжеского рода должна быть невеста, да к тому времени уже союз был заключен с Лукоморьем. Но Беримир был молод, горяч, не слушал Яромира, долго упирался. Мой отец, кстати, не верил в их любовь, утверждал всегда, что околдовала ведунья его, травами поила, вот и был он на ней помешан, поэтому и была у него такая сильная любовь к ней. А на самом деле все это чары, чары, понимаете? Сейчас о ведьмах мы ничего и не знаем, а когда-то силу они имели. Возможно, эта ведунья была предком этих самых ведьм, что житья не давали людям много веков назад. Да только, когда Беримир увидел впервые свою невесту, когда она с Лукоморья приехала, беловолосая красавица с чистыми и ясными глазами да с добрым сердцем, сразу чары спали с него, и полюбил он Тамиру. Разум просветлел, отец говорил, он светом ее очистился. В замке сразу ее все полюбили, а Яромир к ней как к дочери своей относился, да быстрее распорядился свадьбу играть, пока ведунья снова не околдовала молодого наследника. А саму же ее сказал найти и с княжества прогнать, да только не нашли ее, вроде как. Говорили, что она с горя в костер бросилась или со скалы в реку Мерелу. Все так думали, по крайней мере, а оказалось, что она своего часа ждала, чтобы месть свою осуществить, – задумчиво закончил он.

– Так значит, она потом и убила Тамиру с ее дочерью? – шепотом спросила девочка.

– Никто точно не знает, но говорят об этом так, – мягко произнесла женщина, глядя на девочку.

– Есть версия, – продолжил мужчина, – что после того как ведунью Беримир отверг, сердце ее стало чернее угля и стала она ведьмой – злой и страшной. А после, когда пришло время Великой родить наследницу, она притворилась повитухой и проникла в ее опочивальню, помогла родить ребенка, а потом убила Тамиру и через три ночи забрала дите.

– А что же с девочкой сталось? А? Почему не нашли? – не унималась девочка и продолжала задавать вопросы.

– Это все сказки про ведьм, никто точно не знает, что произошло в то время; вся эта история обросла слухами. Ох, милая, ложись-ка ты спать, поздно! – гладя девочку по голове, произнесла женщина.