– А что ты обо мне знаешь?

– Как минимум то, что ты подходишь и берешь то, что дают.

– Ну кого и как брать я сам для себя решаю. А если ты хочешь, чтобы Помазов тебя заметил, отпусти. Ты же не даешь ему возможности увидеть тебя с другой стороны.

– С какой?

– С какой вижу я.

– А какой ты меня видишь?

– Такой, как в клубе, – отвечает спокойно. – Очень привлекательной и горячей девочкой. Для Михи же ты – младшая сестренка, которая заглядывает ему в рот при каждой удобной возможности. Обруби это на корню.

Одно дело самой осознавать происходящее, а другое – когда тебе об этом говорят в лицо. Обида неприятно пузырится на языке, но испытываю я не только её.

От недостатка внимания парней никогда не страдала. Я знаю, что нравлюсь другим, но из—за Миши это понимание как—то остановилось в разряде двадцатилетних. Я полагала, что для всех кто старше – я заблаговременно «мелочь». А оказывается, нет…

Прикусив губу, пытаюсь уложить в голове слова «привлекательной и горячей». Усаживаюсь удобнее в кресле.

– А какой тактикой привлекают тебя? Если подойди и возьми тебе не интересно? – сама не знаю зачем спрашиваю.

Сон куда—то улетучивается. Мне вдруг становится азартно понять, как работает охотничий инстинкт у такого мужчины, как Саша.

– Не путай, Алис. Подойти и взять можно на раз, по настроению.

– А если не на раз? Те девушки, с которыми у тебя были относительно долгие отношения… чем они зацепили?

– Да по—разному, – жмет плечами и снова откидывается на кресло, – есть такие, кто умеет задержать.

– Сексом?

– Не только. Одним сексом не наешься. Если с девушкой интересно, она умна, умеет ценить себя, не прожигает жизнь и способна отдавать в ответ, тогда можно задержаться дольше.

– Ты так рассуждаешь, будто девушки – это мобильные телефоны, – подмечаю я. – Они классные, напичканные приложениями, умны и занимательны. Но когда модель устарела, тебе хочется поменять её на новый.

Усмехнувшись, Саша вскидывает вверх большой палец.

– Хорошо сказала.

– Цинично.

– Как есть.

Тут да… Он честен, во всяком случае. Но все—равно не верю, что это предел.

– А была хоть раз та, ради кого хотелось выбросить все мобильные вместе взятые?

Может, ему разбили сердце и теперь оно закрыто для остальных?

– Не ищи в моем сердце ран, не найдешь, – правильно рассчитав мой посыл, хрипло смеётся, – я просто люблю свою жизнь и ценю разнообразие.

– Мдаа, похоже тут тяжелый случай.

– На самом деле всё просто, – качает головой. – Сложно у тех, кто испытывает любовные страдания. Разрывается, не спит ночами, не доверяет. У меня не так. Если мне нравится девушка, я провожу время с ней, если нет – значит наше время окончено.

– То есть… ты изменяешь?

– Зачем? – искренне не понимает он, вставая с дивана и туша сигарету, – Если я в отношениях с одной девушкой смотрю на другую, значит эти отношения себя изжили. И я не вижу причин продолжать эту историю. Всё просто. Партия за партией, никаких параллельных ходов.

Открыв бутылку с минералкой, он делает несколько глотков, а потом выбрасывает её в урну.

– Всё, я спать.

– Я тоже пойду.

Сидеть одной мне не хочется.

Встав, тяну за собой плед, потому что прилично похолодало, а я только сейчас это заметила. Подхожу к веранде, но забываю, что совсем недавно Давид залил пол и сделал одну ступень, о которую я и спотыкаюсь.

Не успеваю среагировать и неуклюже всеми своими пятидесятью килограммами приседаю прямо на колено.

Ногу прошивает болью от соприкосновения с цементом, а я прикусываю губу, чтобы не издать скулящих звуков.

– Черт, – шиплю, поднимаясь и со всей силы стискивая зубы. – Как же больно.

– Что там? – Саша встаёт рядом и пространство резко озаряет светом от фонарика на его мобильном.

Надо было не переодевать штаны на шорты по приезду. Но зная себя, я бы точно испачкала их либо шашлыком, либо кетчупом. И теперь вот, пожалуйста.

Прикасаюсь ладонью к ране, чтобы растереть и не оставить синяка, но Саша отталкивает мою руку и обхватывает колено пальцами. Поворачивает немного к себе.

Вроде ничего такого, а у меня та самая реакция возвращается от его прикосновения. Острая и неоднозначная. При чем настолько молниеносно, что я теряюсь от собственной реакции. В месте, где он растягивает большим пальцем кожу, искры разлетаются и нагревают кровь, заставляя забыть и о холоде, и о боли вместе взятых.

Впиваюсь непослушными пальцами в края пледа, когда он приближается и рассматривает рану, на которой выступило несколько капель крови.

Стою и не дышу. Просто не могу, будто если сделаю вдох, то его лицо окажется в еще более непозволительной близости к моей ноге.

Смотрю на него сверху, как вдруг чувствую, как мужские пальцы сжимаются крепче. Неконтролируемо стискиваются, пока его взгляд ползет выше по бедру. Сантиметр за сантиметром. Инстинктивно дергаю ногой, от чего Саша поднимает на меня потемневший взгляд, замедленно моргает, а его кадык дергается.

– Нормально всё, жить будешь, – говорит хрипло и выключает телефон, – на кухне можно обработать, но думаю и так все заживет.

Темнота возвращается также внезапно, как и исчезла. В глазах пляшут разноцветные мушки и теперь я точно ничего не вижу. Только дышу часто и глубоко. Вдох, выдох, и опять по кругу… Внутри сумбур и полная сумятица. Меня будто качнуло небольшой амплитудой, а я все еще пытаюсь поймать равновесие.

– Заживет, – подтверждаю, тряхнув головой и возвращая поплывшие мозги на место. – Почему не сработало освещение?

– Не знаю. Завтра разберемся.

Подсветив просто экраном, чтобы было не так ярко, он открывает для меня дверь, а сам остаётся на веранде.

– Ты вроде хотел спать.

– Покурю еще.

– Ладно. Я тогда пойду.

– В чужую спальню случайно не забредешь? – издевается, – Или ты спальни не путаешь?

– А может это моя новая тактика? – веду плечом, чувствуя, как горят щеки, – Сделать вид, что перепутала.

– Ааа, так охота изначально была на меня? – стебется он.

– Ппфф. Слишком сложная многоходовка. С тобой можно и попроще, – парирую и разворачиваюсь, чтобы уйти к себе, но успеваю заметить, как меняется его взгляд.

В спину вонзаются тысячи мелких иголочек. Сердце без причины подпрыгивает. Делаю несколько шагов, когда Саша негромко окликает.

– Алиса?

– М?

Оборачиваюсь, а на его лице снова усмешка.

– Вот сейчас было правильно.

Алиса

– А где все?

Зевнув, падаю на стул на кухне и тяну ладошку к пузику Мариам. Она такая милая, кругленькая булочка, что я просто не могу пройти мимо, не распустив руки и не потискав её.

– Доброе утро, карапузик!

– Карапузик сегодня устроил пляску на моём мочевом пузыре, – беззлобно ворчит она, меняя положение, – ну вот, опять. Пошла я.

Оля, проведя её сочувственным взглядом, переводит глаза на меня.

– Кофе будешь?

– Ага. Так где все?

– На речке, – развернувшись, включает кофе машину, нажав на кнопку с моим любимым ореховым капучино.

– Не холодно на речке—то?

– Нет. Они ненадолго, малышам бассейн взяли. Давид звонил, сказал уже возвращаются.

– А парням? Тоже бассейн? – улыбаюсь, представляя четырех взрослых мужчин в надувном разноцветном детском бассейне.

– Парни и в речке не замерзнут, – улыбается сестра, ставя передо мной чашку ароматного кофе.

– Ммм. Спасибо. Тебе помочь с чем—то? Завтрак там приготовить.

– Уже все поели, плюш, – смеётся она, – ты бы ещё дольше спала.

– А, да? А сколько времени?

Суетливо оборачиваюсь на микроволновку. Двенадцать.

Облегчённо выдыхаю. Обещала маме сегодня посидеть с Петей, потому что их с дядей Димой пригласили на день рождения. Но мне только к четырем, поэтому успею.

– Миша не говорил во сколько будет ехать в центр? Может подбросил бы меня? – интересуюсь, отрезая кусочек омлета, который сестра заботливо подала мне к кофе.