– К четырем, как договорились.

– Отлично. Тогда жду тебя.

– Буду. Мам, а ты пирожки испекла? – спрашиваю, как бы невзначай.

Дома в холодильнике шаром покати. Готовить лень, да и некогда. Хочу успеть хотя бы немного домашнего задания сделать. С Петькой этого не получится. Разве что когда он уснет, а до этого то в танчики с ним поиграй, то накорми, то партию в карты раскинь. После моего переезда на отдельную квартиру он какое—то время сильно обижался. Разговаривал со мной сквозь зубы, на звонки не отвечал. К середине первого курса только свыкся. Поэтому сейчас, когда удается побыть с ним, я максимально, на сколько могу уделяю ему внимание. Люблю этого засранца, что уж.

– Испекла, – смеётся мама, – и твои любимые с картошкой и грибами тоже.

– Супер. Спасибо.

– Жду тебя, дочь.

Скинув, отправляю мобильный обратно в сумку, и выуживаю оттуда протеиновый батончик. Хотя бы чем—то сбить голод, а то желудок сейчас начнет на весь салон позорно урчать. Надо было все—таки съесть омлет.

Распаковываю упаковку и откусываю, когда на магнитном держателе снова загорается экран мобильного Саши.

«Аня» – успеваю поймать три буквы прежде, чем он с легким раздражением сдергивает телефон с магнита и зажимает его плечом.

– Да?… Ань, сейчас не самое удобное время. – Звучит неожиданно категорично тоном, какого я от Саши еще никогда не слышала. Ни намека на привычную легкость и игривость, – Зачем? Мы уже обо всём побеседовали, выводы сделаны… Прекрати истерику. Повторяю, ты не вовремя. – Ого, а пантера оказывается умеет не только мурлыкать. Метнув в него взгляд, замечаю, как Саша устало сжимает пальцами переносицу. Привычный легкомысленный образ сейчас сменился другим. Серьезным и абсолютно незнакомым мне. Эта его версия, вероятно, знакома только бывшим, больше не находящимся на «его орбите», – Я сам наберу тебя к вечеру. Да. Сам, Аня.

Уууу, еще и рычит. Искоса кошусь на Сашу, когда он, ткнув в экран пальцем, шумно выдыхает и резким движением крепит телефон обратно.

Повисает напряженная тишина, разбавляемая веселым трепом диджея радио.

Я так понимаю – это и есть та самая Анюта, которая совсем «не то».

Алиса

Обстановка слегка накаленная, понимаю, что этот разговор не предназначался для моих ушей, но не прокомментировать не могу. Скорее для того, чтобы разрядить создавшуюся атмосферу.

– Я так понимаю, эта девушка выбрала не подходящую тебе тактику? – стреляю в него взглядом, вылавливая, как за пару секунд серьезное лицо смягчается.

– Можно и так сказать.

– А можно узнать, чем же Вашему Царскому Величеству не угодили?

Оторвав взгляд от дороги, Саша перемещает его на меня. Он – снова версия, уже знакомая мне. На губах играет полуулыбка, в глазах бесята, которые пускаются в путешествие по моим ногам.

Сегодня жарко, поэтому я надела шорты, что конечно, не остается незамеченным. Сначала он смотрит на моё разбитое колено, а потом скользит вверх по бедрам. Бесята, будто разделившись, набрасываются на кожу, пощипывают ее и кусают.

Злаки, которые я жевала, становятся комком в горле, а я нервно стискиваю ноги и борюсь с желанием прикрыться. Он будто чувствует этот мой порыв, потому что в этот момент уголок наглых губ ползет вверх, а карие глаза встречаются с моими.

Похоже зря я решила разрядить обстановку. Наверное, лучше было бы если бы он и дальше ехал сосредоточенный на своих мыслях, а не на мне.

Знаю, это его фишечки казановы, поэтому правильнее будет вообще не реагировать. Хотя не реагировать, буду честной, не получается.

– Царское Величество хотели женить на себе, – отвечает, наконец, вернув взгляд на дорогу.

– Какой кошмар, – наигранно выдаю, пряча облегчение от того, что снова могу свободно дышать. Неосознанно растираю ноги, будто их и правда покусали крошечные дьяволята, – А барыня по каким критериям не подошла?

– А барыня пошла самым простым путём, придумала несуществующую беременность. Как считаешь, критерий подходящий, чтобы послать её в дальнее пешее?

– Оу… – морщусь, осознавая картину целиком. Оля, оказывается, вчера как в воду глядела, – Нет. Такая барыня пусть найдет себе боярина попроще.

– Вот а я о чём. Не царской она крови.

Саша улыбается, обнажив ровные белые зубы. В уголках глаз собираются крошечные лучистые морщинки.

Красивый, чертяка. Правда, красивый. Знает это и поэтому чувствует себя всегда так, словно ему море по колено.

Хотя, наверное, будь я мужчиной, с такой внешностью и харизмой, тоже пользовалась бы возможностями, подаренными матушкой природой.

А харизма у него ого—го. Такое ощущение, будто у этого мужчины выверено любое движение, взгляд, манера разговора. Продумано и заблаговременно нацелено на то, чтобы покорить очередную представительницу слабого пола.

– А тебе, значит, только царевн подавай? – возвращаюсь к нашей теме.

– При чем самых лучших.

– Слушай, как с таким раздутым эго твое самолюбие не пострадало, когда я перепутала тебя с Мишей? – удивляюсь я.

– Уязвленно поскулило в уголке пару минут, а потом отряхнулось и отправилось на реабилитацию, – усмехается он.

Ну да, помню я ту длинноногую реабилитацию.

Вонзаюсь зубами в батончик и пожевав, вопросительно взмахиваю им.

– Хорошо она тебя реабилитировала? Пластырь бактерицидный наклеила?

– Наклеила, – стреляет в меня наглыми глазами. – Подлечила, подлатала.

– И отправилась восвояси?

Саша не отвечает. Отделывается молчаливой улыбкой, а я понимаю, что да – таки отправилась. На второй сеанс, вероятно, он её не оставил.

– Смотрю на тебя и пытаюсь понять… – произношу ошеломленно, – Вот эта твоя усмешка, взгляд ленивый как будто заинтересованный, но не слишком. Неужели не было ни одной девушки, кто осталась бы равнодушной к этим твоим фишечкам?

Переместив локоть на дверь, Саша задумчиво трет подбородок.

– Не было.

– Не верю. Должна же быть хоть одна, ценящая и уважающая себя настолько, чтобы не повестись.

Свернув с дороги, паркуется около заправки. Глушит двигатель и отстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне полу—боком.

– А почему ты считаешь, что не уважающая себя женщина не согласится на пару ночей без обязательств?

Логично…

– Ммм. Ты прав, согласится. Но есть же и такие, которые бы хотели больше, чем пару ночей, но соглашаются и на малое. Чем ты их цепляешь, а?

Отстегнув и свой ремень, тоже пересаживаюсь на кресле так, чтобы быть к нему лицом, и отправляю остаток батончика в рот.

Он очень сладкий и теперь мне хочется пить.

Встречаю пристальный взгляд, направленный на мои губы и едва не давлюсь, потому что он снова серьезный и цепкий.

Этот мужчина словно ходячая американская горка. В одну секунду улыбающийся и легкомысленный. А в другую – все в животе поджимается от того, сколько в его взгляде неизведанности. Именно таким он смотрел на меня в клубе в первые секунды, пока не понял кто я.

– Хочешь наглядную демонстрацию?

Сглатываю тягучий кусок злаков со вкусом меда и киваю.

– Хочу, – отвечаю, чтобы доказать, что не все девушки падки лишь на обаяние и хулиганскую улыбку.

Иногда нужно проявить усилие, чтобы завоевать внимание.

Но, наверное, я зря сказала это, потому что то, что я читаю в его глазах начинает пугать. Зрачки расширяются, как у хищников во время охоты, желваки заостряются. Склонив голову, Саша скользит взглядом по мне вниз, к самым бедрам. Останавливает его там, а я подбираюсь. В животе, там, где прихватило спазмом, расползается жар, а пульс начинает набирать обороты.

– Не самая лучшая идея, – произносит спустя несколько мучительных секунд, вернув сощуренный взгляд мне в лицо.

– Что именно?

Мгновение и я вздрагиваю.

Ноги ошпаривает кипятком, когда Саша внезапно кладёт ладонь мне на голое бедро и толкает второе в сторону. Охнуть не успеваю, как цепляет пальцами крошку батончика, лежащую между моих ног, и закидывает её себе в рот.