Затем на ринг вышел повар, известный своим неоновым тако. Его дрон ловко складывал лаваш и наполнял его яркими начинками, которые светились в темноте. Мы откусили и ощутили, как во рту разразился вкусовой хаос — смесь из традиционного мексиканского тако и индийских специй.

По мере того как битва продолжалась, мы пробовали всё новые и новые блюда, наслаждаясь каждым мгновением. В конце концов, один из поваров, который использовал своих дронов для создания десерта из жидкого азота, стал победителем. Он подал нам светящиеся мороженое, которое таяло во рту, оставляя свежий и сладкий след.

Мы с Айгуль вышли из техно-ринга, полные не только впечатлений и вкусов, но и как оказалось, большим количеством еды, которая с каждым шагом ощущалась всё тяжелее.

Пробиваясь к маленькому киоску, мы наткнулись на старика, продающего ласси — густой, освежающий напиток, который обещал облегчение. Руки старика были изранены, но глаза светились мудростью, как если бы он знал все тайны вселенной. Он наполнил стакан ярко-желтым ласси, в который добавил щепотку кардамона, чтобы усилить вкус.После первого глотка мир вокруг нас изменился. Вместо хаоса и суеты городских улиц, мы ощутили мягкость и прохладу, которая окутала нас, как облако, погружающее в альтернативную реальность. Вкус ласси, сладкий и освежающий, смягчил остроту, подобно тому, как технологии смягчают суровую реальность.

Город вокруг нас продолжал светиться, но в этот момент все, что мы хотели, — это уютный уголок, где можно просто расслабиться.

— Знаешь, — произнесла Айгуль, опираясь на стену и потирая живот, — я не думала, что можно съесть столько еды за один раз. Я чувствую себя как индийский слон.

Я засмеялся, кивая головой. — Да, у нас точно теперь есть свой резервуар для жидкого азота. И эти молекулярные нудлы... Я до сих пор не могу поверить, что они могли так взорваться во рту.

— А как тебе неоновое тако? — спросила она, улыбаясь. — Я никогда не думала, что такое сочетание может быть таким вкусным. Но сейчас я просто хочу домой и вмуроваться в диван.

— Полностью с тобой согласен. Это было великолепно, но я чувствую, что наш желудок вот-вот станет частью киберпространства, — ответил я, потянувшись к ней. — Пойдем, я знаю короткий путь.

Мы направились к нашему отелю, где нас ожидала уютная атмосфера и возможность как следует расслабиться. По дороге Айгуль продолжала делиться своими впечатлениями о каждом блюде.

— Знаешь, если бы мне предложили стать кулинарным критиком, я бы согласилась, — сказала она с искренним восторгом. — Но только если мне не придется пробовать каждое блюдо на такой скорости!

— Возможно, стоит взять несколько дней на восстановление, прежде чем снова погружаться в кулинарные приключения, — предложил я, смеясь. — Или мы можем просто остаться дома и устроить свой собственный кулинарный марафон.

— Отличная идея! — Айгуль весело кивнула. — Но только если это будут легкие закуски, а не целые шедевры.

Мы дошли до отеля, и, как только закрыли за собой дверь в номере, я бросился на диван, а Айгуль присела рядом, устало откинувшись на спинку.

— Знаешь, несмотря на то, что я чувствую себя как бочка, это был один из лучших вечеров в моей жизни, — произнесла она, смеясь и закрывая глаза.

— Ага, это точно был день, который запомнится надолго. Теперь давай просто полежим и будем надеяться, что наши желудки не взорвутся от переедания, — ответил я, улыбаясь.

Мы расслабились, погрузившись в тишину и спокойствие, наслаждаясь тем, что этот день стал для нас не только кулинарным праздником, но и проверкой на прочность наших желудков.

Утро в нашем уютном номере началось с мягкого света, пробивающегося сквозь жалюзи. Я открыл глаза и увидел, как Айгуль, в своей яркой пижаме, направляется на кухню. Она была подобно светящемуся силуэту в этом мире, полном неоновых огней и цифровых теней. Я слышал, как она включила кофемашину, и вскоре в воздухе разлился аромат свежезаваренного кофе.

Но вдруг что-то изменилось. Я почувствовал, как моё сознание начинает трескаться, словно хрупкое стекло, готовое разбиться на тысячи осколков. Вокруг меня предметы начали галлюцинировать: стол, на котором стояла чашка, и даже стены, казалось, пульсировали, искажаясь в ритме какого-то невидимого сигнала.

— Айгуль! — закричал я, но мой голос звучал глухо, как будто погружённый в воду. Она не обернулась, и не услышала меня. Я видел, как она продолжает заниматься своими делами, будто ничего не происходит. Это было ужасающе.

Страх охватил меня, как если бы у него были холодные щупальца, которые обвили мои сердце и разум. Я попытался встать, но ноги не слушались, словно они были привязаны к полу. Вокруг меня всё больше предметов начинали искажаться: кофемашина, которая издавала странные звуки, и даже окна, за которыми мир выглядел как размытое изображение.

— Айгуль! — снова закричал я, но в ответ была лишь тишина. Она продолжала стоять спиной ко мне, её волосы светились в утреннем свете, но я чувствовал, что между нами возникла непреодолимая преграда.

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но в голове раздавались глухие удары, как будто кто-то пытался пробиться сквозь этот хаос. Я знал, что должен найти способ вернуть её внимание, но страх сковывал меня, и я не знал, как это сделать.

В этот момент я понял, что это не просто утренний кошмар. Это было что-то большее, что-то, что угрожало не только моему разуму, но и самой реальности вокруг.

Внезапно передо мной начали появляться совсем другие образы, как если бы реальность раздвигалась, открывая новые миры. Я увидел людей, которых никогда не встречал, их лица были размытыми и искаженными, словно проекции в старом проекторе. Они смотрели на меня с разочарованием, их губы двигались, произнося слова, которые я не мог разобрать, но смысл был ясен — моя память оборвалась.

— Ты слышишь нас? — произнесла одна из фигур, её голос звучал, как эхо в пустом коридоре.

Я попытался ответить, но вместо слов вырвался лишь глухой звук. В этот момент я посмотрел на свои руки и испугался от того, какие они дряхлые. Кожа была покрыта морщинами, а вены выступали, как старые провода, изношенные временем. Я ощутил, как холодок пробежал по спине — я стал стариком.

— Это невозможно, — прошептал я, глядя на свои руки, которые казались мне чужими. — Как это могло произойти?

Люди вокруг меня продолжали говорить, но их слова сливались в единый поток, который я не мог разобрать. Я чувствовал, как их разочарование нарастает, как будто я был причиной их негодования.

Внезапно передо мной возникла фигура в белом халате, её лицо скрывала маска, а глаза светились холодным синим светом. Она смотрела на меня с интересом, как будто я был не человеком, а просто очередным экспериментом в её лаборатории.

— Ты не понимаешь, что произошло, не так ли? — произнесла она, её голос звучал механически, как будто проходил через фильтры.

Я не знал что ответить.

— Ты не понимаешь, насколько ты важен для нас, — продолжила она, её глаза светились неоновым светом. — Ты — живое доказательство силы сопротивления. Мы изучаем твою память, чтобы понять, как такие, как ты, борются против корпораций.

Я почувствовал, как внутри меня вскипает гнев. — Вы используете меня как подопытного кролика! Как вы можете так обращаться с людьми?

— Мы были вынуждены, — ответила она, не показывая ни капли сочувствия. — Война требует жертв. Мы должны знать, как выстраивать стратегии, чтобы подавить сопротивление и предотвратить повторение подобных конфликтов.

Другой человек, стоящий рядом, добавил: — Ты был одним из самых опытных бойцов. Твои воспоминания могут помочь нам создать алгоритмы, которые предсказывают действия повстанцев. Таким образом, мы сможем защитить свои интересы и обеспечить стабильность.

— Стабильность? — переспросил я, не веря своим ушам. — Вы говорите о стабильности, но на самом деле вы просто хотите подавить свободу!