Однако, как оказалось, не он один нашел проблему.

– Вы уже подписали заявления на увольнение? Если нет, то где результаты? Сегодня последний из дней, которые я дал вам на поиски! Вы поняли в чем дело? Если снова будете молоть чушь, то я вас всех по миру пущу! – с таких слов начал утреннюю планерку шеф Кан, собрав всех сотрудников своей группы в переговорной.

Вид у него был не очень – лицо покраснело, а левый глаз дергался. Вышестоящее начальство наседало на него, и через полчаса он должен был уже отчитываться перед господином Гоном, директором подразделения маркетинга.

Донук открыл было рот, желая сообщить о результатах проделанной им работы, но его опередили.

– Я кое-что нашел, шеф Кан, – сказал менеджер Чо, поднявшись со своего места. – Мы не заметили этого сразу, потому что оно не бросается в глаза.

– Так чего ты медлишь, показывай скорее! – рявкнул на него шеф Кан.

– Да-да, – менеджер Чо засуетился и выудил из своего портфеля сверток.

Раскрутил, демонстрируя остальным, и Донук признал в нем один из стягов, которыми оформляли стойки дегустации.

Менеджер Чо тем временем заявил с толикой гордости:

– Сперва я проверял сохраненные макеты, но они были в порядке, и на них все выглядело хорошо. Тогда решил проверить то, что непосредственно висело на стойках… вот. Опечатка.

И он ткнул в надпись.

Донук прищурился.

Действительно, вместо необходимого «тепло и любовь» на плакате было написано «тепло и человек»*.

И что, разве дело было в этом? Нет, глупости! Эта надпись шла достаточно мелким шрифтом и не могла оказать подобного эффекта.

Но шеф Кан не сомневался, потому что ничего другого у них не было, а ему требовалось найти виновного.

– Кто? – прошипел он в воцарившейся мрачной тишине. – Кто отвечал за это? Менеджер Хан?

– Я поручила стажеру Ким проверить макет на ошибки, и отправить его после в типографию. Она нашла эту опечатку, дизайнеры все переделывали, – пискнула Джиен, вжав голову в плечи.

– Стажер Ким? – тяжелый взгляд шефа Кана скользнул на Минджон.

– Я проверила макет, сообщила об ошибке менеджеру Хан и отправила все в типографию, как она велела, – озадаченно выдала Ким Минджон.

Что? Она действительно отправила файл с ошибкой, потому что ей так велели? Нет, она точно чокнутая.

Донук вздохнул, предчувствуя бурю, и не ошибся.

– Что? Велела? – закричал шеф Кан, и глаза его налились кровью. – А своя голова на плечах тебе для чего? Чтоб оттуда волосы росли? Как ты вообще могла подумать, что менеджер Хан велела тебе отправить макет с ошибкой?! Ты совсем глупая, а?! Теперь из-за тебя дегустации провалились! Кто за это платить будет, а? Кто платить будет, я спрашиваю, тупая твоя башка?!

И он хлопнул кулаком по столу.

С каждым словом шефа Кана менеджер Ли становился все мрачнее, и все крепче сжимал в руках свой зонтик. Под конец он начал медленно вставать, и вид у него был такой жуткий, словно он собирался придушить шефа Кана на месте за эти грубые слова.

Сама же Минджон сидела бледная и растерянная. Она явно не понимала, что сделала не так.

– При всем уважении, шеф Кан, но я думаю, менеджер Чо ошибся и дело не в этом, – словно со стороны Донук услышал свой холодный голос.

Таким безукоризненно вежливым, но при этом угрожающим тоном он говорил только однажды, когда отдавал приказ убить стукача. На съемочной площадке, разумеется – тогда Донук играл главу русской мафии, жестокого и хладнокровного.

А что, не только Ли Дан умел бывать мрачным и жутким.

– Что, менеджер Сон? – осекся шеф Кан, глянув на своего подчиненного с толикой страха.

– Говорю, менеджер Чо ошибся, – повторил Донук, поднявшись с места и эффектным жестом раскрыв свой портфель. – Эта опечатка не могла сыграть такую роль. Если бы люди ее заметили, или она бы вызывала такое сильное отторжение, то к стойкам бы вообще никто не подошел.

– И что тогда, менеджер Сон? У тебя есть другие идеи? – шеф Кан промокнул платком потный лоб.

– Есть. Если коротко, то провал дегустаций можно списать на неудачное стечение обстоятельств, – хмыкнул Донук.

– Щщщ… ты… – закричал было шеф Кан, но сбавил тон. – Ты подробно объясняй до чего докопался. А я уже сам решу, прав ты, или нет, и какое это стечение обстоятельств.

– Во-первых, на выходных стояла жаркая погода, – Донук положил на стол распечатку с метео-сайта. – А как показали ранние опросы, в такие дни молодые люди предпочитают выезжать за город. Да что там далеко ходить, мы ведь тоже уезжали в эту субботу.

– Поэтому дегустация проводилась в воскресенье. К тому же, был еще и понедельник… – возразил Донуку менеджер Чо.

– Во-вторых, согласно тем же опросам, наши потенциальные покупатели в большинстве своем слушают вот эти музыкальные группы, – Донук выложил на стол новый лист со списком предпочтений аудитории, и вслед за ним положил яркую листовку с какой-то рекламой. – И сразу две группы из списка выступали в то воскресенье на фестивале в соседнем городе.

– Фестивале? – шеф Кан нахмурился и обернулся к менеджеру Ко. – Разве это не должны были учесть?

– Фестиваль планировали провести в субботу, – вместо него ответил Донук. – Но за неделю до события дату подвинули. А мы были слишком заняты сменой упаковки, чтобы обратить на это внимание.

– Предположим, – прикусил губу шеф Кан. – Но понедельник…

– В понедельник как раз пошел сильный дождь. Мой друг работает в доставке. Посмотрите, как у них подскочило количество заказов, – на стол лег очередной лист с графиком, добытым для Донука директором агентства. – Все наши потенциальные покупатели не пошли в магазины, а просто заказали еду на дом. Так что стажер Ким здесь не причем. Всему виной погода и фестиваль.

– Менеджер Сон… – растроганно прошептала Минджон, влюбленными глазами глядя на Донуку.

В ее голосе было столько признательности и благодарности, что актер невольно расправил плечи.

В этот момент он словно снова почувствовал себя на сцене, в свете софитов. Примерно, как тогда, когда ему вручали премию за актерское мастерство.

– Кхм… – прочистил горло шеф Кан. Постучал пальцами по столу, взял бумаги, подготовленные Донуком, бегло просмотрел их и коротко уронил: – Все свободны.

Куда больше лично ему нравилась версия менеджера Чо. Потому что там был конкретный сотрудник, виновный в провале дегустации, которого можно было наказать, или уволить, а после отчитаться об этом начальству.

В варианте менеджера Сона виноватыми делались организаторы фестиваля и матушка-природа. А их наказание было не в компетенциях шефа Кана. Это значило, что крайним теперь сделают его самого, и тогда прощай премия.

Будь на месте менеджера Сона кто другой, шеф Кан бы плюнул и отчитался бы только об опечатке. Тогда ее бы исправили, провели новые дегустации, а Ким Минджон понесла бы заслуженное наказание за свою оплошность.

Но шеф Кан был уверен, что менеджер Сон – наследник председателя Чхве. И раз он так защищал Ким Минджон, то выставлять ее виноватой было себе дороже.

– Как же бесит, – пробормотал шеф Кан по пути в кабинет начальника Гона, заранее предчувствуя выволочку.

Остальные сотрудники тем временем разбредались по своим местам.

– Ты молодец, менеджер Сон, – хлопнул Донука по плечу менеджер Ко. – Докопался до истины.

– А я знал, что мы все сделали правильно, – вскинул палец менеджер Чхве. – И что новая упаковка привлекает покупателей.

Донук незаметно усмехнулся – всего пару дней назад менеджер Чхве говорил ровно противоположное.

Но самым приятным стало кое-что другое.

– Менеджер Сон, на пару слов, – позвал его Ли Дан. А когда они вышли на пожарную лестницу, он глубоко поклонился и сквозь зубы пробормотал: – Спасибо тебе, я тебя недооценивал. И извини, что тогда запер тебя.

Донук кивнул, ничего не ответив, но на душе у него потеплело.

*Слова «любовь» и «человек» пишутся в корейском почти одинаково: 사랑 и 사람 соответственно.