«Странно, что одна, а не с этим Ли Даном», – подумал Донук, перестав кричать.

Он не мог знать, что пару минут назад жнец отправился на свою вторую работу.

– Напугала, – выдохнул айдол, опустив фонарик. – Чего орала то?

– Ну, ты же орал. Я решила, что увидел здесь что-то страшное…

– Самая страшная здесь только ты, – буркнул Донук, отступив на шаг.

Пошатнулся, принявшись размахивать руками – нога его зацепилась за какой-то сук, незаметный в темноте, и он стал терять равновесие.

– Оппа! – Минджон, почуяв неладное, попыталась его поймать, но вместо этого они оба повалились на землю.

Покатились по склону и плюхнулись в озеро.

Что ж, Донук все-таки верно запомнил путь.

У берега было совсем мелко, но айдол лежал лицом вниз, а сверху на него навалилась чокнутая фанатка.

– Ай, проклятье, да слезь с меня, – кое-как Донук выбрался из-под Минджон, сплюнул попавшую в рот воду. – Зачем ты вообще пошла за мной?

– Ты же был один. Я боялась, вдруг с тобой что-то случится, – честно призналась Минджон.

– Все, что со мной случается, это только ты, – буркнул Донук, поднявшись на ноги и протянув девушке руку. – Вставай давай.

Та приняла ладонь, но встать так и не смогла. Лишь застонала и упала обратно, подняв волну брызг.

– Что такое? – нахмурился Донук.

– Нога, – Минджон поморщилась от боли.

Недавно она хотела инсценировать травму, но в этот раз все было по-настоящему. А рядом с Донуком ее силы лисы не действовали, так что мгновенно исцелиться она не могла.

– Идти сможешь?

– Я… – Минджон снова попыталась подняться, но не смогла. – Ай… Иди сам, я сейчас немного приду в себя и догоню.

– Совсем дура? – Донук покрутил пальцем у виска. – Сейчас, подожди.

Он нашел в траве выскользнувший во время падения телефон. Затем снял с себя куртку, оставшуюся наполовину сухой. Накинул ее на плечи сидевшей в воде Минджон.

– Вот, держи, будешь светить на дорогу, – Донук протянул девушке свой телефон и подставил спину. – Залезай.

– Но…

– Залезай, пока не передумал, и действительно не оставил тебя здесь.

– Хорошо, – и Минджон вскарабкалась на него, крепко обхватив руками за плечи.

Донук же устроил ее поудобней, и пошел, проклиная про себя темноту, озеро и чокнутую Ким Минджон.

*«Зайчик» (“Bunny”) – корейская алкогольная игра. Тот, кто начинает игру, делает «зайчика» при этом говоря: «Зайчик, Зайчик!». Затем он передает ход любому другому игроку, протягивая к нему руки, и также повторяя «Зайчик» два раза. Тогда этот человек становится «Зайчиком». При этом два игрока слева и справа от него должны сделать «морковку» и говорить: «Морковь, морковь!». Игра продолжается до тех пор, пока кто-нибудь не собьется.

**«007» – еще одна корейская алкогольная игра на внимательность. Первый игрок говорит «Ноль» и указывает на следующего. Второй и третий говорят «Ноль», «Семь» и тоже передают ход. Четвертый игрок делает «выстрел». Тот человек, в которого он «выстрелил», не делает ничего, зато игроки справа и слева от него поднимают руки вверх и кричат: «А!». Так же есть вариант без слов, с одними жестами.

Кто сбился, тот выпивает.

***«Чан-чиги» – тоже игра (внезапно, да?), в которой игроки стучат по столу кружками.

1 удар – ход переходит к игроку справа.

2 удара – ход переходит к игроку слева.

3 удара – ход переходит к игроку через одного справа.

Кто сбился выпивает.

Выбраться наверх, обратно к дороге, получилось не сразу. Пускай склон был не особо крутым, но мокрые ботинки Донука скользили по траве, а Минджон на спине отнюдь не облегчала задачу.

– Такая мелкая, а такая тяжелая, – пробормотал айдол, раза с пятого одолев препятствие.

– Это от того, что я ем мясо и много бегаю, – голос Минджон раздался совсем рядом с ухом мужчины. – Но я стану есть его меньше, чтобы тебе было легче носить меня.

– Можно подумать, я еще когда-нибудь стану это делать. Не дождешься, слышишь! – возмутился Донук.

– Как скажешь, оппа, – в голосе Минджон слышалась улыбка.

Какое-то время они шли молча.

Тело стажера Ким было мокрым, но горячим, и Донук отчетливо чувствовал это сквозь тонкую ткань своей футболки. Слишком уж отчетливо, так что вскоре щеки его покраснели – чокнутая или нет, но Ким Минджон была девушкой, со всеми вытекающими.

– Ты можешь так не жаться ко мне? – недовольно фыркнул Донук. – Жарко… – потом до него дошло, что Минджон слишком уж горячая, и он уточнил с толикой беспокойства: – Эй, ты ведь не заболела, да? Почему ты настолько горячая?

– Я всегда такая, мне так положено, – довольным и несколько пьяным голосом ответила Минджон. – Оппа, ты что, беспокоишься обо мне?

И вместо того, чтобы отстраниться, она, наоборот, сильнее обняла его, задышав прямо в ухо.

От нее пахло алкоголем, лесом, а еще самую малость мокрой собакой.

– И ничего не беспокоюсь, – Донук покраснел сильнее. – Не хочу, чтобы Ли Дан обвинил меня в твоей болезни. Кстати, где он? Я думал, вы все делаете вместе.

– Ушел по работе, – хихикнула Минджон, словно это было чем-то веселым.

– Он так много работает, – удивился Донук, но затем вспомнил, о чем хотел поговорить с этой чокнутой наедине. – Скажи, ты подумала над моей просьбой?

Конечно, он подслушал сегодня разговор Минджон и едва ли надеялся на положительный ответ. Ведь если она взамен попросит жениться на ней, то он лучше распрощается с карьерой и уедет жить в горы.

Но попытаться все равно стоило.

– Я… – начала Минджон, но в этот момент из темных кустов слева раздался странный шорох и треск.

– Что это? – подскочил Донук, едва не уронив чокнутую фанатку. – Кабан? Это дикий кабан? Или лиса? А может медведь?

Минджон шумно задышала, а после засмеялась:

– Это заяц, глупый.

– Заяц, – с облегчением выдохнул Донук. – Хорошо.

– Ты боишься диких зверей?

– Не говори таким тоном, будто бояться диких зверей это странно, – Донук нахмурился. – Наоборот, странно их не бояться. И вообще, я не боюсь, я опасаюсь.

– Ну да… оппа, а ты у меня оказывается трусишка, – Минджон звонко рассмеялась.

– Я не трусишка.

– Трусишка.

– Сейчас пешком пойдешь.

– Ладно, ладно… – девушка сделала серьезное лицо и добавила шепотом: – Трусишка…

– Да чтоб тебя.

Когда они добрались до домика, там все уже спали – путь обратно и борьба со склоном заняли слишком много времени.

Менеджеры Ко и Чо уснули прямо на веранде за столом, а менеджер Хан клубком свернулась в кресле, на первом этаже.

– Сейчас-сейчас, – Донук опустил Минджон на стул. – Пойду поищу аптечку, а потом нам обоим надо будет переодеться в сухое.

Он ушел в ванну, но вернулся спустя пару минут. Взял щиколотку Минджон в свои ладони, принявшись осторожно щупать ее на предмет травм.

– Кажется, всего лишь растяжение, – наконец вынес вердикт Донук. – Подожди еще минутку.

Он метнулся к холодильнику, вытащив оттуда пачку мороженных полуфабрикатов. Обвязал их полотенцем и приложил к ноге Минджон.

– Ты так хорошо в этом разбираешься, – с некоторым удивлением заметила чокнутая.

– Конечно. Я ведь долго… – Донук запнулся, но поскольку они были наедине, все же продолжил: – …я ведь занимался с хореографами, готовился к дебюту. Там подобное случалось. Все, сейчас зафиксирую.

Отложив лед, он взялся за эластичный бинт, как вдруг почувствовал горячую руку Минджон на своей макушке. Вскинул голову – фанатка смотрела на него, тепло улыбаясь. Щеки ее раскраснелись, волосы слипшимися сосульками висели вдоль лица, а на лбу красовалось пятно грязи.

– Ты добрый, оппа, – проговорила она, продолжая гладить его по голове. – Кажешься злым, но на самом деле добрый.

От ее ладони Донуку стало странно хорошо, но он тут же одернул себя.