– А что, если?..

– Что? – оживляюсь я.

– Ну… ты должна мне довериться. Знаю, мой план может прозвучать безумно, но похоже, это единственный шанс тебе выбраться отсюда.

Я сглатываю и оглядываюсь на лежащего на диване малыша.

– Выкладывай, – киваю я решительно.

С первого взгляда план звучал и правда немного безумно. Все потому, что Лика предлагала мне не выходить из дома вообще. Прикатив из комнаты чемодан, девушка кивает на него и уверенно говорит:

– Вот твой пропуск наружу.

– О чем это ты? – растерянно уточняю я, непонимающе глядя на соседку.

– Заберешься в чемодан. Ты миниатюрная, точно влезешь! – живо поясняет Лика.

Я молча оглядываю большой дорожный чемодан. Он куда вместительнее моего миниатюрного и, если постараться, туда действительно можно забраться. Придется подтянуть как можно ближе к телу колени, уткнуться в них лбом и провести в таком положении как минимум минут десять-двадцать. Звучит вроде бы выполнимо.

– Допустим. Но как ты его спустишь по ступенькам? Одна, с двумя детьми, да и чемодан со мной весить будет ого-го!

– Я мужа попрошу помочь. У него скоро обед, он как раз приедет. Я и Леша сделаем вид, что мы такая вот обычная парочка, собрались с детьми куда-то на отдых. Он спустит вниз чемодан и положит его в багажник машины, а когда мы отъедем подальше, вытащим тебя из него, ты возьмешь ребенка и уедешь отсюда подальше! Ну что, как тебе идея?? – глаза соседки горят энтузиазмом.

– Я… даже не знаю, – выдыхаю я, снова оглядывая чемодан.

Выходит, это правда единственная возможность? А вдруг что-то пойдет не так? Я ведь даже сбежать не могу из него…

Лика, вздохнув, плюхается рядом со мной и кладет ладонь поверх моей руки.

– Я знаю, ты боишься… это рисковый план, но, похоже, иначе вообще никак, если ты хочешь вместе с сыном остаться. Эти сволочи не успокоятся, пока тебя не найдут, а сейчас это лишь вопрос времени. Они ведь вернутся позже сюда.

Хмыкнув, я киваю, задумчиво глядя перед собой.

– Ты права. Вот только мои вещи… всё ведь в квартире осталось. Я прямо так выбежала. Что мне потом делать, когда я выберусь? На улице январь…

– За это не переживай! У меня лежит куртка, мне она мала давно уже, я все продать хотела, да руки не доходили, она как раз тебе впору будет! Размер ноги у тебя какой?

– Тридцать восьмой.

– А вот тут уже промах, у меня сороковой… но ничего, набьем какой-нибудь газеты в носок, чтобы ты не потеряла мои ботинки. Тебе хоть есть куда пойти?

– Есть. Я к маме хотела…

– Не боишься, что там искать будут?

Черт, а за всей этой беготней я ведь и не подумала, что меня действительно могут искать там. Больше-то негде. Хотя Аня моего адреса не знает, так что есть возможность, что пока Назар или этот майор пробьют, где я живу и какую-то информацию обо мне, пройдет время. Хочется верить, что больше трех часов… У меня ведь одежды нет, денег тоже всего ничего. Я не могу не появиться у мамы – некуда больше идти.

– Мне хотя бы ночь переночевать, а потом… потом я придумаю что-нибудь, – бормочу неуверенно.

На самом деле я не знаю, за что хвататься и куда бежать. Времени обдумать толком свои действия у меня не было вообще.

– Ну нет, подруга, так дело не пойдет, – категорично качает головой Лика, подтверждая мои опасения, – у матери тебя первым делом и будут искать.

Меня осеняет – я же могу поехать к крестной! Вряд ли меня вообще додумаются искать не у кровного родственника! Тем более тетя Зоя живет одна, совсем недалеко от города, и она мне всегда была рада. Так и маму волновать тем, что я приехала с маленьким ребенком, не придется!

– У меня есть, куда поехать! – заявляю уверенно, встречаясь взглядом с Ликой.

– Точно?

– Да!

– Отлично, тогда я звоню мужу и прошу, чтобы он приехал пораньше. Я возьму с собой в пакете ботинки и куртку, потому что иначе ты в чемодан не влезешь. Будь наготове, – советует Лика, беря в руки телефон, – я не хочу объяснять мужу всю суть и ругаться с ним, у нас ведь времени в обрез. Когда увижу его машину в окно – сразу же полезай в чемодан!

– А как ты объяснишь появление еще одного ребенка?

– Выкручусь как-нибудь. Скажу, что подруга попросила посидеть с мелким. Главное – выбраться отсюда, а уже потом все остальное.

Неожиданно в дверь тарабанят и мы подпрыгиваем на месте от испуга. Ощущение такое, будто долбят не кулаком даже, а носком ботинка. Непрерывно.

– Блин! – шепчет Лика и тут же бросается к выглянувшему из соседней комнаты кучерявому мальчишке, – Тише, Женя!

– Мама, а кто пришел? – смешно шепелявя, спрашивает удивленно ребенок.

– Это дядя. Нехороший дядя, поэтому мы должны притвориться, что нас нет дома, хорошо? Просто иди играй дальше, не обращай внимания и не шуми.

– Но он же так громко стучит!

– Так нужно. Все, беги скорее. Сейчас папа приедет и пойдем гулять все вместе.

– Ура, папа Леша приедет! – подпрыгнув и хлопнув в ладоши, сорванец убегает назад в комнату.

В дверь долбят еще около минуты беспрерывно, после чего наконец грохот стихает. Мы с Ликой смотрим друг на друга, вытянувшись в струнку, расслабляемся не сразу – прислушиваемся к происходящему и, кажется, даже не дышим. Лишь спустя минуты три Лика отмирает.

– Все, времени нет. Звоню. – Решительно говорит соседка и набирает номер мужа.

А я не могу выразить, насколько сильно ей благодарна.

******

Лика отыскивает пару стареньких памперсов, к моей радости, и я быстро надеваю на малыша один из них. Главное, что его должно хватить до момента, когда я доберусь до крестной. Кроха и так на морозе пробыл неизвестно сколько, а если еще и мокрым по улице нести – точно заболеет. Этого я допустить никак не могу.

Еще у соседки находится бутылочка, оставшаяся от сына, и Лика предлагает сварить для ребенка молочную кашку. Я, конечно же, соглашаюсь. Вряд ли Аня покормила малыша, если только бабушке своей отнесла баночку с пюре, и та это сделала за нее. Учитывая, как моя бывшая подруга относится к детям, не знаю, как она вообще донесла ребенка до квартиры бабы Вали. Стоит перестраховаться, ведь мне ехать часа полтора на автобусе – лучше покормлю еще хоть немножко.

– Спасибо тебе огромное, – успеваю сказать я, прежде чем Лика выходит из комнаты, – не знаю, что бы я без тебя делала.

И это чистая правда. Не попадись мне соседка, вполне может быть, что ребенка бы попросту выдрали из моих рук, а мне бы угрожали, приказав молчать и никому не говорить, что вообще его где-либо видела. А что? Записи с камер они изымут, попробуй докажи в той же прокуратуре, что я действительно ребенка из мусорки вытащила, а не придумала это. Выставят больной на голову, а Аня еще и подтвердит это, если ей денег отсыплют. Меня же вот легко сдала…

– Знаешь… встреться мне хоть одна женщина, которая помогла бы мне в свое время, я бы не пережила весь тот ужас, что пришлось… – тихо говорит Лика, останавливаясь, – никому такого не пожелаю, даже врагу. Так страшно каждое мгновение бояться, что можешь своего ребенка лишиться навсегда… Женька ведь папаше и не нужен толком был, он все это делал, чтобы мне насолить, из-за того, что ушла, не выдержала побоев. Так что я не хочу, чтобы хоть одна мама через подобное прошла. И раз я могу помочь, то просто обязана это сделать.

Я молчу, сочувственно глядя на Лику. Она рассматривает узор ковра на полу отсутствующим взглядом, а у меня сердце кровью обливается, такой она выглядит подавленной и разбитой. Даже не представляю, через что же ей пришлось пройти, чтобы просто получить право жить со своим родным ребенком обычной спокойной жизнью.

Поднявшись, я подхожу ближе и осторожно касаюсь плеча Лики. Девушка поднимает голову и слабо улыбается, сбрасывая с себя оцепенение.

– Все уже хорошо. Женька этого, слава богу, не помнит. Лешка хороший папа ему.

Я чуть улыбаюсь в ответ.