Итак спустя пять стандартных часов «Афина» и «Абдул Кадир» подошли к орбите Херсонеса-9 и мы с кавторангом Жилой на челноке отправились на «казнь». В том что на «Громобое» нас ждала гильотина я не сомневался, поэтому был крайне удивлен и приятно поражен той встрече, устроенной мне конечно не командующим, а остальными дивизионными адмиралами Черноморского космического флота.
Как только мы с Аристархом Петровичем вышли из лифтовой капсулы на верхнюю палубу «Громобоя», меня тут же в охапку сгреб великан Козицын, расцеловав в обе щеки.
– Ну, здравствуй Александр Иванович, – чуть не плакал старик, я даже не ожидал от него такой реакции. – а мы уже было похоронили тебя, когда уходили из «Бессарабии» так и не сумев выручить «Афину»…
– Не торопитесь, Василий Иванович, я еще не виделся с Самсоновым, поэтому возможно панихида еще понадобиться, – ответил я, в свою очередь тепло обнимая адмирала. – Но я рад, что вы рады…
– Да, как так получается, что вы постоянно выходите сухим из воды? – недоуменно воскликнул Козицын, все еще не веря своим глазам. – Просто феноменальная удача. Вы родились под счастливой звездой!
– Родился я как раз таки под звездой очень для нас несчастливой, – усмехнулся я. – А именно, звездой системы Александрия, в тот день когда началась 1-ая Александрийская Война…
– Да, я знаю эту историю и то, что ваши родители погибли в тот день, – печально закивал головой старый адмирал, – но не будем о грустном. Вы живы, мы все живы и по-прежнему сражаемся с врагом несмотря ни на что. А это уже немало…
– Трудно с вами не согласиться, господин вице-адмирал, – ответил я, облегченно вздыхая после того, как старик выпустил меня из своих стальных объятий. – Чувствую по треску своих ребер, что вы полностью восстановились после ранения, Василий Иванович. Чему очень рад…
– Я же говорю, нас так просто не возьмешь, – рассмеялся Козицын, беря меня под руку и провожая в кают-компанию, пожимая на ходу руку кавторангу Жиле. – Здравствуйте, капитан, вы тоже с нами? Я слышал, что вы побывали в руках у «янки»…
– Так точно, господин адмирал, – козырнул Аристарх Петрович, покрасневший от внимания к себе особы столь высокого чина. – Но Александр Иванович освободил меня и моих товарищей практически сразу же после этого, так что я не успел вкусить всех прелестей американского плена…
– Господин Васильков умеет удивлять, – согласился Василий Иванович. – Причем делает это в чисто русской традиции, сначала теряя, все что имеет, а потом возвращая не только свое, но и приобретая еще чужое…
– Вы об «Абдул Кадире»? – уточнил я. – Мне уже трудно назвать данный линкор – чужим, настолько он мне стал дорог. Осталось поменять название и совсем станет русским кораблем…
– «Афина» и «Абдул Кадир» сейчас нам очень даже пригодятся, – похлопал меня по плечу Василий Иванович Козицын, первым приглашая войти в каюту. – Но об этом поговорим позже…
Я вошел в помещение, где меня встречали все дивизионные адмиралы Черноморского флота, за исключением главнокомандующего. Признаюсь, не всех из них я хотел сейчас видеть, в частности смазливую физиономию Александра Михайловича Красовского, стоявшего с Кондратием Беловым несколько в стороне. С остальными же очень был рад повидаться.
Адмиралы Козлов и Хиляев крепко пожали мне руку и поздравили с прибытием в расположение флота, так же как и минутой ранее Козицын отметив мою дьявольскую удачливость. По выражениям их лиц и словам поддержки я понял, что не все так плохо и отношение ко мне, несмотря на все мои авантюры у этих людей не изменилось, а возможно, даже улучшилось.
– Я рада вас видеть, господин контр-адмирал, – видно что смущаясь, и приняв при этом деловой вид, подошла ко мне великая княжна.
Тасе действительно было радостно на сердце, что вернулся ее друг, но памятуя, как мы расстались, девушка не могла в один момент вести себя, как и прежде, тем более на людях. Поэтому сейчас делала мордашку–тапком, вроде как мы друг с другом почти незнакомы. Однако Тася при этом покраснела и еле сдерживала улыбку.
– Не вижу вашей радости, капитан-командор, – подначил я свою подружку.
– Вы вообще мало что замечаете, кроме себя любимого, – парировала княжна.
– Тогда может быть хотя бы с вашим старпомом будете поласковей, – усмехнулся я, приглашая кавторанга Жилу войти.
Тут Тася уже не сдерживалась и забыв, что она вообще-то офицер и в военной форме, по-девчачьи запрыгнула с ногами на вошедшего Аристарха Петровича, которого считала своим другом и чуть ли не вторым отцом. Княжну в данный момент абсолютно не смущали взгляды присутствующих, настолько она была счастлива видеть Жилу, которого уже в своих мыслях похоронила. Я даже немного позавидовал Аристарху Петровичу, что на меня так же не прыгают…
Однако отвлек меня от этих завистливых мыслей взгляд одного из присутствующих, похоже, еще больше ревновавшего княжну к кавторангу Жиле. Александр Михайлович Красовский из своего угла каюты прожигал меня лазером своих черных глаз, и по презрительному выражению его лица было заметно, что этот человек не только не рад меня видеть, но и отдал бы многое, чтобы я вовсе не вернулся.
Наша с Красовским вражда имела давнюю историю и даже две попытки дуэли, настолько мы не могли терпеть друг друга. Поэтому требовать от контр-адмирала рукопожатие и добрых слов я точно не мог, наоборот, ожидая от Красовского какой-нибудь очередной колкости, на которые наш Александр Михайлович был щедр.
Тем не менее, оставив обнимающихся Аристарха Петровича и Тасю я все же подошел к Белову и Красовскому, приветствуя их скорее из вежливости.
– Поздравляю, контр-адмирал, – сухо, но тем не менее, без иронии и сарказма произнес Кондратий Витальевич Белов, – вы достойно преодолели все трудности, выпавшие на вашу голову в последнее время. Я рад видеть вас, несмотря ни на что…
– Благодарю, адмирал, – кивнул я, обрадованный столь доброжелательным ко мне отношением Белова и протягивая ему руку. – Я тоже рад вас видеть и приветствовать…
– Достойно? – переспросил, якобы не услышав слов Белова, контр-адмирал Красовский. – Думаю, что подобный эпитет в отношении Александра Ивановича не уместен…
Кондратий Белов удивленно посмотрел на Красовского, я же был абсолютно не удивлен услышанным, уже готовый к отражению атаки со стороны моего неприятеля.
– Что вы имеет в виду, Александр Михайлович, объяснитесь? – спросил адмирал Белов, который в свою очередь как старший по званию и опыту не терпел, когда его поправляют.
Белов не знал наших с Красовским давнишних терок, поэтому воспринимал все буквально и на свой счет.
– Я лишь хотел уточнить, что достоинства в делах нашего глубокоуважаемого адмирала Василькова, а вернее в его авантюрах, было не сказать чтобы много, – ухмыльнулся Красовский, явно напрашиваясь на ссору. – Ну где здесь достоинство? В том, что он подставил сначала команду «Афины», обманув при этом Таисию Константиновну, а потом подверг опасности корабли и адмиралов, последовавших ему на выручку… Или достойно было заключать союз с адмиралом Дрейком, о чем сейчас судачат все на флоте. Я понимаю, господину Василькову необходимо было спасти собственную шкуру, но это же не значит, что это надо делать любыми способами!
– Не думаю, что именно вам стоит говорить о спасении собственной жизни любой ценой, – Белов не был моим союзником, но тем не менее, не стерпел подобных слов со стороны Красовского, уколов того намеком на последние события, когда флагманский авианосец контр-адмирала почему-то ненароком стал покидать строй…
Александр Михайлович сделал вид, что не понял, о чем говорит Белов, продолжая отпускать шуточки в мою сторону.
– Господин Васильков, не могли бы вы поведать нам о ближайших планах наших врагов, так как вы на короткой ноге, извините за каламбур, с Коротконогим Итаном Дрейком…
– К сожалению, для меня и для всех нас, с адмиралом Дрейком мы больше не союзники, – ответил я, сдержавшись, чтобы не зарядить этому наглецу по его смазливой ухоженной мордашке.
