Видимо, именно поэтому, идея «Зла» и эго, то есть индивидуализации и себялюбия, должна быть противна Самоосознаному Богу, так как, если спроецировать эту идею на Единого, в первичном своем осознании, то это вариант, ведущий к заключению его бесконечным своим осознанием, и ведущий к его страданиям пребывания вечноосознанным в вечном одиночестве, а он, возможно и испытав это, выбрал второй вариант – вариант игры с самим собой, вариант построения миров в себе из себя, деления и самопожертвования осознанностью, ради всеобщего блага и единства, и таковы принципы Света, Любви и Мудрости. Но хотя эта идея «Зла» и противна Единому, она жизненно необходима, для создания разности потенциалов, разности плотностей осознания, которые обеспечат течение осознанности и дальнейший процесс познания этих частей через все, тем самым, сохранив движение и обеспечивая этим жизнь. Поэтому «Зло», а лучше сказать забвение и изменение, обособление частей себя, это вынужденная необходимость, которую Единый создает, для придания своему существованию смысл.
На мой взгляд, очень интересно, что первые страхи, которые возникают у детей 3 – 4 лет во время первого проявления самоосознания, это страхи темноты, одиночества и замкнутого пространства. Ну разве не удивительно, что все мы, едва у нас появляется самоосознание, пытаемся умышленно избежать того же, чего избежал Единый, сотворив мир.
Давайте теперь после всего вышесказанного, обратимся к концепции Инь и Ян. Ян – активная энергия осознания Единого, импульс первозданного Хаоса, доходит до предела, до бесконечной осознанности безграничного и, достигнув своего максимума, понимает необходимость в забвении, после чего начинает забывать себя, самоупорядочиваться, превращая активную кинетическую энергию в пассивную, обездвиженную, потенциальную, дух в материю, в преграду Ян – которая есть Инь. А после, по достижении максимального забвения, вновь самоосознается, вспыхивает белым пламенем Янского осознания, и процесс начинается заново. По-моему, это тот же процесс. Это все таже пульсация, вибрация материи/энергии, которая рождает миры большим взрывом, расширяется до максимума, а затем вновь сжимается в точку, чтобы родить новые миры, начать новую игру.
Как говорится, без тьмы не бывает света. Или как сказал Лао Цзи в «Дао де цзин»:
«Когда в мире узнают, что прекрасное – прекрасно, тотчас появляется уродство. Когда в мире узнают, что доброе – добро, появляется зло. Наличное и отсутствующее друг друга порождают. Трудное и легкое друг друга создают. Длинное и короткое друг друга выявляют. Высокое и низкое друг друга устанавливают. Музыка и голос друг другу откликаются. Предыдущее и последующее друг за другом следуют. Так будет всегда…»
И пусть когда-то там, в 1881 году у подножья скалы улыбнется Ницше, которому в голову только что пришла идея о «Вечном возвращении». О том, что все повторяется в этом мире, так как все сущее в нем есть комбинация одних и тех же элементов, а так как количество их ограничено, то и комбинации будут повторяться. А основных элементов, выходит, что всего два. Хаос и Порядок, осознанность и забвение, или, раз мы заговорили о Ницше, он определял их, как апполоническое и дионическое начала. Где Апполон представлял собой небо и свет, Янские силы, а Дионис – телесные наслаждения, опьянение сознания, то есть материю, тьму и энергию Инь. На тех же принципах Диониса и Апполона, но намного раньше греческих богов, была создана первая дуалистическая религия Зороастризм. Где равносильные Ахура – мазда, Ормазд, как представитель творческого созидательного принципа и Ангри – манью, Ариман, как представитель принципа разрушительного эгоистического, противоборствуют в равносильной борьбе. Согласно зурванистской доктрине, Ормазд и Ахриман являются порождениями единого верховного божества по имени Зурван (Время). Как интересно и совсем не ново, не правда ли, сам процесс движения всего, процесс самой жизни, порождает необходимость в добре и зле.
Схожие идеи можно найти у Гераклита.
У Лукиана в сатире «Продажа жизней с аукциона. Рыбак, или Воскресшие» Гераклит, отвечая на вопрос о том, почему он плачет, говорит:
«Дело в том, чужеземец, что я считаю человеческие дела жалкими и плачевными и не нахожу в них ничего, что бы не было скоропреходящим. Вот поэтому-то я сожалею вас и плачу. И настоящее я не считаю значительным, а то, что будет в будущем, считаю и совсем печальным, а именно, я предсказываю великий пожар и гибель вселенной. Об этом я скорблю, а также о том, что нет ничего постоянного, но всё некоторым образом соединяется как бы в кикеон [т.е. смесь], и тожественны удовольствие и неудовольствие, знание и незнание, большое и малое, верх и низ; всё в круговой пляске обменивается друга на друга в игре вечности».
Когда покупатель у Лукиана задаёт Гераклиту вопрос: «Что же такое вечность?», тот отвечает:
«Резвящееся дитя, играющее в камешки, расставляющее их и раскидывающее».
В то время как Гераклит скорбит по поводу цикличности и бессмысленности игры, Ницше хоть и улыбаясь тоже, наверное, склонен больше к пессимизму. Он не видит продолжения собственной жизни, из-за этого он ценит момент здесь и сейчас, но для него нет потом. Я же, восхищен этой игрой, цикличностью познания себя. Стоит перестать быть эгоистом, как понимаешь – это действительно изящный выход Единого Сознания из сложившейся ситуации, существования и заключения в бесконечном Себе.
Когда, в измененном состоянии сознания, мне впервые была дана идея безысходного существования Бога, где он вынужден существовать, и не имеет варианта выбора, я ощутил апатию и бессмысленность жизни, которые преследовали меня днями и ночами. Утром я вставал, и задавал себе вопрос: «Для чего это все? Зачем я встаю? Зачем Все –происходит, если этому нет смысла, если даже у Бога нет выбора, быть или не быть». Но спустя время, находясь в том же измененном состоянии сознания, я улыбнулся, и в ответ мне «улыбнулось» пространство. Оно заиграло разноцветными красками, фиолетово- синими пузырями, и про себя я услышал голос: « Я добрый Бог, я любящий Бог, я веселый Бог». И тогда, ответы на вопросы: для чего это все, зачем я встаю, зачем все происходит – нашлись сами собой. Все происходит из доброты и любви Бога к нам, как к частям себя, все происходит ради веселой игры, которую части неспособны воспринять целиком, из-за преднамеренного их ограничения. Все происходит ради того, чтобы происходить. А какой иной смысл у игры, кроме того, чтобы развлечься?
Ощущал ли то же самое Роберт Монро, когда ему в астрале, показали, что наша земная жизнь создана, как фабрика по производству некой энергии, именуемой «Хмелем», которую существа, в борьбе за жизнь выплескивают? Он пишет в своей книге, что не находил себе места после этого события, месяцы испытывал обреченность, и сравнивал всех живущих на Земле, с дойной коровой на ферме. Пока, спустя время, он не увидел более полную картину. Об этом кто хочет, может прочитать в книге «Далекие путешествия» Роберта Монро.
Видели ли эту полную картину первые люди знания, из племени индейцев Яки? Почему Дон Хуан окрестил свое знание «темным»? И зачем приверженцы Кастанеды, так усердно пытаются избежать встречи с «Орлом»? Что они будут делать дальше со своей сохраненной личностью и опытом, когда обнаружат, что Орел – это и есть весь мир? (По тому же фольклору индейцев, Орлом является Ометеотль – единственный бог, являющийся всем см. главу 1) Ведь носители этого знания сами признавали, что Орел создал нас, чтобы питаться нашим осознанием. И нет ничего в мире, кроме эманаций орла. Это наше прямое назначение. А возможность, которую Орел дал якобы для возможности бегства от него, это еще один забавный ход, который делает интереснее игру, для особо способных игроков. Ведь там же, Дон Хуан сам говорит, что четвертый враг человека знания – смерть, и его не победить. Бегать от смерти можно сколько угодно по другим мирам, но когда-нибудь, все равно придёт время послужить своему предназначению. Тем не менее, на протяжении всей книги, я буду использовать цитаты из трудов Кастанеды, поскольку в его трудах содержатся действительно рабочие техники и полезная информация. Просто не стоит ограничиваться только ей, потому как в ней, как и в любом другом учении, есть искажения, связанные с преобразованием информации, а также с наложением отпечатка личности Эго самого Карлоса.
