–Неужели, всё это когда-нибудь удастся разобрать, переработать и пустить в дело. Целая планета-свалка. – думала Лера.

Пока Лера прибывала во всеобъемлющем созерцании, пытаясь осознать весь пространственный и временной масштаб катастрофы, Павел больше внимания уделял деталям. Он выхватывал взглядом какие-то фрагменты кораблей, пытаясь сопоставить их с земными аналогами. Пришёл к выводу, что тут, как и на Земле, корабли, скорее всего, делятся по классам. Основным критерием, наверняка, служит «водоизмещение», ну или размер судна. А возможно и военная направленность.

Во взгляде Павла, в отличии от Леры, было меньше изумления, но больше оценки, или даже анализа окружающего мира.

– Даже думать забудь! – обратился Вир к Павлу, поймав его взгляд. – Убежать не получится. По крайней мере, пока.

– Да я и не думал.

– Вот только не свисти мне. – Вир злорадно ухмыльнулся. – Я уже сотню раз видел подобный взгляд. Пойми, тут просто некуда бежать. Тебя быстро обнаружат дроны, а если ты и укроешься от них, то тебя встретят по направлению к Татаракке. Все, кто пытался бежать, идут в том направлении. И тогда тебя ждёт рабский ошейник, и никакого выкупа.

– А если не стремиться в город, остаться на свалке? – сопротивлялся Павел.

– А смысл? Дни проводить в поисках пищи? Искать каждый раз новый ночлег, опасаясь, что тебя, рано или поздно обнаружат? Сменить судьбу невольника на участь бомжа, и провести остаток жизни в постоянном страхе. Может у вас там, в диких мирах, рабство вселяет страх и ужас, то у нас это часть взаимоотношений, многовековой уклад. У Арвара это вообще часть культуры. Рабство страшно, когда ты подопытная крыса, для экспериментов или на органы. Ну или когда попал в бордель. Вот убежишь ты, дальше что?

– Спрячусь на какое-то время, потом постараюсь покинуть планету. – предположил Паша.

– Ну-ну. – Вир расплылся в улыбке. – Скорее всего, ты попадёшь на территорию другого лагеря, и снова рабство. Покинуть планету можно только из города. А там…– Вир выдержал паузу, – тебя примут под белы рученьки. Да и вообще, скорее всего, тебя сожрут какие-нибудь местные ночные твари.

– А другие корабли? – не успокаивался Паша. – Например, те, что садятся в лагере.

– Да сколько угодно. Искин корабля подчиняется только своему капитану. Так что зайдёшь на экскурсию, посидишь в кресле пилота, и обратно на нары. Ты, Паш, не пори горячку, не натвори дел, в первые же дни.

– А как же честь и достоинство? – не унимался Павел.

– Что тебе мешает быть достойным невольником? – Вир рассмеялся. – Всё, Паш, вот твоё новое солнце, на ближайшее время. – и указал на небо.

Наконец добрались до места проведения работ. Вир велел Павлу и Лере остаться на платформе. Высадил людей и дроидов, четырёхрукую Ошу назначил старшей, для распределения работ. Отпустил еще пару каких-то указаний и направил платформу дальше.

В полукилометре, от первой остановки, платформа свернула за изуродованную тушку очередной жертвы далёкой войны. Исполинских размеров судно, изъеденное коррозией, обильно поросшее вьющимися растениями, грузно лежало в пыли и грязи, накренившись на один бок. В его бортах, там, где элементы брони были оплавлены до самого корпуса, зияли трёхметровые дыры. Чёткие, с ровными краями, будто просверленные гигантским сверлом, они терялись в утробе корабля. Наверняка, оружие, сотворившее такие пробоины, не оставляло экипажу никаких шансов на выживание.

Вир остановился у носовой части корабля, напротив огромного открытого проёма. Когда-то это был ангар или подобие гаража. Створки проёма давно были срезаны и теперь выполняли функцию пандуса, для подъёма на корабль.

Слушайте и запоминайте, – начал Вир, поднимаясь в ангар. – работать вам сегодня здесь, будете на подхвате у тех двух здоровяков. Они изнутри режут внешний корпус, что бы добраться до креплений элементов брони. Ваша задача, срезанные элементы обшивки оттаскивать в сторону, а то они своими паучьими лапками путаются в этом хламе. Дроиды старенькие, глючные, поэтому, оставляю с ними ещё этого мальца. Это ремонтный дроид, мелкие неполадки он легко устранит. Близко к дроидам во время работы не подходить, они иной раз резаками друг друга ухитряются зацепить, аккуратностью и повышенным вниманием не обладают. Из корабля ни шагу. К обеду я вернусь, эти балванчики как раз к тому времени срежут один бронелист. Всё понятно?

– Да вроде всё. – ответил Паша.

– Пайки взяли? Вода есть?

– Пайки вот, – Павел продемонстрировал два продолговатых брикета. – воды нет.

– Возьмите мою, – Вир протянул литровую фляжку. – в обед привезу воду, и что-нибудь из одежды, а то на Лер с её ногами без слёз смотреть не возможно.

– А чего это вдруг? – возмутилась Лера, осматривая загорелые ножки.

– Вот как обдерёшь ляжки в этом ржавом аду, так сразу станет понятно, чего вдруг. – махнул Вир рукой, и покачав головой, добавил. – Дикий народ.

Вир отбыл на основное место работы отряда, а Павел с Лерой остались с дроидами, собственно как им и было велено.

Для начала осмотрелись. Прошли вдоль стен огромного ангара, рассматривая остатки мелкого мусора и оборудования. Не то что бы хотели что-то найти, просто последовали чувству банального любопытства.

Это была одна из самых нижних палуб для размещения истребителей, штурмовиков и лёгких бомбардировщиков. Когда-то, летательные аппараты размещались тут рядами вдоль стен, оставляя между ними широкое пространство. А поскольку ангар располагался поперёк корабля, то взлетать и заходить на посадку, аппараты могли сразу по обоим бортам судна, в отличии от кораблей первого поколения. Такая компоновка давала огромное преимущество, особенно во время боя. Суда первого поколения, как правило, имели единственный выход в носовой части корабля, что позволяло меткому врагу, уничтожать боевые звенья ещё на излёте.

По обеим сторонам ангара располагались технические помещения разной направленности, и лестницы, ведущие на верхние и нижние палубы.

Под одной из лестниц обнаружился почти целый металлический шкафчик. В него прибрали воду и пайки. Поднялись по лестнице вверх, туда, где трудились дроиды.

Работать с роботами было одно удовольствие. Они сами знали, что необходимо делать, оставалось только им не мешать. Элементы внутреннего корпуса резались небольшими фрагментами, так что зацепить их крюком и перетащить в какой-нибудь ближайший коридор или помещение не составляло большого труда. Иногда нужно было отдельно выносить к выходу особую железяку, именуемую энергошиной. Но такая до обеда попалась только одна.

Напрягало только то, что роботами вообще никак нельзя было руководить. Интерфейса управления они не имели, голосовых команд, даже через переводчик, не воспринимали. Так что большую часть времени, Лера и Паша просто поднимали что-нибудь с пола, осматривали, и не дав этому ума, снова бросали на пол. Правда, одной вещицей Павел заинтересовался всерьёз.

Железка, медного цвета, сантиметров пять в диаметре и около двух толщиной, абсолютно гладкая, напоминала основание усечённого конуса. Паша долго крутил её в руках, разглядывая и так и сяк, потом положил на какой-то верстачок и нажал сверху. Железка щёлкнула и её боковая грань поднялась небольшими лепестками вверх, под зеркальным к исходной грани углом. Сформировалось подобие чаши. Лепестки были тонкими и гибкими. Павел надавил на один из лепестков, возвращая его в исходное положение, и вся железка приняла свой первоначальный вид. После этого находка была отправлена в карман. Непонятно что, не понятно зачем, но раз уж тут такие правила, что с находок, даже раб может поиметь комиссию, выбрасывать железку не стоило. Как ни как, за Леру с Павлом, выкуп составляет целый миллион.

Была уже почти середина дня, но было абсолютно не ясно, считается ли это обеденным временем. А под ложечкой уже посасывало. Павел уже собирался предложить Лере прерваться и пообедать, как вдруг, обеденное время организовалось само собой. Дроиды-здоровяки внезапно остановились, отошли от стены внешнего корпуса, опустили манипуляторы с резаками. Ремонтник покрутился вокруг больших собратьев, потыкался в резаки, что-то вынул из них и спешно покинул корабль.