Проследовав через всю площадь, платформа достигла южного корабля, где мягко опустилась на грунт у открытой аппарели. Синий свет под платформой погас.

Водитель скомандовал, указывая людям на белые толстые листы, накиданных вдоль борта корабля. Сам же спустился последним, пересчитав народ по головам, велел сесть.

Из открытого дверного проёма, по откинутой аппарели сбежали четверо парней, схватили ящики, поволокли их внутрь.

Люди садились на белые листы, очень напоминающие пенопласт, кто-то молчал, кто-то переговаривался с соседями. Воспользовавшись образовавшейся паузой, Павел осмотрел Леру, справившись о её самочувствии.

– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – прошептала Лера.

– Да, но только одно. Мы в какой-то глубочайшей заднице.

– Как думаешь, что дальше?

– Думаю, дальше будет только глубже.

На этом рассуждения о положении вещей пришлось прекратить, так как парень, привезший их, начал что-то объяснять. Слушать его повествование было, конечно же, бессмысленно. Из услышанного, не было понятно не полслова. Однако ребята пытались уловить суть по реакциям остальных людей, но и это не давало никаких результатов.

В конце выступления оратора, люди вдруг одобрительно закивали головой, переглянулись и замерли, словно встали на паузу. Глаза у них забегали, а взгляд стал стеклянным, будто они смотрели не на парня, а сквозь него. Павел и Лера пребывали в недоумении. Их реакция не осталась незамеченной.

Оратор подошёл к ним, присел напротив на корточки, посмотрел в глаза.

– Митс? – спросил он.

Павел и Лера переглянулись.

– Митс. – утвердительно выдохнул парень, обречённо махнув рукой.

Он поднялся, что-то крикнул в проём, из которого тут же образовалась девчушка, лет пятнадцати-шестнадцати. Девчонка, позвала сидящих людей за собой, а Павлу и Лере, парень сделал знак, остаться. Сам же, спустя минуту, отошёл на возвышение, устеленное неким подобием ковров и оборудованное балдахином. Ложе находилось недалеко, с противоположной стороны аппарели, и его от ребят отделяли каких-то шесть метров. С этого места, вальяжно растянувшись на коврах, парень спокойно наблюдал за Павлом и Лерой.

– Пашка, мы, в плену? – Лера дёрнула Павла за плечо.

– Скорее всего. Но абсолютно не понятно у кого. Глянь туда. – и он указал в сторону взлетающей подводной лодки. – Возможно, мы даже не на земле.

– Пашка, ты у меня дурачок что ли?

– Ага, с рождения.

– Да я серьёзно. Может мы залезли, куда не следовало и теперь нас военные просто покашмарят для порядка, что бы впредь неповадно было и отпустят. Мы же ничего плохого не сделали.

– Лер, да ты глянь вокруг. Почему все военные негры? Зачем весь этот маскарад? Ради двух человек, случайно влезших в чужой подвал? Это явно не наш мир. Все эти космические корабли, парящие платформы, странное оружие у военных, язык, абсолютно непонятный.

– Ну, может мы в Африке.

– Да в какой Африке? Мы точно где-то в космосе у чёрта на рогах.

– Такого быть не может. – Продолжала отпираться Лера.

– Конечно. Не может быть, потому что быть не может? Если о таком никто и никогда не сообщал, то это лишь подтверждение, что отсюда не возвращаются.

– Ну, может мы просто заложники и за нас выкуп потребуют.

– Обязательно. Ты только свою ФСБшную бейсболку надеть не забудь, для подтверждения важности персоны. Может связываться зассут и так отпустят. Кстати, где бейсболка?

– Вот. – Лера сжала губы, раздувая обиженный вид, натянула на голову бейсболку.

– Да всё будет хорошо. – Павел обнял девушку. – Нас не бьют и не убивают. Не пытают и не калечат. Значит, всё будет хорошо.

И вот с этими самыми словами, Павел заметил, что проходившая мимо компания людей, явно ими заинтересовалась. В группе особо выделялся один парень, одетый как землянин. На нём была военная форма. И форма эта, точно была НАТОвского образца.

Натовец замедлил ход, повернулся и медленно направился в сторону сидящих. Его компания последовала за ним. Не понятно было, что вызвало такой интерес? Толи русская речь, толи Лерен головной убор, а может и камуфляж Павла.

Павел питал надежду на дружескую встречу, пусть и не земляка, но Землянина. Но сбыться надеждам, оказалось не суждено.

– Русский? – спросил НАТовец, пнув Павла в подошву ботинка. Поступок и интонации однозначно указывали на то, что это наезд.

Павел поджал ногу в колене, четко понимая, что сделает в следующий момент. Краем зрения заметил, как со своего места поднимается местный распорядитель.

– Спрошу, Русский? – с акцентом и надрывом переспросил НАТОвец.

– Да! – резко отозвался Павел, нанося НАТО-гопнику мощнейший удар в пах ногой.

– Фааааааак!!! – простонал тот.

Павел перекатился в сторону, тут же поднялся, успел блокировать удар еще одного нападающего, отвечая ударом локтя в переносицу. В этот же момент, подоспевший обладатель коврового ложа, отрядил увесистый пинок в лицо НАТОвца, и еще парочку уверенных хуков оставшимся участникам нападения. Действовала помощь быстро и чётко. Никаких лишних движений. Цель, удар, аут. Больше никто на драку не решился.

Местный подошёл к НАТОвцу, за грудки поднял его с земли, что-то очень грубо рявкнул тому в лицо. Затем развернул и отвесил напутствующего пенделя, задающего направление движения.

– Пендос! – прозвучало вдогонку.

Павел просто охренел от такого поворота событий.

– Русский? – теперь уже раздаватель звездюлей поинтересовался у Павла.

– Русский. – с кивком подтвердил тот.

– Вир Оот. Но лучше просто Вир. – парень протянул Павлу руку.

– Павел. – с ответным рукопожатием отозвался Паша

Только сейчас до Павла дошло, что местный говорит на русском. На очень хорошем русском.

– Павел трудно. Паш, так правильно. – поправил местный.

– Не вопрос. Паш так Паш.

– Она? – Вир указал на Леру, которая вжалась в металлические конструкции стены, укрываясь от драки.

Павел уже сообразил, как тут обстоят дела с именами.

– Лер. – секунду помолчал и добавил. – Моя жена. Тоже русский. Русская.

– Жена, это хорошо. Меньше проблем будет. Тут лишние беспорядки никому не нужны. Ладно, пошли внутрь. Не стоит тут больше глаза мозолить.

Павел вдруг обратил внимание, что несмотря на всю неоднозначность обстановки, Лерка расплывается в улыбке.

– Ты чего? Что развеселилась?

– Хи-хи, жена. – Лера ущипнула Павла за бок.

– Да, уж. Женщины. – подумал Павел.

Внутри корабля было серо и уныло. Правда, где-то раздавались звуки, не то что бы музыка, но точно какая-то отрывистая мелодия. Внутреннее пространство космического исполина не было задействовано даже на процент. Та палуба, с которой на улицу вела откинутая аппарель, являлась практически его срединно-горизонтальным уровнем, и единственной, на данный момент, жилой зоной. Днище и нижние палубы, были смяты в результате падения гиганта, и углубились в почву. Большая часть верхних палуб, деформированы и безвозвратно непригодны, по той же причине. Более или менее целой осталась средина, да и та не использовалась в полном объёме. Несколько коридоров с каютами и пол десятка общих хозяйственных помещений.

Напротив аппарельного проёма большое свободное пространство оборудованное под столовую. Столы, стулья, какие-то аппараты, не то холодильники не то духовые шкафы.

– Столовая раньше на другой палубе была, выше. – ответил на не заданный вопрос Вир, поймав взгляд ребят. – В той стороне коридора туалеты, мужской и женский. В этом, в торце, душевые. Общие. Нам сюда.

Свернули в перпендикулярный коридор, прошли мимо нескольких дверей.

– Запоминайте, четвёртая дверь справа. В этом коридоре были каюты сержантского состава и пилотов. Все двухместные. Дверей нет, так что первое время, личные вещи оставлять не советую.

Вир вошёл в проём каюты напротив. Взял с полки пару ремешков на липучке. Одел ребятам на запястья.