– Мы в этом не сомневались. – Делает заявление поспешная подруга соседки Адама. А вот к чему она это ведёт, а такие заявления ради самих себя не делаются, то соседка Адама замерла в ожидании с её стороны подвоха.
– А как насчёт его душевных качеств. Что о них можно сказать? – Итак эта стерва спросила, что не подумать о тиранической бездуховности и нравственной неграмотности избранника соседки Адама было невозможно. Мол, это, конечно, хорошо, что он красив как Аполлон, но сегодня в мире пластической хирургии и навязчивой эстетики всем этим не удивишь, и это даже банально, а вот найти человека кто не поддался идеологии гендерного эгоцентризма, то это задача не из лёгких. И может в публичной сфере, на людях ты будешь из себя выдавливать полнейшее счастье, а вот стоит только вам с твоим избранником, кухонным боксёром, тираном и потребительским экстремистом оказаться за дверьми вашей квартиры, как начинаются с его стороны в твою сторону различные попрёки.
– Это чего-то я не понял, куда это ты свою рожу воротишь с этим высокомерным ехидством. – Прямо в лицо соседки Адама брызгая своей тиранической эмоциональной невоздержанностью в виде обильных слюней (обильное слюноотделение это родовое проклятие и одновременно принцип любого принципата: кто больше вожделеет, тот больше имеет стремления этого добиваться, и таким образом они добрались до вершин своей власти в отдельно взятом регионе) проявляет обычное для себя тираническое глубокомыслие принц Леонид. Ещё хорошо, что держащий себя в руках, а не давая ими ей, принцессе в золотой клетке, по шее в качестве обучающего урока, как нужно себя вести на людях в окружении своего дорогого супруга. Кто её только терпит, и вы тогда уж соблаговолите проявить со своей стороны благоразумие, и не давайте усугубляющий ваше положение в королевских покоях повод.
– Не для того я тебя к себе приближал, чтобы ты свой нос от меня воротила. – Продолжает принц Леонид воспитывать в своей теперь принцессе образ венценосного, волевого и ответственного за свои поступки человека. И его, в любой момент могущая лишиться всех своих привилегий связанных с наложением на себя титульных обязанностей принцесса, должна проявлять благоразумие, глубокомыслие и знание правил всех церемониалов, один из которых – приведение принцессы к порядку, – сейчас с ней и проводится. А что будет, когда её будут приводить к порядку на брачном ложе, то это никак в голове новоиспечённой принцессы не укладывается.
Ну а принцесса Татьяна, как первое что в голову насчёт её имени приходит всё это помыслившему Адаму, самой собой ещё не избавилась в себе от причин своего бытового и характерного прошлого, и в ней первое место занимают рефлексы, а не всё то, что так характеризует царственных особ – регламент учтивости и церемониал их поведения. И принцесса Татьяна в ответ на эти справедливые по своей сути обвинения принца Леонида в её рассредоточенности по сторонам, тогда как она должна была полностью сконцентрирована на своём достоинстве в лице принца, – а что это ещё за оправдании, мол, я ничего тут не знаю и хотела выяснить, кого жаловать, а кого миловать; знайте, это вас все должны знать в лицо, а не вы, для этого есть церемониймейстер, – берёт и рефлекторно морщит свой носик в недовольстве на вот такое занудство принца Леонида, что похлеще всякой с его стороны тирании в виде рукоприкладства.
И принц Леонид аж в лице теряется от такой беспредельной беспардонности Татьяны, уж точно не горьким опытом наученной так водить за нос людей ей доверившихся и доверивших бразды совместного управления одной территориальной единицей (ну и что такой маленькой, как Монако). А если она так бесцеремонно себя ведёт в его присутствии (неужели князь Лихтенштейна что-то ей большее предложил?!), что она может себе позволять за его спиной, в особой частности при приведении её в опочивальню и в дальнейшую близость к своему монаршему телу. И у принца Леонида, отлично знающего беспредельную заносчивость в плане своей мстительности женского пола, кто не знает в этом плане никаких границ, прямо всё опускается и падает в своих началах, и это всё перед самым важным актом закрепления между ним и Татьяной договора об взаимных обязательствах перед собой и престолом.
– Я, знаете ли, рассчитывала, как минимум, не на меньшее, но вы и здесь меня удивили, – вот так же, в язвительной претензии поморщит свой носик чертовка Татьяна, стоит только довольному в единственном числе Леониду отвернуться от Татьяны в сторону зеркала, чтобы полюбоваться собой. Где он с высоты этой своей убеждённости в том, что он всегда находится на коне (конечно в фигуральном значении, и за кобылу в свой адрес можно получить и по зубам даже от лица не обладающего такими правами дать вам по зубам), не прислушавшись к тем факторам, которые определяют действительность, решит дать слово принцессе Татьяне в плане оценки его монарших действий во время приведения её в новый для себя статус – женщины.
– Лучше не надо. – Явно подчёркивая в себе скромность и разумность, кратко обо всём этом говорит Татьяна. И Леонид на тот момент принимает эти её слова как высшую оценку своих действий.
А вот когда он сумел посмотреть на ею тогда сказанное и запечатлённое им на память благодарность своей ближайшей подданной (Татьяна тоже входит в их число) через призму этого её сморщившегося носика, то его прямо ударом под дых окатило холодным душем от понимания беспредельного коварства женского ума, умеющего так вложить свою мстительность в тональность этого фразеологического оборота, что и понять не можешь, как так получилось и за что мне всё это наказание.
А между тем за спиной Адама имеет место более реалистичный разговор, а не всё то, что себе всякий мужчина надумает насчёт самых обычных фраз и посылов женского пола, возвышая с постоянством себя до небес, тогда как имеет место самая обыденная в жизни ситуация.
– Не буду забегать вперёд, – говорит соседка Адама, вполне есть вероятность, что и Татьяна, как её решил назвать и будет для удобства своего визуального восприятия называть Адам, – утверждая и замечая за ним то, что между нами не было. И по этой только причине он не успел проявить все эти качества благородства в мою сторону. Но всё это можно сделать через косвенные приметы. – А вот это уже для всех интересно. Что это ещё за такие косвенные приметы, от представления которых ставится жарко и щёкотно в подмышках. И даже некоторым людям за столом Татьяны сглатывается от чересчур сильного своего воображения того, чего и нет очевидно, а всё то, что вам голубушка сейчас надумалось, то это всё домыслы вашего воспалённого воображения.
– Он очень тепло относится к братьям нашим меньшим. – После интригующей в предел паузы говорит такое Татьяна. И понятно, что никто из её слушателей не понял, что она под всем этим имеет в виду. И всем так и спрашивается, что за ещё братья наши меньшие? Кто это ещё такие?
Ну а Татьяна видит всё это заблуждение в лицах своих подруг и даёт им разъяснение. – Он любит собак. – А вот это уже что-то. Хотя не для всех. А в частности для Адама, чего-то не помнящего, когда он проявлял особую теплоту в сторону собак.
– И вообще, когда такое было, чтобы я хоть одну погладил или покормил с руки? – про себя слегка возмутился Адам в сторону такого передёргивания фактов своей жизни.
– Вот как? – многозначительно так выразили своё отношение к сказанному Татьяной её подруги, таким замысловатым способом требуя от неё подробностей. И раз они такие к ней и к фактологии требовательны, то она им расскажет эту удивительную историю, ставшую тем толчком для неё, заставившим обратить своё внимание на этого человека.
– Вы ведь знаете мою Люси? – для дальнейшей связки своего рассказа Татьяна требует подтверждения у своих подруг информации о некой Люси, находящейся в странных с нею отношениях в виде какого-то особого подчинения. Что сразу несколько напрягло Адама, несколько испугавшегося этих отношений между Татьяной и Люси, и если они имеют своё место в жизни Татьяны, то на какой ей ещё он нужен.
