– А потянешь? – не перестаёт удивлять Лари, с такой подковыркой спрашивая. И Андрей даже сбит с толку своей уверенности в таком своём выборе. Что в нём не так, раз его выбор вызывает вопросы у Лари. О чём он так того и спрашивает. – А что не так?

– Каждый выбор предполагает и несёт в себе степень ответственности за него. Который не каждому по плечу нести. Вот я и спрашиваю тебя. Этот твой выбор тебе по силам?

А вот сейчас Андрей уже не так поспешен в своих выводах и ответах. Он призадумался над ответом на этот вопрос Лари. Впрочем, ненадолго.

– Я постараюсь. – Вымученно сказал Андрей.

– Можешь не торопиться с ответом. – Видимо не приняв такой ответ Андрея, даёт ему ещё время на раздумье Лари, вставая со своего места. – Ты пока ещё подумай, а я приготовлю инструмент.

– Какой ещё инструмент? – вдруг всполошился Андрей, с тревогой смотря на Лари.

А Лари как будто его не слышит и, не давая ответа на эту его всполошенность, прошёл до стоящих чуть в стороне столиков, на которых как только сейчас заметил Андрей, обратив своё внимание на них, находилось несколько особого исполнения металлических лотков, прикрытых сверху покрывалом похожим на клеёнку, и принялся приоткрывать завесу тайн этих лотков, сдвигая в сторону эти покрывала. Откуда на Андрея, как скорей всего только ему мнительно подумалось – раз этот инструментарий открывают при мне, то он предназначен для меня, всё логично – на него отсвечивая солнечным светом, посмотрело нечто такое, что сразу внушило ужас Андрею. В котором однозначно до сих пор присутствовали страхи из детства, когда его приводили к какому-нибудь врачу, да к тому же стоматологу. И только тот приоткрывал на своём рабочем столе все эти инструменты доследования вашего пристрастия к сладкому, то вас прямо всего сковывал ужас и вы до кончиков ног впадали в онемение. И эти страхи были не беспочвенны, как всегда на кресле у стоматолога вами выяснялось.

Так что в том, что Андрей при виде всех этих инструментов на столе Лари начал терять самообладание и связь с частью физического и реального я, не было ничего сверхъестественного.

– Что это? – сглатывая набежавшую слюну, нервно спрашивает Лари Андрей.

Лари же сразу не даёт ответа, а он сперва доносит до столика, за которым сидел Андрей, этот лоток с инструментом, ставит его на него и даёт возможность Андрею рассмотреть этот инструментарий. А вот то, что находилось на этот разносе было неожиданно для Андрея, увидевшего на нём не те, самой разной конструкции металлические щипцы и зубила, внушающие ему ужас, а на этом разносе находились разноразмерные камни. Начиная от совсем маленького, заканчивая вполне себе внушительного размера камнем.

При виде которых, растерянного Андрея так и порывало повторить свой заданный вопрос. Но Лари предвосхитил эту его порывистость.

– Это инструменты привития в тебя новой личности. – Говорит Лари и давай водить пальцем руки по камням, как бы подбирая в соответствии с личностью Андрея свой краеугольный камень, который и будет определять его личность. А Андрей на всё это смотрит и не может определиться с тем, как ему реагировать на всё сейчас происходящее. И не в плане возмутиться или распсиховаться в сторону Лари, а он, следя за рукой Лари, подбирающего для него свой камень привития в нём новой личности (и как это будет делаться, даже и не хочется спрашивать), находился в полной растерянности насчёт выбора Лари. Он и недооценивать себя не хотел в том плане, если бы Лари остановился на самом мелком камне (как это ещё понимать, я по вашему большего не заслужил?!) и выбор Лари большевесного камня внушал страхи и опасения – им и прибить ничего не стоит (тогда он точно переформатируется в придурка).

В общем, не нужно в этом деле проявлять спешку. И пока не разобрался в способе применения этого инструментария, лучше и разумней всего будет сидеть молча. И единственное, что напрашивается насчёт понимания того, как используется этот каменный инструментарий, то им нещадно бьют и вколачивают в тебя не твои мысли и убеждения. Камень ведь это орудие пролетариата (это ещё к чему).

А Лари между тем взял из лотка самый маленький камешек, однозначно, чтобы унизить Андрея, мол, смотри как я тебя, ущербный оцениваю, и держа его перед собой, через его призму начал озвучивать методику использования этого инструментария. – В зависимости от величины личности мы выбираем и инструмент ковки этой личности. Меньше личность, меньше инструмент, больше личность, соответственно и больше затрат для её образования. – Лари замолкает и внимательно смотрит на Андрея, пытаясь прочитать по его внешней реакции широту и глубину его личности. Которая только на словах всегда так широкоформатна и грандиозна. А как только до дела дойдёт, а дело, как уже можно понять не самое простое и безболезненное, тебя будут лупить этими камнями, то отчего-то у всех руки сразу тянуться к самому мелкому камню. Мол, у меня итак всё в порядке и сформировано как надо, так что всё это дело с реформаторскими камнями для меня будет излишним.

Так что Андрея и его опасения на счёт своего будущего здравомыслия вполне можно понять, он хочет во всём этом деле разобраться и хотелось бы знать, если ли у Лари медицинская лицензия и есть ли аккредитация у этих его, честно сказать про себя, то достаточно много вызывающих вопросы методик становления личности. И хотя Андрей был достаточно наслышан о всех этих курсах повышения своего самосознания и становления личности, где всегда используются нетрадиционные методы воздействия на твою психику, всё-таки там всегда применялись не прямые, а психологические методы и аспекты твоего убеждения в чём-то для тебя новом.

А здесь, как не трудно понять самым обычным логически выверенным путём, на тебя будут воздействовать самым допотопным методом. Как следует стукнут камнем по голове и ты практически другой человек, если, конечно, в сознание придёшь после этого соударения со своей наивной реальностью. Где ты всему сказанному тебе веришь и подставляешь свою голову первому шарлатану. Впрочем, если это так, то тебе не будет лишним что-то поменять в своей голове, подставив её под удар шарлатана Лари (это уже пошли в ход его убеждения).

Но видимо в Андрее большое место занимает чувство самосохранения, и он не спешит подставлять свою голову Лари для проведения им в жизнь своих экспериментов над психикой человека. А у Андрея есть к нему вопросы.

– Так вы что, собираетесь бить Еву? – глядя в упор на Лари, чтобы он не сумел слукавить, задаёт свой вопрос Андрей.

А Лари, что за циничная личность, и не собирается уходить от прямого ответа, он всё как есть говорит.

– Мы для начала возьмём её на испуг. – Кладя обратно взятый камешек, говорит Лари, беря с лотка самый массивный камень, которым точно прибить можно, не говоря уже о том, чтобы испугать. – Пусть она сама откажется от притязаний на твоё я.

– А если она откажется? – с нервным придыханием спрашивает Андрей.

– Тогда…– не договаривает скорей, чем сбивается с мысли Лари, задумавшись. Затем он вновь берёт слово, – тогда, – и опять замолкает, нагнетая тем самым тревожность и испуг на Андрея. Затем он разворачивается и идёт к тем столикам с инструментариями, и после некоторого колебания, как это решил думать Андрей по его движениям плеч, сжимающихся в рассуждениях и сомнении, он всё-таки останавливает свой выбор на одном из лотков, берёт его и возвращается с ним к столику с Андреем. Здесь он ставит этот лоток на столик перед Андреем, делящего свой взгляд между ним и тем, что спрятано на лотке под покрывалом. Выдерживает внимательно-вопросительную к Андрею паузу: «Так что, открывать или нет?». Где Андрей, весь в себе оцепеневший, и не смог бы дать тому разумного ответа. И… поэтому принимать решение насчёт этого лотка остаётся ему.

И Лари открывает покрывало тайны этого лотка. Откуда на Андрея смотрят различной размерности молоточки.

И Андрей ничего другого сейчас не может сделать, как только повториться. – И зачем они?

– Молоток это всегда рычаг. – Говорит Лари. – Что недостижимо сделать руками человеческими, то довершается этим рычагом.