А вот эти их соответственно друг другу соображения насчёт первопричины всей этой возникшей между ними тесноты не благоустройства, вогнали обе стороны этого тандема и рассмотрения друг друга в некоторые противоречия.
Так Андрея, резонно считающего, как он всегда и считал, что он первопричина всех сложностей и может и бед в их отношениях с Евой, против чего в данном контексте, но не более, она не будет возражать, а это значит, что именно он первым был создан хотя бы на клеточном уровне, а уж только затем Ева, путём расщепления его клеток, не особо тут ничто не утруждало.
А вот такое в свой адрес слушать Еве невероятно противно и оскорбительно, – уж и не знаете что придумать, чтобы меня унизить, версия с ребром была хоть не так не эстетична, чего вам оказалось мало, и вы дошли до клеточного уровня в сторону моего унижения, – и она никогда, слышите, Андрей, никогда не согласится в этом вопросе с таким как вы моралистом и материалистом. А на провокационный ваш вопрос, Андрей: «Тогда вы согласны взять на себя всю ответственность за наши отношения?», она не собирается отвечать так, как вам нужно. Вы специально его таким образом поставили, чтобы подвести меня под нужный вам ответ. Тогда как здесь нужно также разделять, ответственность и права. О чём вы никакого понятия не имеете. Что и служит вернейшим доказательством того, что к вопросу разделения клеток вы никакого отношения не имеете. И первопричина всему это я.
Здесь Андрей не стал ничего больше приводить в пример своей глупой недалёкости, как сочтёт любые с его стороны инсинуации Ева, а он обратился с вопросом к Лео. – И что вы предлагаете, доктор, – как-то само собой, произвольно вышло у Андрея, назвавшего Лео почему-то доктором. А тот и ничего не заметил, будучи всегда готовым принимать на свой счёт высокие эпитеты. А Андрей на этом не останавливается и ведёт себя прямо-таки как безнадёжный пациент, уже не ища в глазах лечащего доктора надежду, а он её требует. – И какие шансы на жизнь? – с той самой язвительной иронией спрашивает Андрей Лео, когда ты внутренне чувствуешь, что тебе только и осталось, как напоследок о себе поговорить. – Сколько мне осталось? – А вот это было жёстко и отвратительно эгоистично по отношению к Еве, о ком Андрей даже не удосужился поинтересоваться. Его интересует и волнует только своё я. А как там и что дальше будет с Евой, то после меня хоть трава не расти.
– Как я уже говорил, то внутренняя составляющая человека это химия в обобщённом обозначении. – Отвечает Лео. – И мы для начала должны выяснить этот ваш состав, выделив в нём составные части.
– И каким образом? – спросил Андрей.
– Это больно? – задалась вопросом Ева.
– Есть у меня специальные реагенты, действующие по принципу лакмуса, с блокировкой в вас на время их воздействия исследуемых квинтэссенций личностного я. – Здесь Лео подходит к встроенному в стенку шкафу, открывает его и вынимает из него пробирку с красной жидкостью. Загадочно через призму пробирки смотрит на Андрей, как на подопытного, а Ева и не пикнет в защиту Андрея ни слова возражения. Что Андреем принимается, как её согласие на эксперимент над ним.
– Это красная ртуть. – Говорит такую удивительную муть Лео.
– Что?! – немедленно ничего не понял Андрей.
– Я шучу. Это не ртуть. Но при этом не менее энергически взрывная жидкость. Это энергетик, разрывающий ваши связи, отвечающие за любого рода сдерживания и сцепку ваши нейронных связей. Которые мы должны локализовать, чтобы начать работу по выяснению их личностной принадлежности, и как итог, их отношению к более близкой им личности.
– А вы не перепутаете? – нервно вопросил Андрей.
– Для блокировки таких негативных результатов мы и проводим практическое тестирование. Которое в себя включает удаление или же наоборот, включение в вашу личность тех или иных знаковых составляющих, например, так вас характеризующую, но только по вашему умозаключению, язвительную иронию, и смотрим на то, на каких основах вы теперь приспосабливаетесь к жизни. Где, исходя из полученных результатов, и формируем состав каждой отдельной личности. – Вот чем тут как оказывается занимается этот переродившийся алхимик Лео под прикрытием невинного занятия по гаданию вашей судьбы на картах. Он занимается евгеникой, ставя эксперименты на людях, выращивая из них совершенного человека.
– Тебе страшно? – прошептал Андрей.
– Нет. – Вся дрожа от страха, Ева, тем не менее, верна себе, она во всём будет противоречить и идти вопреки благоразумию Андрея, ища приключения, между прочим, не на одну свою задницу.
– Что?! – возмутился в сторону Евы Андрей.
– Не меня, его слушай! – своим окриком затыкает Андрею рот Ева, переводя всё его внимание на Лео.
*****
– Ну и где она? – оглядываясь по сторонам, вопрошает почему-то пасмурно неустроенно в себе Адам. Как будто он в первый раз оказался в такой ситуации ожидания и выяснения того, почему именно он раньше на место оговорённой заранее встречи пришёл, а не эта она. А разве это не ясно и не предполагает его вопрос поиска её, за кем остаётся право опоздать на оговорённую встречу. И тогда получается, что Адам слишком привередливый или же раздражительный человек, раз его закономерные вещи не устраивают.
Но как им вдруг выясняется после того, как он по сторонам покрутил головой, то не один он тут задаётся подобным вопросом в таком негативном в сторону искомого лица тонусе. И здесь, на площадном пятачке у входа на стадион, пребывает в таком же, как и у Адама неустройстве ещё одно мужское лицо.
И на этом между ними общее, в общем, заканчивается, и начинаются не то чтобы не схожести и разности, а скажем так, другого рода природные учтённости. И если, к примеру, природа насчёт Адама сочла нужным наделить его выше среднего роста, – я на вас, Адам, рассчитываю, как на дальновидного человека, и вы, я надеюсь очень, без моего дёргания найдёте в жизни своё призвание и подходящего для себя спутника жизни, – то обнаруженный вниманием Адама человек, не то что бы был лишён этого преимущества под знаком вопроса, а этот его недорост до Адама был компенсирован его чрезвычайным самомнением и задиранием носа, выше которого он никого не ставил, смотря на мир через эту верхнюю планку не просто измерительного прибора вашего индивидуального начала, а это была верхняя планка вашего интеллекта. Ну а так как он находился в фигуральных руках этого типа, то не трудно догадаться о том, каким образом он измерял умственную составляющую любой, и вашей в том числе жизни.
И судя по тому, как он себя дёргано в нервную сторону вёл, то ожидаемый им почему-то до сих пор человек, совсем для него и для мира разумного человечества потерянный человек. И если бы у него не было обязательств перед самим собой и перед некими обстоятельствами, кои он считает для себя немаловажными, то он бы не остался дожидаться этого потерянного человека, что б высказать ему, что тот потерял в его лице, так себя поведя.
– И кто этот человек, кто сумел вывести этого типа в столь невообразимое для него состояние? – задался вопросом Адам, со всем своим заинтересованным вниманием смотря на этого человека, места себе на одном месте не находящего и принявшегося одной ногой делать под собой подкоп. Что практически невозможно сделать на бетонной мостовой, и чего ты только добьёшься, так это только сотрёшь в пыль свою эксклюзивную, аглицкого пошива обувь. Что невероятная недопустимость для всякого господина джентльменского звания, для кого аккуратность и запредельная уравновешенность есть признак хорошего тона. Чего не будет за ним наблюдаться, если возникнет такая предельно учтивая ситуация его встречи с людьми с ним одной джентльменской осмыслённости, и они в один взгляд на его обувь, пошарканную на самом краешке носка, впадут в сомнение и заблуждение насчёт этого господина, кто при первом знакомстве оказал на них самое благоприятное впечатление своим отношением к форме подачи себя и следованию правилам жизни.
А сейчас он прямо сам на себя не похож, и что самое их удручающее, он ничего не имеет общее с тем, с чем они хотели иметь хоть какое-то дело. Так что господин только для себя хороший, а как по нашему общему мнению, то самоуправный, извольте забыть нас и всё, что нас и никогда друг с другом не связывало. Очень надеемся на ваше благоразумие, которые вы ещё не стёрли вместе с вашей обувью.
