– Альку встретила? Эх, я бы с ней пообщалась! Помнишь, как мы втроём контрольные по физике воровали, чтобы тебе решение задачи исправить? А как зимой на каток гоняли с мальчишками, а потом удирали от них для смеха? С ней весело было!

Гала задумчиво отпила глоток из бокала, а потом подмигнула подруге – Ну вообще-то я тоже рада была её видеть, хоть и странно она выглядела. Алка тоже про тебя спрашивала и приглашала нас как-нибудь к себе в гости… в гараж! – Тут она искренне расхохоталась. – Прикинь? В гараж! Какое там караоке, какая рэс-то-ра-ция? Гараж, и точка!

Зое тоже стало нестерпимо весело. Жизнь заиграла новыми красками. На пьяную голову гараж их очень обрадовал, и уже невозможно было отказаться от такого соблазна. Гала набрала номер их старой подруги.

Гараж находился в небольшом микрорайоне пятиэтажек, рядом с городским лесопарком, и стоял в ряду таких же железных собратьев прямо на краю лесной зоны. В темноте уютно горели редкие фонари, было тихо и спокойно.

Зоя с Галой вышли из такси и уставились на открытую дверь гаража. Проём светился мягким тёплым светом, еле слышно играла какая-то знакомая мелодия. Девушки двинулись к нему по разбитой дорожке, балансируя на каблуках и хватаясь за руки, когда у кого-то из них подворачивалась нога. В такси они шутили и смеялись, но здесь притихли и так, в полной тишине, обнимая бутылку «Мартини», дошли до двери и заглянули внутрь.

Гараж выглядел неоднозначно: большая половина была заставлена разноразмерными коробками и завалена тюками, а оставшаяся часть напоминала кабинет и творческую мастерскую одновременно. Большой стол с лампой, диван с подушкой и пледом, на стенах пара плакатов. Книги на стеллаже перемешивались с карандашами, папками и коробочками специального неизвестного назначения. Всё это под потолком по периметру гаража освещалось светодиодной лентой тёплого света.

Пока Зоя разглядывала всё это великолепие, Гала тихонько толкнула её и кивнула в сторону девушки, склонившейся над столом. Зоя тут же узнала Аллу – та почти не изменилась, разве что одежда на пару размеров больше. Те же длинные волосы и знакомый жест, заправляющий их за ухо. К Зое мгновенно, как чёртик из табакерки, вернулось забытое чувство спокойствия, надёжности, которое почему-то всегда охватывало её рядом с этим человеком. Она даже замерла, наслаждаясь моментом.

Алла подняла голову и поймала взгляд Зои. Улыбка разлилась по лицу, проявляя знакомые, почти родные с детства черты как будто из прошлой жизни.

– Приве-е-ет! Заходите!

Она поднялась навстречу – камуфляжные штаны и чёрная футболка отлично сочетались с гаражом. Зоя с удивлением поняла, что ей нравится этот «прикид». А ещё она узнала музыку – хриплый голос Цоя знакомо отмерял слова песни. Она с удовольствием обняла Аллу и быстро уселась на диван, скинув туфли и подогнув ноги под себя. Она вдруг почувствовала себя как дома, по-настоящему дома, а не по принципу нахождения в квартире, которая тебе принадлежит. Она вдруг поняла, что это очень разные вещи. Гала, по всей видимости, не разделяла настроения подруги – аккуратно пристроилась рядом на краешке дивана и замерла, оглядываясь вокруг.

– Да-а-а, я думала, многодетные матери как-то по-другому живут, – протянула она.

– Галка, а ты вообще не изменилась! Или как там у тебя в инсте[3] теперь – Гала? Подождите, сейчас чай налью!

Алла, с усмешкой поглядывая на Галу, начала разливать из термоса чай по кружкам. Ароматный смородиновый дух разлился в воздухе.

– Ну и Гала, и что теперь? Всё меняется. Ты вон вообще как мужик одета!

– Так это ж самая удобная одежда, не то что ваши лабутены, – Алька со смехом кивнула на туфли подружек. – Да ты не переживай. Хочешь, покажу свои фотки в длинных платьях?

– Не надо, – Гала уже не дулась. – Расскажи лучше, как ты живёшь с тремя-то детьми? Мы тут решили заценить альтернативный образ жизни, – и она с усмешкой подмигнула Зое.

Но та не поддержала предложенный тон разговора:

– Аль, не обижайся, ты ж её знаешь – резкая, как понос.

Все засмеялись, и пошёл разговор за жизнь. Зоя с Галой мешали чай с «Мартини», а Алла рассказывала о себе. Она давно замужем, познакомились в институте, трое мальчишек, которые – «сейчас спят вон там – видите окно на третьем этаже?» – под присмотром отца, а она здесь отдыхает и заполняет бумаги отчётности, связанные с покупкой оборудования и гуманитарной помощи, которую они отправляют на фронт нашим бойцам.

На этом моменте щёлкнула, отскакивая, кнопка магнитофона, в котором закончилась кассета, и этот резкий звук прервал рассказ. По дружки посмотрели в угол, где стояло это чудо техники. Они как будто оказались в параллельной реальности. И можно было совсем забыть в этом гараже под песни Цоя о современном мире, если бы не уведомления, периодически раздающиеся из смартфонов бывших одноклассниц, и вот это, между делом, упоминание о войне.

– Что вас удивило? – усмехнулась Алла. – Кассетник или то, что я «поддерживаю войну»? Так вроде формулируют в ваших инстаграмах?[4]

Зоя смотрела на тюки, лежащие на коробках, на буквы Z, которые раньше не заметила, и не могла понять, что она чувствует. Война – это плохо, это агрессия, поэтому она давно отключилась от этой информации – на втором году СВО в её кругу общения этой темы избегали. Клиенты, руководство, менеджеры держали молчаливое соглашение не упоминать о том, что происходит. Только в связи с задержкой поставок машин всплывала эта тема, но исключительно как очередная бизнес-задача. Новости по телевизору она не смотрела, дел хватало и на работе. В общем, держала нейтралитет.

Слово «фронт», произнесённое Аллой, здесь, в гараже, подняло волну противоречивых эмоций. В застывшей тишине мысли, перебивая одна другую, проносились в затуманенном алкоголем сознании. Сперва гордость и тревога: «Она помогает нашим, на фронте… А я?», потом возмущение: «Нет, каким нашим? Это же не фрицы из книг, это же нападение на суверенную страну», потом генетическое из глубин: «Нашим на фронте нужна помощь!», из пабликов: «Чушь, это негуманно, сейчас мы сами в роли агрессора!», «Украина – не наша страна!», из солнечного детства: «Союз нерушимый республик свободных…» В отчаянии Зоя сжала голову руками, чтобы остановить этот поток, в глазах появились слёзы.

Атмосфера в гараже непоправимо изменилась. Вот она – точка, после которой не будет по-прежнему. И тут Алла начала рассказывать о погибшем друге мужа, о том, как снаряды бьют в обычные дома и обваливаются целые подъезды, о том, что наши бойцы, обычные мужики, спасают детей и стариков и идут под пули. Война вдруг стала реальной, до неё можно было дотронуться, стоило протянуть руку.

Будто протрезвев, Гала вытащила телефон, что-то набрала, потом встала, отряхнула платье и сухо сказала:

– Алла, извини, но нам пора, я такси вызвала. На завтра весь день распланирован. Да, Зой? Поехали?

Зоя смотрела в Алькины глаза – знакомые, серые в крапинку, с особым разрезом и короткими острыми ресницами. Они понимающе улыбались и спокойно ждали, принимая любой ответ. Зоя чувствовала, что это будет самый важный ответ за последние годы. И, глядя в эти глаза из детства, она медленно сказала:

– Галка, ты иди, я ещё здесь побуду, у меня на завтра планов нет.

Галина посмотрела на подругу, потом на Аллу и, демонстративно пожав плечами – «Как знаешь!», – пошагала на каблуках к выходу. Зоя наблюдала, как она аккуратно, почти с брезгливостью перешагнула высокий порог и исчезла в темноте.

Потом они молчали. Похолодало, хозяйка гаража закрыла дверь, включила обогреватель и перевернула кассету. Тихо зазвучала песня: