Мать позвонила, как всегда, не вовремя.

Начался перерыв, но постоянный контроль раздражал.

– Да.

– Здравствуй, сыночек!

– Привет.

– Ты занят?

– Нет.

– На работе сейчас?

– Нет.

– А где?

Тянуло ответить: «В борозде». Пришлось глубоко вздохнуть и несколько секунд помолчать.

– Иду в кафе.

– Уже обед? – неизвестно чему обрадовалась мать. – Что закажешь?

– Да как всегда.

Зачем задавать тупые вопросы?

– Ну да, что захочешь.

Они замолчали.

И тут Евгена осенило:

– Мам, Оля Пялкина умерла.

Мать задышала часто и как будто испуганно:

– Я слышала, сыночек.

– Ты не знаешь, что случилось?

– Нет!

– А можешь узнать? Я сегодня, как понял, сам не свой.

– Ой, сыночек, ты что? Плохо себя чувствуешь?

«Нет, мама! – хотелось кричать. – Только у меня чёрная дыра в груди, а вместо сердца – обугленный комок!»

– Нормально у меня всё. Живой. Узнай, пожалуйста. Может, помочь надо?

Новое чувство мелькнуло в сознании. Не забыть бы включить Владимира Ивановича.

– Я спрошу, – робкий голос стало едва слышно.

– Я перезвоню вечером? Сейчас у дороги, шумно.

– Я люблю тебя, сынок!

– И я.

Евген нажал «отбой», сунул телефон в карман.

В кафе было уютно, тихо и безлюдно.

– Ваш столик свободен, – дежурно улыбнулся администратор.

– Вам как всегда? – Официантка возникла словно из-под земли.

«Я что, так часто тут бываю?»

Он так и не смог вспомнить ни имя администратора, ни лицо официантки.

Зато хорошо помнил лицо Оли.

Она мечтала прыгнуть с парашютом и, когда говорила об этом, щурилась. Низкий выпуклый лоб прорезали горизонтальные, как у шимпанзе, морщины, которые хотелось изо всех сил прижать пальцем.

Он узнал, сколько стоит прыжок в тандеме. Посчитал – как десять повышенных стипендий. Матери Оля не нравилась, денег не дала, они так и не прыгнули.

«ВДАЛь ждёт вас».

– Да знаю я! – Он смахнул оповещение. – Надоело!

Оля Пялкина умерла.

Кафе называлось De Luxe – «Роскошь» по-французски, а не то, что послышалось, и названию соответствовало: дубовые двери, кремовые стены, золотые рамы зеркал, швейцар в алой ливрее. На столах – живые цветы.

Дорого.

Богато.

Неприятно.

– Здравствуйте, Ирина Владимировна! – Молодой человек в приталенном пиджаке и дымчатых очках подхватил её, аккуратно лавируя, привёл к столику на двоих за глухими бархатными портьерами.

– Мне звонила девушка. – Ирина растерялась.

– Антон. Что будете заказывать?

– Не знаю. – Голова немного закружилась.

– Тогда как всегда, – не оборачиваясь, бросил он маячившему за спиной официанту.

– Что вообще происходит? – Вместо крика – писк мышонка, которому перебило хребет пружиной.

– Не волнуйтесь, Ирина Владимировна. Я всё объясню.

Антон улыбнулся. Сверкнул дорогой жемчужно-белый рот. А у Олега с детства проблемы с зубами и сердцем.

– Прогресс не стоит на месте. Технологии шагнули далеко, и с каждым днём то, что раньше казалось фантастикой, становится реальностью.

Ирина зажмурилась:

– Зачем вы меня позвали?

– Сегодня вы общались с нашей сотрудницей. Как впечатления?

– Вы вообще кто? – Она попыталась встать, но запуталась в гнутых ножках стула.

Принесли чай.

– Вам с сахаром или без?

– Без.

– Лимон?

– Спасибо.

– Попробуйте наполеон. Он тут превосходен!

Ирина машинально отломила кусочек. Во рту стало ванильно и приторно.

– Нравится? – Мыльные стёкла смотрели участливо.

– Не знаю. Сладко.

– Вот видите! А вы не хотели пробовать! Вернёмся к разговору. Оцените общение с Юлей по шкале от одного до десяти.

– Как это? Ну ладно, восемь.

– А почему не десять?

– Мне она показалась слишком молодой.

– И что? Это плохо?

– Мы вообще о чём говорим?

– Ирина Владимировна, не кричите! – прикрикнул Антон. – Если я спрашиваю, это напрямую касается Евгения.

– Вы знали моего сына?

– Он был нашим клиентом.

– Что же вы сразу не сказали?

– Я сказал! – Голос металлически отвердел. – Вы не обратили внимания. Будьте внимательнее! Повторяю вопрос: Юля слишком молода. Это плохо?

Ирина вздохнула и закрыла глаза, чтобы не заплакать.

– Она заговорила о Жене, задавала вопросы так снисходительно, как будто свысока. И я подумала: «У тебя, девочка, просто не умирал сын».

Антон довольно улыбнулся, достал лимон из чашки и съел:

– Вы очень наблюдательная женщина! Юля действительно молода, ей двадцать два. И у неё действительно не умирал сын.

– Почему?

– Очень просто. У неё никто не родился. И уже не родится.

– Почему?

«Переспрашиваю, как маленькая!» – мысль мелькнула и исчезла.

– Ирина Владимировна, технологии развиваются и совершенствуются постоянно.

– Вы это уже говорили.

– Не перебивайте! – Антон хлопнул ладонью по столу.

Подпрыгнула и жалобно звякнула серебряная ложка на блюдце.

– То, что раньше казалось фантастикой, – теперь правда. Вы играли в «Киберполис»?

– Я? Нет. Это мальчики за компьютерами сидят, стреляют.

– В «Киберполисе» не убивают. Это симулятор реальности. Персонаж растёт и развивается, творчески осмысляя действительность.

– И?

– И Евгений был одним из активных и давних пользователей нашего продукта, как и Юля. Вы хотите спросить: при чём тут она? Девушка трагически погибла десять месяцев назад.

– Но я с ней разговаривала!

– Вы общались с цифровой копией, которую мы воссоздали по просьбе Юлиной мамы на основании персонажа «Киберполиса» и данных смартфона.

– Не может быть! Вы меня разыгрываете!

– Ирина Владимировна, – Антон укоризненно покачал головой, – вспомните начало разговора: прогресс не остановить.

– Не верю.

– Логично. Смотрите и слушайте.

Откуда он достал ноутбук? На экране замелькали кадры.

Пухлая миловидная девушка обнимает кота.

Выпускной.

Много молодых лиц за столом – студенческая гулянка.

Видео, где слышен знакомый голос.

Фото с отпевания – то же личико – в белом кружеве платка, на лбу – венчик.

Запись звонка:

– Ирина Владимировна? Соболезнуем утрате.

– И что? – Женщина наконец-то разозлилась до искр из глаз. – Я не верю. Это подделка.

– Хотите позвонить Юле?

– Хочу!

– Пожалуйста, – он протянул телефон. – Нажмите «ВДАЛь». Выберите Оулию.

– Почему «ВДАЛь»?

– Я думал, вы спросите, почему Оулию. Нам понравилась игра слов: перспективный вектор развития, направленный вдаль, и словарь. Вы знаете, как точно Даль его назвал? «Словарь живого великорусского языка». Язык – это народ. Мы поставили задачу воссоздать культурный код нации. Люди умирают, но личность остаётся в «Киберполисе». Алфавитный порядок – прекрасный способ синхронизации.

Рука замерла над экраном. Портрет Даля словно бы подмигнул: «Нажми мен я!».

– И что будет, если я позвоню?

– Она ответит. Юля работает на холодной базе клиентов.

– Как это возможно?

– Технологии, Ирина Владимировна, не стоят на месте! – Антон назидательно поднял палец. – Нейросети, искусственный интеллект, дополненная реальность – обыденные вещи. Мы в компании решили сделать шаг вперёд и поспорить со смертью. Пользователи получили шанс вечной жизни в «Киберполисе». Вы будете звонить Юле?

– Нет.

– Почему?

– Боюсь.

– Чего?

– Поверить.

– Понимаю! Вы не первая, кто пережил горе. Есть способ помочь. Я сейчас.

Антон встал, огладил пиджак и выбежал из зала, но вскоре возвратился с квадратным мужчиной.

В другой ситуации – до смерти Жени – Ирина бы рассмеялась, насколько непропорционально, точнее, комически пропорционально был сложён пришедший: невысокий, широкоплечий, пузатый, он походил на ожившую картинку из учебника геометрии. Впечатление дополняла маленькая и абсолютно лысая голова без шеи и с нежными розовыми ушами.