За спинами волка и храмовника качнулся и мгновенно исчез женский силуэт в двурогом шлеме с длинными плюмажами. Маджрай, не поворачивая головы, успел заметить сверкнувшую искру ускоренного клинка меча-хамелеона. Молниеносный взгляд на монитор целезахвата мобильных прицелов ничего не показал. Экран пуст.

2. Садтхи оставил жену отдыхать и поднялся в покои деда. Тожмен полулежал в огромном кресле и смотрел в окно застывшим взглядом.

– Входи, сынок.

– Я вижу, ты устал. Голоден?

– Нет, – Тожмен повернулся к внуку и протянул ладонь. – Подойди.

Садтхи присел рядом и взял полуслепого короля за руку.

– Когда придёт Сиффира, проведи её в мой кабинет. Ей нужно ознакомиться с моими трудами. Все исследования, которые я провёл за последние два десятка лет, не попали ещё в общую библиотеку храмов.

– Я сделаю это, дедушка.

– Ей также следует посетить хранилище псов богов под пирамидами. И чем скорее, тем лучше.

– К чему такая спешка? – Садтхи рассеянно оглядывал покои старика.

– Я давно разучился спать, сынок. А когда пытаюсь заснуть, мне приходят видения. Поверь, Сиффиру надо успеть ввести в курс дел до прихода.

– Кто должен прийти? – молодой мужчина повернулся к старику и внимательно взглянул в выцветшие глаза.

– Они скоро придут.

– Кто?

Тожмен откинул голову и тяжело вздохнул.

– Не знаю, кто они такие. Но я вижу белые лица с черными цветами, закрывающими нижнюю часть лица. Под цветком скрывается пламя дыхания Жизни. Сиффира должна о них что-то знать. Огли наверняка предупредила её. Помоги волчице подготовить армию. Времени мало осталось.

Садтхи поднялся и направился к выходу. У него не было причин не верить деду. Оставленные Огли законы требовали беспрекословного подчинения королю, главному жрецу и мохванам, вернувшимся, чтобы защитить Войор. Религия, в которой было воспитано поколение принца, представляло мохванов и их Императоров младшими братьями великих Вардара и Огли, призванных защищать и обучать войори и угзи.

– Вернись. Я не договорил, принц.

Садтхи обернулся.

– Твой отец отказался от трона и исчез. Я уверен, что его уже нет в живых. Он исчез в долине Саллавиа. Там творится что-то странное. Ты займёшь трон после моего ухода и займёшься изучением той долины. Там постоянно пропадают войори.

– Да, дед.

– Приведи урхана.

– Ты собираешься ехать к скалам Аррама?

Старик улыбнулся и покачал головой.

– Нет. В пустыню. Позови урханов. Одного тебе и одного мне. Мы поедем только вдвоём. И возьми сналл.

Молодой войори прикусил губу и, качнув головой, вышел. Его славный дед отправляется в последний путь, так и не дождавшись встречи с Сиффирой.

Качаясь на тёплой спине зверя, Садтхи щурился от яркого светила и вертел головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть поселения скиров. Время от времени на глаза попадались брошенные, изрезанные письменами круглые камни нироскиров. Ходили упорные слухи, что нироскиры научились управлять камнями и использовать их как транспорт. Не многим удавалось увидеть нироскира, мчавшегося на горящем камне. Садтхи же никогда этого не видел.

– Соглашение, заключенное с соприанами пта, обязует прибыть их делегацию сегодня вечером для пересмотра действующих алгоритмов купли-продажи ресурсов, а также обмена технологиями. Напомни им о технологиях. Они уже пятьдесят лет не дают нам новых чертежей, схем и рецептов новых смесей металлов. И я ни разу их не видел.

Также поинтересуйся из вежливости о том, как обстоят дела в их мире. Они уважают собеседников любопытных и могут проболтать о своих секретах. Будь с ними внимателен и почтителен. Менталитет соприан пта весьма отличается от нашего.

Садтхи внимательно слушал деда, продолжая оглядываться по сторонам, в надежде увидеть скиров или нироскиров на камнях.

– В книге Огли сказано, что Страж перед уходом обеспечил псов чем-то, что поможет выигрывать все войны и спасти от гибели наш мир. Мы же с тобой сделали всё от нас зависящее, чтобы псы были достойно вооружены. Именно по этой причине, я настоятельно прошу Императрицу Сиффиру посетить хранилище псов. Тебе это тоже пойдёт на пользу после вступления на трон и принятия обязательств короля Войора. И поторопитесь. Леффия в положении. Вам с Сиффирой нужно многое успеть сделать до того, как на свет появится твой сын.

– Ты знаешь о сыне? – Садтхи с любопытством повернулся к старику.

– Видения, – король пожал плечами и отвернулся. – Твой сын будет иным и изменит историю Войора, если переживёт войну.

– Что значит иным?

– Ниро. Он будет ниро.

– Но он мой сын и сын женщины-войори! Как он может быть ниро?!

Тожмен оглянулся на встревоженного внука и печально вздохнул. Ему казалось, что он забыл нечто важное. Но также он ощущал дыхание царицы смерти. Как только Навь коснётся его макушки, появится скир и замрёт в ожидании пения колокольчика-сналла, чтобы забрать его душу и проводить в миры духов, где в скором времени можно будет избрать новое тело. Старик не чувствовал страха. Он боялся лишь одного, что память его потеряется при переходе из одного тела в другое. Ему не ведомы случаи, когда какой-нибудь ребёнок сказал родителям, кем он был в прошлой жизни. Значит, прекрасная золотая царица забирает память.

Садтхи продолжал вопросительно смотреть ему в лицо, но старик отвернулся, не желая продолжать беседу. Он всё равно не мог вспомнить о том, что желал ещё сказать.

Две фигуры появились в мареве пустыни. Через несколько минут перед древесными драконами и их всадниками остановились золотистый мохван на гирде и нироскир на горящем каменном шаре.

– Моё имя Бертжази, – мохван спешился и бережно снял с седла короля. – Я пришёл передать твою душу скиру.

Садтхи передал мохвану коробку с длинным колокольчиком и отошёл в сторону, разглядывая покрытый гарью камень скира. Его заинтересовали письмена. Нироскиры записывали на них всё, что видели и находили за время своих путешествий. Огромная поляна цветов любимых на севере от Милдеросса покрыла много километров. Образовался новый клан угзи в горах. Некто за одну ночь выстроил гигантское сооружение к юго-востоку от пирамид Сахме. Возрождение ллояров в долине храмов. А вот свидетельство того, что именно этот нироскир забирал душу легендарного угзи Алана Милдерро. Он присутствовал на обряде разделения и стоял рядом с королевой Огли.

Садтхи перевёл взгляд на серо-розоватое лицо нироскира, полуприкрытое капюшоном храмовника. За спиной нироскира возвышались рукоятки древних мечей, какие давно уже не используются. Бертжази привёл не обычного нироскира, а самого главного жреца-воина Иззоди, что славился не только как виртуозный мастер владения меча, но и как выдающийся исследователь, изучающий растительный мир планеты. Благодаря его трудам, нироскиры смогли собрать огромную коллекцию лечебных трав, новых съедобных и ядовитых растений.

Тожмен подал знак принцу, чтобы он подошёл, и надел на его голову свой венец с фигуркой урхана на лобной части. Молодой войори обнял деда и долго не мог разомкнуть объятия, вспоминая всю заботу, какой окружал его дед после ухода из города отца и матери.

– С этого дня ты король Войора, Садтхи. Сиффире передай мою последнюю волю – оберегать твоего сына. Сиффира станет второй матерью твоего сына. И… прости, меня мой мальчик, но я ненавижу тебя за то, что ты ещё не сделал, но сделаешь.

Тело деда в его руках обмякло. Садтхи, едва сдерживая слёзы, опустил тело старика на песок, вслушиваясь в нежный перезвон сналла и голос мохвана:

– Да пребудет с тобой вся слава и любовь Сахме, славный король Войора, Тожмен. Иди, дух, через мир мёртвых в мир живых.

Нироскир приблизился. Его тело на мгновение подёрнулось едва заметной дымкой, и под ногами появилась вторая тень. Храмовник прижал руки к груди, словно удерживая душу покойного и тронулся в путь, шагая медленно и бережно, сохраняя до прихода к дольменам каждую частичку короля.

Бертжази поднял тело и сел на спину гирда. Огромный хищник в несколько прыжков растворился в мареве пустыни, оставляя белый светящийся хвост ускорения.