Когда солнце опустилось за горизонт, он сидел за столом, освещённым лишь тусклым светом свечи и масляной лампы. Перед ним лежала большая карта звёздного неба, на которой были отмечены созвездия и планеты. Его седые волосы падали на плечи, а глаза не отрывались от карты.

Человек встал, медленно подошёл к телескопу, и внимательно вгляделся. Затем, нахмурившись, он вернулся к столу. Его руки, сжимающие циркуль и линейку, нервно двигались по карте, вычисляя и проверяя что-то вновь и вновь.

Он сделал несколько заметок, потом снова взглянул на карту, его лицо стало ещё более сосредоточенным. Он провёл линейкой между несколькими звёздами, затем отметил точки на карте и наконец остановился.

– Tempus advenit1*… – произнёс он глухо, будто предвещая грядущие события.

Серебровы

Это был небольшой, захолустный городок и когда-то давно, он мог казаться живописным, но теперь многое вокруг говорило о запустении. Вечнозелёные сосны и ели, что некогда окружали город, теперь казались зловещими стражами, вечно наблюдающими за местом, где время будто остановилось.

За площадью города, в его восточной части, стояла колокольня. Основание колокольни было построено из массивных камней. Это было старое здание, покрытое мхом и плющом, с облупившейся краской и треснувшими стенами. Когда-то она была величественной, символом силы и защиты для первых жителей, но теперь её состояние внушало скорее печаль, чем благоговение.

Колокольня представляла собой высокую, четырёхугольную башню, увенчанную острым шпилем, который когда-то блестел на солнце, но теперь покрылся ржавчиной и патиной.

Вокруг колокольни лежали остатки старого сада, заросшего бурьяном и кустарниками. Когда-то здесь, вероятно, цвели цветы, но теперь всё выглядело диким и заброшенным. Птицы, давно облюбовавшие это место, вспархивали с ветвей, когда местная детвора пробиралась сквозь заросли к его могучим стенам.

В городе давно ходили слухи о том, что колокольню нужно передать церкви, но споры по этому вопросу затихли. Мэр города, в свою очередь, уже долгие годы никак не мог найти средств на её реставрацию, и когда однажды обрушился пролёт, ведущий к колоколу, это было воспринято как неизбежность, к которой все были готовы.

Дуб, единственный свидетель когда-то счастливых времён, стоял в центре площади, его кора была испещрена глубокими трещинами, как и судьбы жителей этого мрачного уголка. Корни дуба выступали из земли, словно когти, хватаясь за почву.

В этом городке, в двухэтажном доме с белыми кирпичами, жила семья Серебровых. Когда-то давно они переехали сюда, когда Григорий Серебров, глава семьи, получил предложение заняться раскопками в этих краях. Тогда это казалось хорошей возможностью – новая работа, свежие перспективы, возможность уйти от суеты больших городов. Но с тех пор многое изменилось.

Григорий, художник и в прошлом археолог, был человеком увлечённым и глубоко привязанным к своей профессии. Когда они только обосновались в этом городке, он активно занимался раскопками, изучал местные легенды и древности, стремясь открыть что-то, что могло бы привлечь внимание к этому забытому месту. Однако время шло, интерес к его исследованиям угасал, а финансовая поддержка сократилась до нуля. Вскоре Григорий остался без работы, и то, что изначально казалось перспективой, превратилось в борьбу за выживание.

Теперь он зарабатывал тем, что создавал картины, вдохновляясь местными пейзажами и историей, которая его так манила. В его работах запечатлены старинные здания, сцены из прошлого – всё то, что, казалось олицетворением памяти о былых временах, когда этот городок ещё жил и дышал.

Но деньги, которые Григорий получал за свои картины, были редкостью. Ему приходилось периодически ездить в другие города, участвовать в выставках и пытаться продать свои работы, чтобы обеспечить семью. Каждый раз, когда он возвращался домой, Григорий чувствовал, что дом становится всё более пустым и холодным, а надежда на лучшее ускользает всё дальше. Семья Серебровых начала ощущать всю тяжесть жизни в этом бесперспективном месте, где единственным постоянством были только отчаяние и неуверенность в завтрашнем дне.

Однажды Григорий решил попробовать себя в новом деле – он открыл небольшую книжную лавку. Он надеялся, что любовь к знаниям найдёт отклик в сердцах горожан. Но покупателей было мало. Лавка приносила больше убытков, чем доходов, и со временем это предприятие тоже оказалось неудачным.

Марина Сереброва, учительница литературы, работала в одной из местных школ. Но её настоящей отдушиной было время, проведённое в саду. Она с удовольствием занималась цветами возле дома, разбивая клумбы из самых разных растений, чтобы каждый сезон радовал яркими красками. На небольшом участке огорода она выращивала овощи и зелень, гордясь своим маленьким, но заботливо ухоженным садом.

У них были дети: десятилетний мальчик по имени Саша и его шестилетний братишка Пётр.

Саша был стройным и подвижным мальчиком со светло-русыми волосами, которые часто торчали в разные стороны, придавая ему немного озорной вид. Саша увлекался космосом и мог часами рассматривать звёздное небо через маленький телескоп, когда-то подаренный ему на день рождения. Его комната была украшена постерами с изображением планет и звёздных систем, и на его письменном столе всегда лежали книги о космосе.

Петя, в силу своего возраста, еще не определился с интересами. Ему нравилось просто играть и проводить время с братом. Он обожал слушать истории, которые Саша сочинял о далёких планетах и галактиках, и мечтал, что когда-нибудь они вместе отправятся в космическое путешествие. У него были большие голубые глаза, полные удивления, веснушки и мягкие светлые волосы, которые часто спадали на лоб. Петя был жизнерадостным и любопытным мальчиком, его глаза светились энтузиазмом, когда он открывал для себя что-то новое.

Наступил вечер. Марина стояла у плиты, моя посуду, когда Григорий вошел на кухню. Он бросил на стол газету с громким стуком и раздражённо произнёс:

– Сколько раз я говорил, что эти газеты просто мусор? Что они тебе дают, кроме постоянного беспокойства?

Марина обернулась, вытирая руки полотенцем, и сердито посмотрела на него.

– Может, я бы и не нервничала так, если бы ты больше помогал мне с детьми и делами по дому, вместо того чтобы постоянно ныть о газетах и новостях, – ответила она сдержанно, но в её голосе чувствовалась напряжённость.

– Помогал больше? – Григорий фыркнул, разводя руками. – Я работаю днями без выходных, чтобы мы могли нормально жить. А ты что делаешь? Может, займёшься чем-то полезным?

– Как ты смеешь! Ты думаешь, я сама оказалась в этом захолустье? Это ты затащил меня сюда, обещая, что мы начнём новую жизнь. А что вышло? Мы застряли в этом гнилом городке, без перспектив. Я работаю в школе, проверяю тетради, готовлю уроки, занимаюсь домом и детьми. А что делаешь ты? Постоянно исчезаешь в своей мастерской!

Григорий шагнул ближе, его лицо покраснело от гнева.

– Неужели ты думаешь, что мне легко? – Он говорил сквозь зубы. – Я пытаюсь сохранить этот дом, заработать на жизнь, а ты только жалуешься и винишь меня во всех проблемах.

Марина вскипела от злости.

– Во всех проблемах? Да это ты делаешь нашу жизнь невыносимой своим постоянным недовольством! Ты даже не интересуешься, как чувствуют себя дети.

Слова Марины, казалось, задели Григория. Он замер на мгновение, но затем его лицо снова омрачилось.

– Не интересуюсь? – прорычал он. – Может, это потому, что ты их слишком балуешь и не даёшь им стать сильными. Ты держишь их под своим крылом, они растут слабаками.

– Слабаками? – Марина вскипела от ярости. – Ты не понимаешь, что детям нужна поддержка и любовь, а не твоя критика! Ты думаешь только о себе и своём искусстве, а наша семья тебе безразлична!