Малгиной самой так и не удалось лицезреть этот механизм, однако более везучие коллеги, были столь поражены увиденным, что не утомлялись говорить о нем многие месяцы. Тем не менее даже здесь все было не так однозначно, и порой болезнь Ягана и Егана развивалась настолько молниеносно, что некроз мог изъесть ногу или руку неприкасаемого за считаные часы.

Изучая отчеты своих коллег, а также, сопоставляя их с собственными результатами, Ведъма выяснила важное – подобно червям, в болезни Волота, пораженные Еганом и Яганом все без исключения имели самые разнообразные проблемы с кровеносной и нервной системами. Из-за чего единственным выходом, который обнаруживала в данной ситуации графиня, была постоянная иммунная терапия и лечение кроветворной системы, имеющей у таких больных самые разнообразные проблемы.

Однако в первую очередь женщину интересовал кожный покров, именно на нем обычно появлялись первые признаки неотвратимых изменений. В случае с Гавриилом его изучение не то, чтобы было сложным, однако чуть более затруднительным, чем обычно, ибо вся кожа мужчины от шеи до щиколотки была покрыта самыми разнообразными татуировками. Большая часть из них представляла собой различных морских гадов, змей и красочные растения, остальная же напоминала рунические писания и колдовские заговоры.

– Увлекаетесь эзотерическими учениями?

– Да, вроде того, – он глянул на рисунки. – Лучше уж быть подготовленным, на всякий случай.

– Есть какие-либо жалобы на общее состояние?

– Нет.

– Совсем никаких?

Ведъма просвечивала глаза мужчины. Было похоже, что их поразила катаракта, а также множественные разрывы сосудов, из-за чего белок выглядел алым, однако Гавриил видел ими прекрасно.

– Ну…волосы ломаются, ногти…спать люблю.

– Как относитесь к физической активности? Мышечная слабость?

Малгина задала этот вопрос по наитию, следуя прописанной инструкции, касательно увиденного заболевания. Гавриил работал механиком и имел несмотря на несуразность, крайне хорошо развитий мышечный аппарат, соответствующий его росту и весу. Было очевидно, что он не страдал недостатком сил, однако мужчина вдруг огорошил графиню.

– Не люблю, она забирает много энергии. Слабости нет, но бывают судороги, и я часто устаю.

– Быстрая утомляемость?

– Да. Сотню лет бы проспал и все равно не выспался бы. Голова еще болит, и товарищи говорят, будто я импульсивен. Раздражителен там, агрессивен и всякое. Не то, чтобы это жалоба. Я сам так не считаю, если что.

– Хорошо, – Ведъма переплеснула свои записи. – Почему не носите специальные чехлы для культи?

– Они не годятся под мой протез.

– Не придумывайте. Чехлы подходят под все протезы. Тем более, у вас явные опрелости и небольшие гнойнички, – Малгина вновь подняла глаза на Гавриила. – Ломит ведь? Зачем врете. Зажатость мышц вижу, значит, есть и фантомные боли.

– А толку? Все равно не пройдет. Да и…денег у меня нет, а вкладыши все время быстро стираются.

– Далеко не все, знаете ли. Где вам делали протезы?

– Не помню. Это от производства.

– Ясно, значит, стандартные, – графиня тяжело выдохнула. – Вы ели сегодня?

– Да. Конечно.

– Хорошо. Завтра с утра я приду за вами для сдачи крови. Будьте готовы. Одевайтесь, – женщина отвернулась, делая пометки.

– Это обязательно?

– Да. Результаты необходимы, чтобы заказать вам новые протезы.

Графиня лукавила. Для замены утраченных конечностей ей нужны были исключительно хорошо оформленные слепки. Однако знать это Гавриилу было совершенно необязательно, ибо женщина планировала воспользоваться его неведением, дабы выписать еще и подходящее лечение крови.

– Новые? Сколько это будет стоить?

– Нисколько. Все оплачивается экспедицией, не переживайте.

Механик был совершенно растерян и не понимал, как ему реагировать.

– Спасибо. От меня что-нибудь потребуется?

– Да, – Малгина вернулась за ширму с упаковкой чехлов и всевозможными мазями. – Когда я сообщу, нужно будет составить мне компанию к ортопеду-протезисту. Это не станет сложностью?

– Нет, вовсе нет, – Гавриил отрицательно покачал головой, наблюдая за действиями Ведъмы. – Что это?

– Сейчас я научу вас ухаживать за поврежденными конечностями.

Женщина поспешила провести механику экскурс в этом вопросе, сопровождая каждый этап ухода и свои действия самыми исчерпывающими комментариями. Так, что уже через двадцать минут мужчина, целиком одетый расхаживал по комнате, явно отмечая улучшения. Готовясь уходить, он намеревался задать Ведъме еще парочку вопросов, однако в комнату резко ворвался Соломон. Неприкасаемый казался очень взволнованным и нервным.

– Ваше Сиятельство, прошу прощения, прибыл секретарь. Он немедленно требует от вас какие-то документы, и…как я понял у него похоронка на твое имя Гавриил.

Заслышав это, механик изменился в лице и немедленно бросился к выходу. Взяв паспорта червивых и соответствующие бумаги, напряженная Ведъма поспешила следом за ним. На улице их уже ждали невысокий щепетильный человек и Александр, явно спорящие о чем-то друг с другом.

– Еще одно слово, раб, и оно станет последним перед твоим неотвратимым наказанием.

Секретарь положил руку на кнут, сощуривая свои и без того маленькие глаза. Александр замолчал, однако на бледном лице его отразилась целая гамма яростных эмоций.

– Так-то лучше, – служивый человек не унимался. – Не думай, что если князь вытащил вас из тюрьмы, то у тебя появились хоть какие-нибудь права. Ты всего лишь расходный материал, был им и навсегда останешься. Так что помни твоя жизнь в моих руках, – он поднял ладонь, сжимая ее в кулак перед лицом старшего офицера. – Моя воля и ты сдохнешь прямо здесь. Но что это с твоим лицом? Не вижу покорности.

– Странно, если бы видели смирение в моих людях. Вам так не кажется? – Ведъма осторожно вышла из поезда, подходя к говорящим.

– А вы, я так понимаю…

– Графиня Софья Павловна Малгина, по маменькиному имени Ведъма.

– Приятно, госпожа, меня зовут…

– Ваше имя меня не интересует, – женщина наглым образом прервала секретаря. – И кроме того, я не припомню, чтобы разрешала вам обращаться ко мне вне формального манера, так что будьте добры.

– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, – секретарь поклонился, более не смея поднять глаз на женщину.

– Вы должны были явиться к семи часам.

– Да, Ваше Сиятельство, но у моего руководства возникли непредвиденные обстоятельства.

– Невоспитанность людей, управляющих вами, мне вполне понятна. Другого от начальства столь богомерзкой скотобойни мне трудно ожидать, однако объяснитесь, кто дал вам право требовать от меня какие-либо документы? Да еще и в столь уничижительной форме после того, как я была вынуждена тратить свое бесценное время в ожидании. Не говоря уже о том, что вы посмели угрожать моим людям, в моем присутствии.