Пророк Захария обыкновенно называется серповидцем по одному из своих видений, в котором видел свиток, летящий по воздуху и, вероятно, изогнувшийся на подобие огромного серпа (Зах 5:1–4 [1278]). Он был сын Варахии, внук священника Иддо или Адды, возвратившегося из плена Вавилонского вместе с Зоровавелем (Неем. 12:16 [1279]), и положившего начало роду, а может быть и чреде священников после пленения; потому пророк Захария у современников был известен под именем сына или потомка Адды (1 Езд 5:1; [1280] 6:14 [1281]). Пророческое служение начал в восьмой месяц второго лета при Дарии (Зах 1:1 [1282]), следовательно только двумя месяцами после Аггея; — притом в молодых летах, так как называется юношей (Зах 2:4 [1283]). Посему пророка Захарию и деда его Аддо следует отличать от других лиц, живших до пленения Вавилонского и упоминаемых в Писании под теми же наименованиями (Ис 8:2; [1284] 2 Пар 12:15; [1285] 24:20; [1286] 26:5; [1287] Иер 29:26 [1288] и др.), хотя многие и смешивают их, а некоторые считали этого Захарию даже отцем Иоанна Предтечи (Curs. complet. S. Script., tom. XX, pag. 1062).

Долго ли продолжалось служение Захарии? В начале седьмой главы его книги сказано, что содержащаяся в ней речь произнесена в девятом месяце четвертого года царствования Дария; следовательно и все последующия речи его, изложенные в остальных семи главах, произнесены не ранее сего времени. Таким образом очевидно, что пророческое служение Захарии продолжалось не менее двух лет. Но весьма вероятно, что Захария пророчествовал и после окончания постройки храма, т. е. после шестого года Дария; ибо в речах его с девятой по четырнадцатую главу нет никаких упоминаний о совершении этого важного дела; следовательно оно предполагается уже оконченным (Зах 8:9–10 [1289]).

Книга пророка Захарии разделяется на три части: вступление, пророчеекие видения и пророческие речи.

Излагается в первых шести стихах. Обозначив время своего служения и указав свое происхождение, Захария напоминает своим современникам, что их отцы навлекли на себя великий гнев Всевышнего; но теперь Господь обратится или переменит Свои отношения, если они сами обратятся к Нему и будут послушны Его пророкам, слова которых сбылись в точности, так что и предки возвратившихся из плена сказали наконец: как определил Господь Вседержитель поступить с нами по путям нашим, так и поступил с нами (1:1–6).

Излагаются с восьмого стиха первой по шестую главу. Всех видений восемь: они кратки и содержат обетования Божии о постепенном восстановлении благосостояния народа, возвратившегося из плена.

В первом видении Ангел или всадник на рыжем коне, имеющий за собою множество других таковых же всадников на разношерстных конях, между миртами, которые в углублении, т. е. на самом низменном и безвыходном месте, получив известие, что земля Иудейская населена и молчит, возносит молитву: Господи Вседержителю, доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и горадами Иуды, на которые Ты гневаешься уже семьдесятое лет (1:7–12)? В ответ на эту молитву слышит от Господа слова благие, слова утешительные, а именно: Иерусалим будет восстановлен, храм в нем созиждется и города Иудины переполнятся добром (1:13–17 [1290]).

Здесь очевидно явился Архангел Михаил с прочими Ангелами хранителями Иудеи; представляются они всадниками для изображения быстроты в исполнении Божиих повелений и по соответствию с продолжающимися последствиями опустошительной войны; разношерстность коней означает разнообразие ангельского служения, вызываемое смутностию и непостоянством обстоятельств; в углублении стоят они в знак униженного и безвыходного или крайне затруднительного положения Иудеи; между миртами, т. е. на месте влажном (ибо мирты растут обыкновенно по берегам рек и потоков) в знак жизненности или способности Иудеев к скорому возрождению и гражданскому обновлению. Земля Иудейская населена и спокойна, т. е. в течение пятнадцати лет по возвращении из плена число жителей достаточно увеличилось; но они не обнаружили своей самодеятельности, так как не имеют городов и живут в беззащитных селениях. В ответе Божием возвещается устранение этих неблагоприятных обстоятельств. Таким образом Захария продолжает служение Аггея и показывает, что за построением храма вскоре последует восстановление Иерусалима и оживление общественной жизни.

Во втором видении , изложенном в последних четырех стихах первой главы, пророк видит четыре рога по числу стран света. Они изображали зложелательность всех окрестных народов, доведшее Иудеев до рассеяния (1:18- 19 [1291]). Пророк потом видит, что четыре Ангела древодела или кузнеца (в русском тексте Захарии — четыре рабочих, «Потом показал мне Господь четырех рабочих») идут сбить эти рога, дабы у возникающего и слабого царства Иудейского не было воинственных соседей, могущих посягнуть на самостоятельность сего царства. Это исполнилось во времена Дария Истаспа, Ксеркса и их преемников, так как их безчисленные армии поглотили всех способных носить оружие во всех подвластных областях.

В третем видении, изложенном во второй главе, пророк видит, что один Ангел с землемерной веревкой в руке, идет отмерить место под постройку Иерусалима; а другой Ангел, вышедший к нему навстречу, получает повеление объявить пророку, что по причине множества людей и скота в нем, как город без стен постоянно распространяющийся, Иерусалим заселит окрестности — и что Сам Господь будет стеной огненной, неприступной и освящающей вокруг, и прославится посреди него (2:1–8). Итак, оставшиеся в северной земле (в Персии и Вавилонии), спасайтесь на гору Сион; потому что там начнутся приготовления к войне (поход Дария против Скифов), которая сделается почти беспрерывной; а живущие в Сионе безопасны, ибо касающийся их, как бы касается зеницы ока Всевышнего, т. е. подвергнется немедленному наказанию. Поскольку Господь вселится во Иерусалиме, многие язычники прибегнут к Господу и будут Его народом… Да молчит всякая плоть пред лицем Господа! (2:6–13 [1292]).

В четвертом видении, изложенном в третьей главе, Захария видит, что первосвященник Иисус, как бы подсудимый, стоит пред Ангелом (Хранителем Иудеи); — и что по правую руку Иисуса стоит сатана (Пс 108:6 [1293]), который противитися ему, — то есть будет коварствовать и клеветать, вероятно, чтоб воспрепятствовать устройству храма и установлению в нем освящающого Богослужения. Пророк не обяснил, в чем заключалось это противление или коварство диавола; только упомянул о запрещении ему коварствовать против человека, который в самом деле был, как головня, исторженная из огня, т. е. перенес много самых жестоких бедствий и искушений среди язычников и вышел из среды их не без недостатков; это обозначалось бывшими на нем запятнанными одеждами (3:1–3 [1294]). Но Ангел повелел снять с него измаранные одежды, а Иисусу объявил, что снимает с него виновность или устраняет взносимую на него клевету; в знак сего Иисуса облекают в одежды чистые и светлые (3:4–5 [1295]). Это видение заграждало уста хулителей первосвященника, в каковых, конечно, не было недостатка.