Особенно заслуживает внимания подчёркивание Учителем слова приманки. Можно легко предположить, что он подчеркнул это слово, чтобы привлечь внимание Ледбитера к тем жертвам, которые обычный человек расценит как мучительные, но которые «человек истинный» всегда рассматривает как привилегии. Подчёркивание слова имеет более интересную причину для выделения, потому что сам Карлайл выделяет это слово. Для студента и писателя является обычным, когда они обнаруживают замечательную фразу, чтобы запомнить её слова; но едва ли они будут помнить, какие слова в этой фразе подчёркнуты, то есть выделены курсивом. Поэтому разумно предположить, что, когда Учитель цитировал Карлайла, он имел как «Героев», так и «Культ героя» перед собой, и цитировал, но не по памяти, а из самой книги.

…«истинный человек»…

Я скажу вам, сколько нам ещё осталось. Мне всегда жаль останавливаться на середине, у нас осталось очень немного страниц и мы действительно закончим это прекрасное наслаждение.

Итак, следующий заголовок – «истинный человек»…

Когда Учитель цитирует Карлайла, он вносит очень значительное изменение. Карлайл пишет «сотворённый богом человек»; Учитель пишет «истинный человек». Изменение не случайно, но сделано с определённой целью.

Во всех сообщениях от Учителей в период 1880-1888 год они возражают против использования слова «Бог» для обозначения Окончательной Реальности, Главной Причины, Субстрата, который является основой Вселенной и Первопричиной всего. Потому что, как можно везде увидеть, слово «Бог» сразу же подразумевает личного бога, который является Создателем, Управителем Вселенной, который изображён в человеческой форме (хотя он может иметь много голов и рук, как на индусских изображениях). Как только Окончательная Реальность персонифицируется, то следующий неизменный результат состоит в том, чтобы предложить Ему молитвы, прося Его о благах или об освобождении от действия Его же собственных законов.

Это очевидно, что разум человека, бесконечно малый по сравнению с необъятностью вселенной, не может создать ничего кроме искажённого образа персонифицированного бога.

Один пагубный результат – не обязательно неизбежный, но, конечно, очень обычный – состоит в том, что человек теряет из виду факт, который очень существенен для него, – что он живёт во вселенной неизменных и весьма надёжных законов.

Когда этот высший факт помещён на задворки человеческого сознания, а не на передний план, он, естественно, всегда пытается «обойти» Карму, закон причин и следствий, призывая помощь капризного агента, который находится вне того закона.

Именно эта персонифицированная концепция Окончательной Реальности стремительно приносит в своём шлейфе такое зло, как конкуренция религий, которые называют эту Реальность разными именами, объявляют исключительное спасение тем, кто поклоняется ей только под одним её особым названием, и отчаянно воюют за одного, только одного истинного бога».

Не благодарны ли мы Сен-Жермену за то, что дал нам Могущественное Я ЕСМЬ Присутствие и урегулировал всё это дело?

«Если Бог столь конкретизируется и персонифицируется, то естественный порыв в человеческом сердце – поклоняться Ему. Но с культом приходит духовенство и церемонии, которые могут помочь душе в вероисповедании, или наоборот, могут стеснить и ограничить ту душу в её вероисповедании – как часто получается, когда священники начинают командовать человеческим сердцем. По этому поводу Великий Адепт, известный как Маха Чохан, однажды заявил:

«Однажды освобождённые от оков и избавленные от мёртвого груза догматических толкований, личных имён, антропоморфических концепций и платных священников, фундаментальные доктрины всех религий в их эзотерическом значении окажутся тождественными. Тогда обнаружится, что Осирис, Кришна, Будда, Христос – это различные наименования одного и того же царского пути к конечному блаженству – нирване. Мистическое христианство, то есть, так сказать, христианство, которое учит самосовершенствованию и спасению через наш собственный седьмой принцип, освобождённый парам-атман называемый одними Христом, а другими – Буддой и эквивалентом воскресения и нового рождения в духе, – будет признано той же истиной, как и нирвана буддизма». Великий Адепт также сказал:

«Мир вообще и особенно христианский, пребывающий в течение 2000 лет под властью личного бога, а также своих политических и социальных систем, основанных на этой идее, ныне доказал свою несостоятельность».

Не менее поразительно утверждение Адепта, что возрастающая борьба за существование – так он писал в 1881 году, а теперь мы все знаем, как это увеличилось – обусловлено давлением, которое создали религии, провозглашая личного бога и внушающие благоговейный страх смерти. «Мы считаем, что сейчас в мире, будь то христианском, мусульманском или языческом, справедливость игнорируется, а честь и милосердие брошены на ветер. Одним словом, видя то, что главные цели Теософского Общества неверно истолковываются теми, кто наиболее охотно хочет служить нам лично, – как мы можем иметь дело с остальным человечеством, с бичом, известным как «борьба за жизнь», который является реальным и наиболее плодовитым источником большинства несчастий, страданий и всех преступлений? Почему эта борьба в мире стала почти всеобщим образом действия? Мы отвечаем – потому что ни одна религия, за исключением буддизма, до сих пор не научила практическому презрению к земной жизни, тогда как каждая из них, всегда с тем же единичным исключением, посредством ада, вечных мук и проклятий вселило в людей величайший страх смерти. Поэтому мы находим, что борьба за жизнь наиболее яростно свирепствует в христианских странах, и более всего преобладает в Европе и Америке. Она слабее в языческих странах и почти неведома буддистам. Лишь научите людей понимать, что жизнь на этой земле, даже самая счастливая, есть лишь бремя и иллюзия, что это наша собственная карма, то есть причина, производящая следствия, – наш собственный судья и наш спаситель в будущих жизнях, то великая борьба за существование вскоре потеряет свою силу и свою напряжённость».

Нельзя предполагать, что адепты провозглашают, что «бога» нет; такая декларация привела бы к вопиющему материализму, который является явным отрицанием их философии. Один адепт, Учитель Серапис, в своих посланиях полковнику Oлькотту в 1875 году четыре раза призывает «Божье благословение» для него в конце письма.

Два величайших философа индуизма Шри Шанкарачарья и Рамануджачарья, главы двух различных философских школ, разъясняющих одно и то же учение веданты, разошлись в этом месте. Должна ли Окончательная Реальность представляться только как Абсолютный Безличный Принцип, или способной в то же время к раскрытию как личный бог, не теряя свои признаки Абсолюта? «Недвойственная», «чистая» веданта, представленная Шри Шанкарачарьей, утверждает неограниченную, не могущую быть превзойдённой божественность этого Принципа, подлинную сущность Бытия, Блаженства и Разума;

То не отличается по природе от человеческой души, или, говоря более точно, душа и то всегда едины и неотделимы, тем не менее, отдельная душа появляется, когда она функционирует как воплощённое существо. Но философия Рамануджачарьи утверждает, что, в то время как душа и то всегда едины, всё же есть аспект Абсолюта, который является личным богом, которому душа может поклоняться всегда и даже после Освобождения, когда уже объединена с тем. Эта философия утверждает полную идентичность души и Бога, тем не менее «с различием»».

Каждый раз, когда слово тот написано, оно написано заглавными буквами. Эта философия утверждает полную идентичность с Богом, хотя «с отличием».

Решение, которое даёт буддизм для этой сложной и возвышенной проблемы, точно изложено Эдвином Aрнольдом в его произведении «Свет Азии», в эпиграфе, в котором он представляет Первую проповедь, прочитанную Буддой после Просветления.