— И что ты думаешь по этому поводу? — уточнила Мэнсфилд. — Ты ведь сейчас говоришь о сингулярности в области чёрной дыры.

Эвергрин подумал ровно две секунды и выдал ответ:

— Мы рассматриваем пространство-время как многообразие в бесконечности. В таких зонах гравитационное поле становится неопределённым, а сингулярность возникает при формировании чёрной дыры под горизонтом событий. И она ненаблюдаема.

Анри и Эвгенис тревожно переглянулись, а Вивиан закусила губу.

«Да, я не Эон, — подумал про себя Эвергрин. — Но вам придётся выслушать меня».

— Под горизонтом событий, — намеренно чётко повторил он. — Если в секторе Pismis 24, где нет чёрной дыры, что-то рвануло, понадобилось бы мощное сингулярное поле, чтобы поглотить его часть и уничтожить планарную структуру. Но это произошло на Земле над островом Девон. Поэтому смею предположить, что в лаборатории занимались изучением, например, антиматерии. В какой-то момент что-то пошло не так. Антивещество вырвалось из… и образовало объект, схожий по свойствам с сектором в созвездии Скорпиона. Гравитационное поле свернулось, после чего последовал взрыв, и образовалась «червоточина», из которой прилетела «Колумбия», — желание торжественно хмыкнуть усилилось.

— Хорошо, — кивнул Вивиан. — А горизонт событий?

Джейми уверенно кивнул. Он шагнул к флипчарту, показательно позаимствовал маркер у Эвгениса и перевернул лист, а затем нарисовал на нём ровную линию.

— Горизонт событий, — пояснил он, изобразив жирную точку примерно посередине. — По эту сторону Млечный Путь. Знакомые нам звёзды, планеты. Мы, — на флипчарте появились схематичные человечки. — А по другую, неизвестность. Возможно, там зеркальное отражение настоящего, но вполне вероятно наличие иной реальности.

Анри скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на Джейми.

— Если я правильно понял, ты намекаешь на миссию в лабораторию.

— Ты догадлив. В противном случае, мы не поймём что случилось и откуда появилась «Колумбия».

— Хорошо, но как только ты пересечёшь точку интерфейса входа, назад пути не будет. Ты, говоря простым языком, изменишься.

— Да, но не хочется упускать единственную возможность, а после можешь связаться с любой авиабазой для уничтожения объекта. Только дай мне этот шанс, раз уж мы работаем вместе.

Вивиан решила вмешаться.

— Джейми, — позвала она. — Ты рискуешь вернуться в совершенно другую реальность.

А Анри поддакнул:

— Если конечно тебя не разорвёт на подлёте.

Последовало справедливое возражение:

— Но ведь «Колумбию» не разорвало. Я подойду к лаборатории именно на то расстояние, где возможен переход, но для этого мне нужен точный интерфейс входа шаттла. Кто-то останется по эту строну и вытащит меня, если что-то пойдёт не так.

— Неплохая мысль, а ты подумал об изменённой реальности? Как мы узнаем друг друга, а не решим, например, что ты Сатана?

Эвергрин едва не растерялся.

— Не знаю. Вероятно, существует что-то, способное перейти в неизменном виде.

— Поправка! — провозгласил Келлер, прерывая противостояние аналитика и пилота. — Вокруг интересующего нас объекта подобие чёрной дыры и всплески, вероятно, антиматерии. И всё это образует коридор от орбиты до поверхности Земли. Я отслежу точку входа. И… Джейми, я уважаю тебя, но одному в запретную зону лучше не соваться. Тебе нужна надёжная команда.

Глава 6

США, штат Нью-Мексико

Альбукерке Интернэшнл Санпорт

Февраль 03, 2033 08:54

— «Колумбия». Вызываю Хьюстон.

Анри поверить не мог, когда двадцать минут назад его разбудил звонок из NASA. Кэпком Уильям Тёрнер из Космического центра им. Линдона Джонсона был крайне взволнован и его короткое «Шаттл „Колумбия“ вышел на связь» моментально уничтожило остатки сна. Ландау подскочил как ужаленный ядовитой змеёй. Ему хватило десяти минут, чтобы умыться и одеться, а после рвануть в Санпорт. Собираясь, он успел отзвониться Эвергрину и фразой «бегом в самолёт» лишил его отдыха. Анри уселся в кресло перед большим монитором и вышел на канал связи NASA — шаттл. Тёрнер не стал припираться, спихнув «Колумбию» ему.

Ландау начал свою карьеру в космическом агентстве кэпкомом в Центре управления полётом им. Кристофера К. Крафта-младшего в Хьюстоне. Гораздо позже, через четыре года, когда заметно прибавилось седых волос, он перевёлся в отдел проектного инжиниринга и оценки миссий. Сейчас даже вспоминать ничего не пришлось. Слова слетали с языка и казались до безумия привычными. Только ведомым объектом в этот раз был космический челнок из прошлого, а не Dragon. Джейми Эвергрин в изумлении наблюдал как ловко Анри управляется с шаттлом и внимательно следил за показаниями на дисплеях, готовый в любую секунду скорректировать траекторию полёта.

— «Колумбия». Вызываю Хьюстон. Вас не слышно!

— Хьюстон. «Колумбия», мы на связи.

По салону прокатился облегчённый выдох.

— Я только что потерял четыре отдельных гидравлических температурных датчика на левой стороне орбитера, — тревожно сообщил Хасбанд. — Два в первой системе и по одному в каждой из второй и третьей.

— Четыре температурных датчика возврата гидравлики? — уточнил Анри, жестом приказав Эвергрину занять кресло слева.

Пилот без разговоров запрыгнул на указанное место и нацепил наушники. Теперь он мог слышать каждый шорох на шаттле. Джейми словил требовательный взгляд Ландау.

«Ну, я же не кэпком и не инженер технического обслуживания систем!»

Однако, пришлось забыть об этом. Он бегло оценил появившуюся информацию.

— Левый внешний и левый внутренний элевон.

— Ладно, — продолжил Анри. — Есть ли у них что-нибудь общее? Дискретный преобразователь сигнала или мультиплексор-демультиплексор, или что-то ещё? — и обратился к командиру шаттла. — Я имею в виду, ты говоришь мне, что потерял их все одновременно?

Хасбанд ответил, и в его голосе сквозила самая настоящая тревога:

— Нет, не совсем. Они были, вероятно, в четырёх или пяти секундах друг от друга.

— Хорошо, а где они находятся?

— Все четыре в кормовой части левого крыла, прямо перед элевонами и приводами элевонов. Нет никакой общности.

— Нет общности.

Ландау взглянул на часовое табло в левом углу монитора — 08:56:02.

— Скажи мне ещё раз, для каких систем они предназначены?

— Все три гидравлические системы. Это… два из них слева от внешнего элевона и два слева внутри.

— Я тебя понял.

Связь оборвалась, а салон самолёта наполнился статическими помехами.

— Интерфейс входа +713, — констатировал Джейми. — Через три минуты и тридцать секунд «Колумбия» приблизится к Далласу, штат Техас на высоте двести тысяч семьсот футов. Интерфейс входа +923.

— Она в ангаре, — Ландау на мгновение закрыл лицо руками, а после запустил пальцы в волосы.

— Но Хасбанд и его парни об этом не знают.

В салон вбежал растрёпанный Келлер, а за ним влетела Мэнсфилд.

— Готовимся к худшему? — бросил Келлер, занимая кресло справа от Анри.

Вивиан пристроилась за спиной Эвергрина и он почувствовал её горячее прерывистое дыхание.

— Зависит от того, где сейчас «Колумбия».

— В смысле?

— Я не знаю, что видит Хасбанд в иллюминаторах, но явно не белые стены. По показаниям бортовых систем, они сейчас приближаются к Далласу.

Келлер присвистнул.

— Где связь? — нервно бросила Вивиан.

— Не знаю! «Колумбия». Хьюстон. Мы видим ваши сообщения о давлении и не скопировали ваш последний сеанс связи.

— Это системы… Должен быть… Они тоже зашкаливают…

Связь прерывалась помехами, испытывая терпение и взвинчивая нервы всех присутствующих.

— «Колумбия». Хьюстон. Повторите….

— 08:59:32, — напомнил Эвергрин, не представляя, что сейчас чувствует экипаж шаттла, который разваливается на куски прямо в атмосфере Земли ещё раз.

— Роджер…

— «Колумбия», Хьюстон! Повторите! «Колумбия»! Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!