Я тяжело вздохнул, когда Кларисса наконец появилась, со стоном сбрасывая с себя одежду кусачих.

Джулиус поднял ее на ноги, и она с недоверием посмотрела на него, ее рука задержалась в его руке на мгновение, прежде чем она отдернула ее.

— Не за что, — сказал Джулиус, приподняв бровь.

Кларисса кивнула, выглядя смущенной, когда повернулась к грузовику и бросилась мне на помощь. Облегчение наполнило меня, когда она приблизилась, но ей нужно было поторопиться. Фабиан и Даниэль едва сдерживали орду, рвущуюся к нам.

— Сними с меня эти цепи, — потребовал я, не желая больше двигаться, чтобы они не начали еще глубже впиваться в мою плоть.

Кларисса запрыгнула в грузовик, опустилась на колени и схватилась за них.

Она ахнула и тут же отдернула руку. — Они жгут. — Она в ужасе отдернула ладони, затем повернулась лицом к Джулиусу. — Иди помоги. Может быть, истребители могут прикасаться к ним.

Он тоже вскочил, опустился передо мной на колени и положил руку на цепи. Он выругался, отпрянув точно так же, как моя сестра.

— Черт, — прорычал он, сжимая руку в кулак, прежде чем выставить вперед меч.

Он прижал его к моей ноге, просовывая под цепь. Лезвие проделало дыру в моих штанах и адски обожгло, когда соприкоснулось с моей плотью. Я зарычал сквозь зубы, чтобы избавиться от этого ощущения, и он бросил на меня настороженный взгляд.

— Все в порядке, просто поторопись, черт возьми, — скомандовал я.

Джулиус повернул клинок в сторону, пытаясь разорвать цепи, но в этот момент его меч сломался, и его конец со звоном упал на дно кузова.

— Нет! — закричал он от горя. — Мой малыш. — Он поднял обломанный конец, и ужас исказил его черты, когда он крепко сжал обломки, как будто они могли восстановиться.

— Из чего, черт возьми, они сделаны? — Кларисса ахнула.

— Их создали боги — они помогают Валентине, — ответил я, нахмурившись.

Джулиус выглядел так, словно вот-вот сломается, прижимая к груди две части своего меча.

— Вытащите меня отсюда, — прорычал я, не имея времени на его нелепую демонстрацию, поскольку Фабиан издал крик боли.

— Обхвати его за плечи, не прикасайся к цепям, — подбодрила истребителя Кларисса, взяв меня за лодыжки.

Джулиус вложил две части своего клинка в ножны как раз в тот момент, когда стая кусачих прорвалась мимо Фабиана и Даниэль, устремляясь к нам.

Шторм разыгрался сильнее, и резкий ветер дунул прямо на нас. Я презирал себя за то, что был бесполезен, когда Кларисса и Джулиус были вынуждены бросить меня и выпрыгнули из грузовика навстречу бойне. Дождь хлестал по всем, кроме меня, пока я лежал в единственном луче света во всем городе.

Пока они сражались с низшими, двигатель подо мной с грохотом ожил, и моя судьба была решена.

— Будь прокляты боги, — выругался я, когда кусачий повел грузовик вперед.

Я попытался перекатиться, решив выпрыгнуть из кузова грузовика, но цепи натянулись еще сильнее, и агония приковала меня к месту.

Кларисса оглянулась с отчаянием в глазах, но четверо кусачих врезались в нее, чтобы помешать ей последовать за мной. Несмотря на ослепляющую боль, я снова попытался перекатиться на край кузова грузовика, но из-за солнца, следящего за каждым моим движением, и цепей, впивающихся в мое тело, я ни на шаг не продвинулся вперед.

Ненависть опалила мои вены к женщине, ответственной за это.

К черту Валентину и ее чертовы дары.

Она не просто забирала меня, она крала меня у моей бунтарки. Мы и так слишком долго были в разлуке после свадьбы, и я проклинал Валентину за несправедливость. Если бы я только мог увидеть ее в последний раз, чтобы убедиться, что она еще жива. Пообещать ей, что вернусь. Что вся сила солнца не сможет ослабить меня настолько, чтобы помешать вернуться к ней.

Мне удалось упереться подбородком в край грузовика, но водитель резко вильнул влево и вправо, отбросив меня обратно на середину. Цепи начали врезаться в мою кожу, и я взревел от ярости в небо, клянясь каждой звездой в солнечной системе, что Валентина умрет от моей руки. И ее смерть будет жестокой, и неумолимой.

М

урашки осознания пробежали у меня по спине, когда толпа кусачих расступилась, и Валентина выступила между ними, устремив на меня пристальный взгляд.

— О, муженек, — соблазнительно промурлыкала она, хотя ее тон не произвел на меня никакого эффекта. — Когда ты поймешь, что я всегда получаю то, что хочу?

Я уставился на нее, держа клинки наготове, когда поднялся сильный ветер. Я стиснул зубы и шагнул к ней, и она подняла руки, направляя шторм на меня с большей силой, и мне пришлось приложить все силы, чтобы устоять на ногах. Я был пойман в ловушку шторма, когда ее кретины окружили меня с флангов. Цепь, опутывавшая мою правую руку, лопнула позади меня под давлением ее даров.

Моя кровь вспыхнула от желания прикончить ее, но я был обездвижен, пока она не освободит меня от шторма.

Я заметил еще больше цепей у кусачих, пока они готовились снова напасть на меня, и свирепо посмотрел на них, обещая им смерть, если они посмеют попытаться схватить меня.

Я не мог слышать голос Валентины из-за шума ветра, но видел, как шевелятся ее губы, когда она давала указания своим последователям.

Я крепче сжал свои мечи, отказываясь позволить буре забрать их у меня.

Ветер внезапно стих, и кусачи бросились ко мне со своими цепями, но я был готов. Я нырнул вперед, перекатившись под первой цепью, прежде чем встать на ноги и обратить свое внимание на вампиров, которые держали ее.

Ближайший потерял голову из-за Бури, и я пнул его обезглавленное тело с такой силой, что оно врезалось еще в троих из них, сбив их с ног.

Я хлестанул цепью, прикрепленной к моей правой руке, по вампирам передо мной, разрезая их на ленты могущественным орудием. Я был уверен, что такая вещь, должно быть, была создана богами, и я проклинал Идун себе под нос, продолжая сражаться, не сводя глаз с Валентины. Все это закончится с ее смертью.

Вампир, державший цепь слева, метнул ее в меня, и я пригнулся под ней, едва избежав ее прикосновения. Я был уверен, что если она встретится с моей кожей, то сомкнется так же туго, как и первая, а я не хотел этого допустить.

Я выпрямился и бросился к кусачему, когда он снова взял цепь в свои руки. Веном пронзил его грудь прежде, чем он смог снова попытаться поймать меня в ловушку, и цепь упала на землю рядом с его прахом.

Я повернулся к Валентине, и она свирепо посмотрела на меня, взметнув руки к небесам и взывая к буре о помощи. Я рванулся к ней, но с неба сверкнула молния, несколько раз ударив в землю между нами, так что я был вынужден отступить.

Золотая цепь зазвенела у меня за спиной, когда другая группа кусачих подхватила ее.

Я повернулся к ним лицом, провоцируя их испытать меня.

Десять низших стремительно бросились ко мне, и я поднял свои клинки, чтобы защититься. Как раз перед тем, как они добрались до меня, Валентина ударила мне в спину порывом ветра, заставив меня, спотыкаясь, двинуться вперед.

Низшие набросились на меня как единое целое, и я успел нанести только один смертельный удар, прежде чем они выбили у меня землю из-под ног. Я зарычал от ярости, рубанув клинками по их ногам, и их кровь полилась, покрывая меня.

Я ударил ногой, отбрасывая одного из них в сторону и используя созданное пространство, чтобы встать.

Моя правая рука дернулась назад, когда один из вампиров схватил другой конец цепи и дернул ее. Я повернулся к ним, яростно замахиваясь Бурей и рубя низших, не тратя ни секунды на раздумья. Лезвие рассекло плоть и кость, вампиры закричали, и я приблизился к существу, которое посмело попытаться удержать меня.

Вампирша, державшая цепь, зашипела на меня, когда увидела, что я приближаюсь. Я отвел руку, подтягивая цепь ближе к себе и заставляя ее сделать несколько шагов вперед. Другой низший подбежал, чтобы помочь ей удержать ее, и я в гневе оскалил зубы.