Я высоко поднял Бурю, намереваясь перерезать их обоих, но вместо этого вторая цепь обвилась вокруг моего запястья.

Элита, державшая ее, завизжала от ликования, когда туго натянула цепь, так что она врезалась в мою плоть. Еще больше вампиров подбежали, чтобы схватить обе цепи, натягивая их от меня и заставляя мои руки широко раскрыться, обездвижив меня.

Я взревел от ярости, мои мышцы дрожали, пока я боролся с силой стольких вампиров одновременно.

Валентина победно улыбнулась, приближаясь ко мне, и дождь прекратился.

— Ну и денек выдался, — сказала она, когда ее взгляд прошелся по мне, и она остановилась вне досягаемости.

Я снова напрягся в цепях, желая ее смерти, и мои мечи раскалились в моих ладонях.

— Я надеялась захватить одного короля, а теперь их у меня два, — сказала она.

— Я уже было подумал, что к этому моменту ты должна была понять, что не можешь заполучить меня, — прорычал я. — Твое отчаяние не знает границ.

— Тебе следовало жениться на мне, когда у тебя был шанс, — прошипела она. — Теперь ты заплатишь за свою ошибку.

Цепи продолжали стягиваться вокруг моих рук, и, перестав сопротивляться их натяжению, я опустил плечи. Валентина победно улыбнулась, подойдя чуть ближе.

— Я всегда знала, что однажды ты подчинишься моей воле, — прошептала она, наклоняясь ко мне, как будто мы делились каким-то секретом.

Я улыбнулся ей, и ее глаза расширились от ужаса, когда она потянулась за своими дарами, но оказалась недостаточно проворной. Я ударил ее ногой в грудь с такой силой, что она отлетела к деревянному сараю, разрушив его, когда ее тело столкнулось с ним.

Я вложил каждую унцию воли в свои одаренные мышцы и, бросив вызов, побежал за ней, волоча за собой вампиров цепями.

Мощный металл впился в мои руки, пока я боролся с его хваткой, и из ран хлынула кровь, приводя кусачих в неистовство.

Несколько из них ослабили хватку на цепях и вместо этого бросились ко мне, жаждая моей крови. Я остановился и ударил ногой одну из них, когда она подошла достаточно близко, отправив ее в полет к вампирам, которые держали цепь слева от меня.

Те двое, что все еще сжимали цепь, в ужасе расширили глаза, когда я подтянул их достаточно близко, чтобы дать мне небольшую свободу действий, а затем замахнулся Бурей на их шеи. Одному я отсек голову, а второй выронил цепь, бросившись прочь от меня, вместо того чтобы попытаться противостоять мне.

Я с вызовом взревел на остальных, размахивая цепью перед собой, прежде чем метнуть ее в кусачих, которые пытались удержать мою вторую руку.

Цепь ослабла, и я злобно улыбнулся, снова взглянув на разрушенный сарай, и побежал к Валентине.

Я заметил красное платье на ней среди обломков дерева, но прежде чем я успел предать ее смерти, молния ударила в землю передо мной с такой силой, что меня сбило с ног. Я выпустил Венома из рук, ударившись о бетон, и на мгновение был ослеплен взрывной волной.

Я перекатился, пытаясь выпрямиться, но потерял равновесие, когда вампиры снова схватили цепи, туго натягивая их. Я поднялся на ноги, но было слишком поздно: слишком много моих врагов схватились за цепи, чтобы я мог отбиться от них на этот раз.

Я зарычал от гнева, почувствовав, как что-то уперлось мне в плечо, и был вынужден остановиться.

Мое сердце бешено колотилось о ребра. Я не мог пошевелиться. Я бился в цепях, но все больше и больше мерзких последователей Валентины бросались помогать сдерживать меня, и даже моей возросшей силы было недостаточно, чтобы противостоять их объединенной мощи, когда они тянули меня в двух направлениях одновременно.

Другой огромный Элита приблизился, заставляя меня опуститься на колени, в то время как остальные вампиры натянули цепи так туго, что казалось, будто мои руки могут быть вырваны из суставов в любой момент. Сами цепи продолжали врезаться в мою плоть, и кровь свободно текла по моей коже.

Валентина снова подошла ко мне с хмурым выражением лица, сжимая в руке еще одну цепь. Из раны у нее на виске текла кровь, но я видел, что она уже заживала, и она не обращала на это внимания.

— Посмотрите, как могущественный Магнар Элиосон склоняется к моим ногам, — прорычала она, останавливаясь передо мной.

— Ты можешь заставить меня встать на колени, но я никогда не склонюсь перед тобой, шлюха, — выплюнул я.

Она метнула цепь в мою сторону, и та защелкнулась на моем горле. Валентина потянула за нее, и она начала затягиваться, перекрывая мне дыхательные пути.

Элита ударил ногой по моей левой руке, выбивая Бурю из моих рук, и я почувствовал, как тяжесть присутствия клинка покидает меня, как удар в грудь.

Валентина злобно улыбнулась, подойдя на шаг ближе, и снова потянула за цепь, так что я был вынужден вскочить на ноги, иначе эта проклятая штуковина задушит меня до смерти.

— Посмотри на меня, — прошипела она, дергая за цепь, чтобы заставить меня опустить подбородок в ответ на ее команду.

Мои глаза встретились с ее глазами, и меня охватила глубочайшая ненависть, когда она оглядела меня.

— Ты мой, — прошептала она, подходя ближе. — И теперь я могу делать с тобой все, что захочу.

— И чего же ты хочешь? — Я зарычал, цепь на моей шее мешала мне говорить.

— Прямо сейчас? — спросила она, и ее глаза загорелись диким желанием. — Я голодна.

Мои мышцы напряглись за мгновение до того, как ее зубы коснулись моей шеи. Она крепко держала цепь, обездвиживая меня, пока ее яд проникал в мою плоть, а моя кровь лилась ей в рот. Отвращение разлилось по моему телу, когда она застонала от удовольствия.

Ее свободная рука скользнула по моей груди, как будто мы были заключены в объятия, и по моей коже побежали мурашки от ее прикосновения.

Внутри я дрожал, трясся и горел от такой сильной ярости, что не был уверен, что что-нибудь может постичь ее глубину. Но я был в ловушке, неспособный сопротивляться, поскольку ее последователи держали мои руки широко разведенными по обе стороны от меня, а она досыта напивалась моей жизненной силой.

Наконец она отошла, улыбаясь мне, и моя кровь запачкала ее губы.

— Иди сюда, пес, — передразнила она, натягивая цепь у меня на шее, и я был вынужден последовать за ней.

Позади меня бушевала битва, но я даже не мог повернуть к ней голову, когда она увлекла меня прочь. Мое сердце бешено колотилось, пока в голове проносились тысячи способов, которыми я хотел бы убить это существо передо мной.

Валентина втолкнула меня на заднее сиденье пикапа, и кусачие заковывали меня в цепи до тех пор, пока я не смог сдвинуться ни на дюйм.

— Вот и все! — воскликнула она, когда подо мной завелся двигатель. — Мы получили то, за чем приехали. Как только я увезу его, я подам сигнал к отступлению.

Кусачие зааплодировали в ответ, и она бросила на меня последний самодовольный взгляд, прежде чем выпрыгнуть из грузовика и умчаться вперед.

Машина тронулась, и я вытянул шею, чтобы оглянуться на бойню, надеясь мельком увидеть Келли или моего брата.

Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Никогда не испытывал подобного страха. Не то чтобы я боялся смерти. Я боялся того, что оставлял позади. Где-то там, Келли продолжала сражаться, и у меня было сильнейшее чувство страха, что я, возможно, никогда больше ее не увижу. Одна эта мысль была хуже смерти. У нас было так мало времени, и я еще не был готов к тому, что все закончится.

Я бы сражался в тысяче битв только за то, чтобы провести еще одно мгновение в ее объятиях. И если это было то, что мне потребуется сделать, то пусть боги ниспошлют мне такую судьбу, и они увидят, как я с ней справлюсь.

Ш

ум битвы донесся до нас, и мы повернулись к концу переулка. — У них все в порядке?

Келли кивнула. — Когда я видела их в последний раз, так и было. Пойдем прикончим этих кровососов.

На моем лице застыла решимость, когда мы побежали вместе, выскакивая из темноты в яростную схватку между кусачими и нашими друзьями. Густой туман клубился над одним из участков сражения, скрывая дальнюю сторону городской площади.