Но вот король того королевства объявил по всему свету, что свою единственную дочь и всю власть отдаст он тому смельчаку, кто сумеет верхом на коне три раза въехать к ней по стеклянной горе в такие-то и такие-то дни.

Настал первый день. Собралось множество королевичей, княжичей и вельмож всяких возле горы, один за другим въехать пробуют, да никак! Кони ломают ноги, бьются в кровь!

Пастух велел подпаску идти туда смотреть, но он не захотел. Погнал своё стадо в лес. А офицеры переодели его там королевичем, вороного коня ему вывели, подковы у коня с алмазными шипами, вся сбруя серебром выложена. Сел он на коня, подъехал к горе. Никто его не знает, но место дают. Ударил он коня шпорами и враз на гору взлетел! Весь народ изумился, откуда он такой взялся. Выходит к нему из своих палат королевна, приветливо кланяется, подарок подаёт в знак победы. Принял он подарок, вскочил на коня, поскакал вниз. Те внизу думали, что он с ними говорить будет, а он прочь умчался.

На второй день подвели ему офицеры коня в яблоках, вся сбруя золотом выложена. Подъехал он к горе последним, а ему уже место очищено. Но все сговорились заступить ему дорогу на обратном пути. Дивились они и богатству его, и волосам золотым. Королевна его снова от всего сердца приветствовала, подарок ему поднесла, но спросить его, откуда он, не посмела. Он поначалу сделал вид, что спускаться будет в том же месте, где въезжал. Все там сгрудились, а он повернул коня туда, где пусто, и прочь ускакал.

Вот пригоняет он вечером овец домой, старик пастух и говорит ему:

– Вот видишь, пошёл бы ты вчера да нынче – повидал бы чудес. Кони ломают ноги, никто въехать не может. Один чужестранный принц с золотыми волосами неизвестно откуда появился, никто его не знает. Он уже два раза на гору въезжал. Завтра его ловить будут. Поставят вокруг горы всё королевское войско в три ряда с саблями наголо. И поймают. Сходи погляди. А овечкам сена зададим.

Промолчал подпасок, а наутро говорит пастуху:

– Дело мне до ваших чудес! Принцы и без меня разберутся, а вот овечки криком изойдут. Пойду-ка я их пасти.

Посмеялся над ним пастух.

– Дурачок ты, – говорит. – И упрямый, будто осёл.

Загнал подпасок овец в лес, а там уж готов ему замечательный сивый конь, вся сбруя брильянтами выложена, аж в тени светится! Подъехал он к горе, войско пред ним расступилось, и взлетел он на гору, как и в те два раза. Подала ему принцесса третий подарок, а он снял с себя золотой крестик, камнями выложенный, миллион ему цена, и ей преподнёс. Обрадовалась принцесса, спросила его, откуда он.

Ответил он ей:

– Издалека.

Вскочил на коня, пришпорил его, и прянул конь с горы над головами всего войска. И ускакал бы он невредим, да вокруг за кустами ещё солдаты прятались, чтобы его поймать. Выскочил один солдат, хотел его остановить, да не справился. Уж больно он быстро мчался. Тем солдатам было дозволено его легко ранить для отметки. Тогда замахнулся солдат саблей и угодил ему по ноге как раз над стременем. Сабля сломалась, кончик в ноге застрял.

Прискакал подпасок в свой замок, сняли его с коня, ногу мазью помазали, она вмиг зажила – только метка осталась. Тоненькая такая.

Пригнал он овец под вечер домой, старик пастух ему и говорит:

– Вот оно, твоё упрямство! Мог сегодня такое увидеть, чего никто никогда не видел. Да проворонил, и теперь не вернёшь. Через три ряда войска перескочил чужестранный принц и всё-таки удрал. Но поранили ему правую ногу и теперь-то наверняка сыщут.

Король ждёт, принцесса ждёт, когда принц появится. А того нет как нет. Подпасок пасёт себе овец и пасёт.

Вот однажды увидала королевна, как он овец домой гонит, и говорит служанке:

– Этот подпасок так хорошо овец пасёт! Даже приятно посмотреть, как они весело домой бегут. А обувка у него худая, жалованье, видно, малое. На, снеси ему пару золотых, пусть он обувку новую купит. И шапку. Стыдно, чтобы королевский слуга на голове такую рвань носил.

Отнесла ему служанка деньги и королевнины слова передала. Взял он золотые монеты и кинул пастуховым детишкам под ноги.

– Эй, ребятишки! – говорит. – Берите, играйте. У нас дома детвора только таким золотом и играет.

Пошла служанка к королевне и рассказала, что видела. Решила королевна, как и пастух, что он, подпасок-то, дурачок. А он всё овец пасёт да пасёт.

А король ждал-ждал да и повелел своим звездочётам:

– Прочитайте по звёздам, где этот человек, который от моей дочери три подарка получил и оставил ей взамен такую дорогую вещь!

Читали звездочёты по звёздам, читали и вычитали, что он королю служит и хлеб королевский ест. Всех князей, графов, генералов, придворных – всех король перебрал. Не нашёл. Снова велит по звёздам читать.

– Всё точно, – говорят звездочёты. – Он в королевском доме и хлеб королевский ест каждодневно.

Снова велел король осмотреть всех от мала до велика. Не нашёл. Задумался король. Глядит – а тут подпасок овец домой гонит.

Вызвал король старого пастуха, спрашивает:

– Этого подпаска твоего осматривали?

– Никак нет, ваше величество. Он у нас полудурок. Сиятельнейшая принцесса ему два золотых послать изволили на обувку, так он их детишкам кинул. У него-де, говорит, дома детишки таким золотом играют. Так оборванцем и ходит.

– Вот так новость! – кричит король. И в овчарню.

– Эй, подпасок! – говорит. – Чего у тебя голова завязана?

Отвечает подпасок:

– Ваше величество, болит она у меня, уж третий месяц пошёл.

Король дёрг повязку – а под ней золотые волосы!

– Видал! – говорит пастуху. – Держишь в доме, а кого – не знаешь.

Взял король подпаска за руку, повёл к королевне. Та его сразу признала, хоть одет он был в простой одежде. Стали они его расспрашивать, и он им всё-всё рассказал. И как он великанов побил, и как всем их добром завладел. И сказал тогда король:

– Вольно ж тебе было на стеклянную гору ездить! Ты ж и без того мою дочь заслужил.

Отправил король гонцов к великанскому замку. Всё там нашли: и три подарка королевнины, и кончик сабли обломанный, – принесли королю и стали готовить свадьбу.

А в день свадьбы вывели всё войско из замка, все сокровища в город перенесли. Шесть недель был праздник. В последний день возвели подпаска на престол, и стал он добрым королём для всех людей. Коли жив, то и живёт красно, – коли нет, то спит в земле давно.

Прозвище – не имя. Имя дают мать с отцом, когда ещё ничего про своего ненаглядного сыночка не знают, что за человек из него вырастет. А уж прозвищем люди награждают, когда видно, кто чего стоит. Как прилипнет меткое словечко, так его и не отдерёшь.

Вот, скажем, Ферду Маслока из Жабкова прозвали Пропадиработкой. И оказалось ему это прозвище впору, словно по мерке сшитое.

Жил Пропадиработка в шахтёрском посёлке и, как все мужчины этого посёлка, что ни день спускался в клети глубоко под землю, где только и свету, что от шахтёрской лампы.

Спускаться-то он спускался. А вот чтобы кайлом долбить, уголёк в забое вырубать – этого он, сказать по правде, не любил. Бывало, у других забойщиков ещё только плечо разойдётся, рука размахнётся, а Пропадиработка уже присел на кучку угля отдохнуть.

– Эй, – окликают его товарищи, – ты что дремлешь, работа стоит!

– Пропади работа, – отвечает Пропадиработка. – Пропади она вся пропадом, хоть бы её и не бывало!

– Так зачем же ты за кайло держишься? – спрашивают его товарищи.

– Да жена ругается, когда на хлеб не заработаю, – говорит Пропадиработка. – Вот кабы на меня богатство свалилось, я бы, ясное дело, работать не стал. Лежал бы весь день на перине да под периной и жевал рогалики с маслом, закусывал бы окороком, запивал бы сливянкой. Только нет у меня счастья!

Услыхал как-то его слова седоусый Сембол, самый старый шахтёр на шахте, и засмеялся.