Существует мнение, что личная свобода – это вопрос политический, а материальное благополучие – экономический, то есть политика и экономика не связаны друг с другом. Такого представления придерживаются сторонники «демократического социализма», осуждающие «тоталитарный социализм» России, однако убежденные, что выгоды социализма возможно совместить с демократией. Фридман утверждает, что это мнение ошибочно, потому что экономика и политика взаимосвязаны и не все комбинации возможны, в частности, социалистическое общество не может гарантировать личную свободу, следовательно, не может быть демократическим.

Свобода экономических отношений является частью личной свободы, поэтому может считаться самоцелью. Интеллектуалы склонны недооценивать экономическую свободу, однако она влияет на жизнь не меньше политической, например, после Второй мировой войны англичанин не мог провести отпуск в США из-за валютных ограничений точно так же, как американец не мог отправиться в Россию из-за ограничений политических. Тем более влияют на свободу гражданина налоговые и пенсионные обязательства, процедуры получения лицензии на тот или мной вид деятельности и так далее. Экономические условия могут пошатнуть свободу вероисповедания, оставить гражданина без работы, стать причиной депортации или заключения в тюрьму.

В то же время экономическая свобода – это средство для достижения свободы политической. Экономическое устройство влияет на концентрацию и рассредоточение власти. Капитализм свободной конкуренции отделяет экономику от политики, следовательно, снижает влияние власти и увеличивает свободу индивида.

Не существовало ни одного государства с большой степенью политической свободы, экономика которого не опиралась бы на свободный рынок или его подобие. В исторической перспективе сама по себе политическая свобода появилась только с развитием капиталистических тенденций. Однако капитализм не является достаточным условием для политической свободы. Примеры тому – фашистские Италия, Испания и Германия разных периодов за последние 100 лет, Япония перед Первой и Второй мировыми войнами и царская Россия за несколько десятилетий до Первой мировой войны, – все эти страны нельзя назвать политически свободными, хотя основной формой экономической организации в них было частное предпринимательство.

Взаимоотношения между политической и экономической свободой сложны и не односторонни. Например, в начале XIX века философские радикалы рассматривали политическую свободу как средство для достижения свободы экономической: предполагалось, что если избирательное право будет повсеместным, то люди выберут то, что для них лучше. Они оказались не правы. Когда обнаружилась эффективность экономических реформ, направленных в сторону увеличения свободы предпринимательства, государство стало вмешиваться в экономическую сферу сильнее. Так демократические страны заботятся в первую очередь о благосостоянии, а непрерывное движение к централизованному контролю для достижения этой цели становится фактором, уменьшающим гражданскую свободу. При этом коллективистское экономическое планирование в период после Второй мировой войны хоть и ущемило индивидуальную свободу, однако привело к фундаментальному повороту в экономической политике. Например, в Англии указ о «контроле над занятиями» подорвал доверие людей к централизованному планированию, в результате чего были сняты многие ограничения и частный рынок стал свободнее.

Исторический опыт нельзя считать убедительным доказательством. Возможно даже, что расширение гражданских свобод одновременно с развитием рыночных институтов – это совпадение. Чтобы рассмотреть этот вопрос, автор берется обсудить рынок в качестве компонента свободы, проследить его взаимосвязь с политической свободой и затем смоделировать идеальное экономическое устройство свободного общества.

Будучи либералом, Фридман оценивает социальные институты по степени их соответствия свободе индивида как конечной цели. Свобода имеет ценность только в отношениях между людьми, цель либерала обеспечить ее наличие в обществе, однако решение, как ее использовать, – это личное дело каждого. Располагая свободой, индивид сталкивается с этическими проблемами выбора и действия, и это одна из главных целей либерала. Таким образом, в либерализме выделяется два набора ценностей: общественные, которые ведут к свободе, и индивидуальные, необходимые индивиду для того, чтобы воспользоваться своей свободой.

Проблема общественной организации состоит в том, чтобы скоординировать экономическую деятельность большого числа людей. Даже в примитивном обществе необходимо разделение труда и специализация функций, а чем более развито общество, тем требуемый уровень координации выше. В условиях всеобщей взаимозависимости совместить управление с индивидуальной свободой – задача нелегкая.

Для этого есть два разных пути: централизованное руководство, подразумевающее принуждение, и добровольное сотрудничество индивидов, подразумевающее свободный рынок. Добровольное сотрудничество как метод строится на тезисе, что если экономическая операция добровольна и продумана с обеих сторон, то из нее извлекают выгоду обе стороны. В этом случае принуждение не требуется, и посредством частного предпринимательства формируется рыночная экономика. Каждое частное хозяйство использует наличные ресурсы для производства товаров и услуг, которыми обменивается с другими хозяйствами. Так все удовлетворяют свои потребности косвенным образом: производя не для собственного пользования, а для других.

При разделении труда и специализации функций совокупный продукт увеличивается, однако для дальнейшего экономического развития частное хозяйство не может оставаться конечной производственной единицей. Создаются предприятия, выступающие посредниками между продавцами и покупателями. Это такой же естественный этап развития, как смена бартера на денежные отношения.

Однако ключевая особенность координации с помощью рыночного метода проявляется уже в простой рыночной экономике даже без предприятий и денег. Рыночная экономика любой сложности строится на индивидуальной и добровольной кооперации. А чтобы сделкой руководил индивид, во-первых, предприятие должно быть в его частной собственности, во-вторых, у него должна быть свобода вступать или не вступать в ту или иную сделку.

Задача теоретиков экономики – определить, какие учреждения будут наиболее полно соответствовать этим принципам, и решить проблемы рынка, такие, как монополии, которые ущемляют свободу, лишая участников рынка альтернатив. Также рыночная организация должна быть устроена так, чтобы без всякой центральной власти ограждать продавцов, потребителей, работодателей и работников от принуждения со стороны друг друга.

Именно свобода участников рынка становится предметом критики, за которой лежит неверие в то, что рынок способен к самоорганизации. Однако свободный рынок не исключает наличие правительства. Оно необходимо в качестве законодательной платформы и арбитра, толкующего установленные правила и решающего разногласия. Таким образом участие правительства в экономике сводится к минимуму.

Когда действует свободный рынок, он сам по себе уже становится противовесом политической власти и ограничивает ее. Однако в отношении индивида политическая свобода простирается за пределы экономической сферы. Политическая свобода означается отсутствие принуждения одних людей другими. Форма правления здесь не имеет значения, важна именно рассредоточенность власти таким же образом, как среди участников свободного рынка в экономической сфере.

В то же время политическую власть децентрализовать сложнее. Внутри одной экономики легко представить множество независимых центров экономической власти, множество миллионеров, но среди политических лидеров всегда предполагается иерархия в управлении, ведущая к концентрации власти.

Однозначно полезно для свободы, когда экономическая и политическая власть находится в руках разных людей. Автор рассматривает это на примере свободы индивида пропагандировать изменения в общественной структуре общества. В капиталистическом обществе у индивида достаточно политической свободы, чтобы он мог отстаивать свои взгляды до тех пор, пока не применяет насилия. В социалистическом обществе индивид, пропагандируя неугодные правительству нововведения, будет вынужден поступиться своим рабочим местом, иначе говоря, политическая власть ограничивает его свободу с помощью власти экономической. В этом случае индивид не только лишится средств к существованию, но и не сможет финансировать свою пропаганду. Меценатство исключается: граждане, имеющие накопления, в большинстве случаев являются высокопоставленными чиновниками и не захотят терять свой пост. Да и никакая типография не согласится печатать агитационные брошюры, потому что принадлежит государству. Подобная ситуация произошла с Уинстоном Черчиллем, когда с 1933 года и до начала Второй мировой войны ему не разрешали выступать по английскому радио, которое было государственной монополией. Хоть он и был членом парламента, но государство не одобряло его взгляды, поэтому не давало ему обратиться к соотечественникам с призывом принять меры к предотвращению опасности, идущей от гитлеровской Германии.