Завтра мы грабим дилижанс... А в понедельник, в понедельник мы свободны?

В город мы вошли беспрепятственно. Ожидая, что с нас возьмут пять монет, я уже отсчитывал кровные (или в прямом смысле слова «кровавые»?), забранные у Питера деньги. Но оказалось, что нужно вдвое больше.

— Это ещё почему? — возмутился я.

— Потому что вас двое, — лениво отозвался охранник городских врат. При этом он вис на своём копье и тёрся об него щетиной.

— Да посмотри, какой он хилый, — указал я на Акаду, снова намотавшую вокруг головы какую-то дребедень.

— Может, парень и хилый, но он всё равно дышит.

— У вас что, за воздух деньги берут? — насупился я.

— Не за воздух — он-то бесплатный, — а за углекислый газ, — воздел палец парень. — Если посчитать, сколько вы собираетесь выдыхать, а ещё и пукать, то вот и получается десятка.

Мне даже стало интересно:

— А как вы контролируете, сколько раз в день человек...

— Мы никого не контролируем! — оборвал мои рассуждения охранник. — Мы предполагаем, исходя из среднестатистических показателей.

— Акад, — повернулся я к «парню», — ты сколько раз в день планируешь портить воздух?

Акада сделалась красной, как и её чалма.

— Не отвечает, — прокомментировал я. — Он даже немой у меня. А ты говоришь, воздух портить... Он его не то что испортить не в состоянии, но и слово вымолвить.

— За животных тоже надо платить по человеческому тарифу, — напомнил охранник.

— Это не мои, — тут же отрёкся я, — первый раз вижу. Пошли вон! Брысь!

Мотя с Маней рванули за ограждение, по пути сбив охранника с ног.

Он рассвирепел не на шутку. Достал свисток и ка-а-ак... дунул в него, да так сильно, что уши заложило.

Из близстоящего строения — сторожевой башни — тут же выскочили солдаты, вооружённые копьями да луками.

— Пёс и кот... — задыхался от возмущения охранник, — они прорвали оцепление... не заплатили... промчались мимо...

— Ну всё, теперь у тебя из зарплаты вычтут, — посочувствовали ему.

— Вот, держите, ваша десятка за среднестатистические пуки, — отдал я деньги. — Где у вас тут?..

— Прямо по улице — гостиница, за углом ещё одна. Там же можно оформить и документы, — пояснил расстроенный охранник.

— Какие документы? — вытаращился я.

— На пребывание в нашем государстве. Это же граница. Не знали?

— А... э... — растерялся я, — ладно. Пошли, Акад.

В гостинице нас огорошили сообщением, что нужно внести ещё пять монет.

— За что? — уточнил я.

— За государственную пошлятину. Ой, то есть за госпошлину, — поправилась девица за стойкой. — Это за то, что ваше заявление рассмотрят. А потом нужно будет сфотографироваться и снова оплатить госпошлину. За изготовление пропусков, страховки и карточек, где будут указаны ваши данные: высота, ширина, нетто.

— Я же не товар, чтобы меня взвешивали и измеряли!

— Вы — двуногая модель. Вам полагается паспорт.

— Что? А, ладно. Но почему это нельзя сразу сделать?

— Не разрешено. Такие правила. Сначала рассматривают заявление, а после только документы готовят. Две пошлины платить, две. Понимаете?

— А если нам откажут в виде на жительство?

— Что поделать, — пожала плечами девушка, — деньги вам не вернут. Но вы имеете право оспорить решение.

— Заплатив госпошлину?

— Разумеется.

— Ясно. Возьмите, раз такие правила, — протянул я деньги и взвесил худеющий кошель. — Где, кстати, у вас эти правила прописаны? Хотелось бы ознакомиться.

— Вот стенд.

— Увидел. А за что ещё придётся заплатить в ближайшие десять минут?

— За номер на двоих, — расплылась в очаровательной улыбке девушка. — А ровно через час к вам постучат, и вы будете обязаны внести плату за воду, так как независимо от того, собираетесь вы пользоваться туалетом или нет, санузел включён в удобства.

— Так если санузел уже включён, почему за него нужно отдельно платить?

— Потому что если вы с ночёвкой, то однозначно будете его использовать.

— Железная логика.

— А ещё вам нужно оплатить постельное бельё. И отдельно доплатить, чтобы его проверили на клопов.

— А разве это не входит в...

— Нет, конечно! Это же вручную...

— А-а...

— И ещё поторопитесь купить лотки для вашей живности, — кивнула она на Мотю и Маню, чудом избежавших пленения живодёрами и охранниками границ государства. — Магазинчик на той стороне улицы. Мы рады гостям и ждём вашего возвращения!

— Пошли, купим лоток, — прошипела Акада и потащила меня через улицу в здание напротив.

Там, на первом этаже, располагался магазинчик, улыбчивый продавец которого через открытые двери перемигивался с девушкой из гостиницы. Она, не стесняясь, показывала ему жестами, что нам нужно продать и за сколько.

— Вот, выбирайте, — счастливо предложил продавец, указав на полки, где стояли кошачьи лотки в виде... сосулек, пингвинов, цветочных горшков, гнёзд и тапочек. Рядом возвышались пакеты с едой для животных. Я, не думая, выбрал лоток в виде тапочек с надписью «Кошачья гадость» и пакет с едой под названием «Кошачья радость».

Только мы собрались выходить из магазина, как столкнулись в дверях с колоритным мужчиной в пёстрых одеждах. Его лицо скрывала маска зайчика.

— Стоять! Всем не двигаться! Это ограбление! — прокричал он. — Деньги в мешок!

— Фигас-с-се... — вырвалось у меня, когда я увидел, чем угрожает грабитель.

Это был самый крутой на свете бластер, который только можно отыскать в игрушечных магазинах! Всё детство о таком мечтал.

— Даже с усыпляющим лучом и переключением в режим низкочастотного разбора! — сдавленно вскрикнул я, отобрав бластер и вложив в руки грабителя «Кошачью гадость».

— Дурак, что ли? — подняв заячью губу, точно забрало рыцарского шлема, оскорбился мужчина. — Это подзарядка.

— Сам ты подзарядка, — не согласился я. — Это когда тебе объект не внешне изрешетить надо, а чтоб он внутри растёкся.

— А в инструкции не так написано! — спорил заяц.

— Да не может такого быть! — стоял я на своём.

— Значит, эти дармоеды, мне не так перевели! — сорвав с себя маску и швырнув её на пол, в сердцах воскликнул грабитель. — А ты точно уверен? Откуда знаешь? Ты что, иероглифы читать умеешь?

— Ага, умею, — закивал я.

Мужчина изменился в лице. В его глазах загорелся маниакальный огонь, и он автоматически запустил руку в «Кошачью радость», что была зажата у меня под мышкой. Вытащив оттуда горсть сухого кошачьего корма, он набил им себе рот, продолжая о чём-то размышлять. Потом, жуя, принялся смеяться и грозить пальцем:

— Э... ты надуть меня решил!

— Кто ж против тебя пойдёт, когда ты с таким серьёзным оружием? — протянув ему ещё «Кошачьей радости», отмахнулся я.

— Это точно, — важно закивал он. — Я, кстати, Юстиниан Розенфорд Первый — король этого государства. А ты кто?

Тут-то я и очнулся от очарования бластера... Никто грабителя не хватал; деньги давно были аккуратно и без лишней паники сложены в мешок, а рядом, сразу же у входа в магазин, скучал целый отряд с копьями и мечами наизготовку.

— А я Авгей-Радий Запирос Протоген Каллимах-Кали Махавидья Риши Аминтас Дагда Третий, — скромно представился я. — А это мой... слуга — Акакайос. Он немного придурковат, поэтому всегда молчит, — представил я Акаду и словил её яростный взгляд из-под тюрбана. Точно теперь житья мне не даст, отомстит по полной программе.

— Ну что ж... э-э... достопочтимый гость, — положив руку на своё сердце, обрадованно улыбнулся мне король, — позволь пригласить тебя к себе во дворец. Очень надеюсь получить точный перевод инструкции! Не разрешишь ли обращаться к тебе покороче? Мне запомнилось только Кали и Махавидья.

— Это по матушке, — засмеялся я, также приложив ладонь к своему сердцу, и, поклонившись, уточнил: — Можно просто Риши.

— Просто Риши Третий, — радостно раскинул объятия Юс Розенфорд, — а я — Юс Первый. Я — первый, а ты — третий! Первый-третий, первый-третий... Ха-ха-ха! Это замечательный день! Я прикажу увековечить его на стеле!