- Я не травлю никого здесь. Не мое совсем. - по своему понимает мою реакцию. Выхватываю стакан, так что часть содержимого оказывается разлитым на полу. Жадно, одним глотком осушаю стакан. Сейчас бы еще покурить.

- Можете курить здесь, — сразу улавливает мое желание. - Вы первый, кому я разрешаю это сделать прямо здесь.

- Пожалуй, воздержусь. - привожу дыхание в норму и уже более внятно продолжаю. - Даже если принять все, что ты сейчас говоришь, Илья никогда не согласится, не пойдет на такое.

- А это уже ваша проблема. Пока еще есть все шансы вернуть прежнюю Есению. В конце концов, когда она восстановится, Илья сможет развестись и снова завоевать ее, объяснить и все ей рассказать для чего это было сделано, вернее для кого.

- Я все услышал. Но думаю, на этом наше сотрудничество…

- Продолжится. - прерывает он меня.

- Я совсем не это хотел сказать.

- Знаю, поэтому и остановил. Пока вы будете ехать обратно, вы все еще раз хорошо обдумаете и сами поймете, что только я ваш единственный шанс. Единственный.

- Прощайте… Феликс…

- Я бы сказал иначе. До встречи, Владислав. До скорой встречи.

Даже не иду, а бегу к своей тачке. Сильное желание побыстрее покинуть это заведение. Есть ощущение, что даже садясь в тачку за мной кто — то наблюдает. Оборачиваюсь и смотрю в сторону, где его кабинет.

Но никого не вижу, ни малейшего шевеления. Но я точно знаю, Феликс стоит и смотрит. По дороге домой набираю сначала Луку, узнаю про Лину. Потом уже сына. А вот его голос совсем потухший, почти безжизненный. От него узнаю об очередном срыве у Еси.

В этот раз она пыталась сбежать из больницы. Ее еле догнали в больничной одежде, снова пришлось вколоть ей дозу транквилизатора.

- Сука! Блядь! Да что же это за хуйня! - матерюсь после разговора с Ильей. Лине нельзя видеть дочь в таком состоянии. Нельзя! В голове только слова этого психа. Но я читал его досье, и оно точно настоящее.

Не знаю, как ему удается, но он и правда всех своих пациентов возвращает к жизни. А значит… Значит нужно соглашаться на его бредовые условия. Может в них и есть какой — то смысл.

И самое страшное теперь все это донести до сына.

Десятый по счету. Может и на пару больше. Именно столько стаканов по очереди летят в стену. Илья не подбирает выражения, и я совсем его в этом не виню. Уже прогресс, что получилось с пятого раза пересказать ему наш разговор с Феликсом.

- Отец, ты с ума спятил. Ты и твой долбоеб врач. - орет Илья.

- Подбирай слова. Я как никак твой отец.

- Подбирать слова! Какие, мать вашу слова? Какие? У тебя бы они были, если бы тебе предложили такое. Если бы тебе сказали женись на другой, а не на Лине! - подходит вплотную.

- Да. - притягиваю сына к себе и смотрю прямо в глаза, такие же точно, как и у меня. - Да! - повторяю еще громче. - Нашлись бы! Если бы это помешало бы нам потерять столько лет, то однозначно — да!

Я бы и гарем завел. Но зато не было бы почти двадцать лет потраченных впустую. Тебя никто не заставляет никого трахать в конце концов. Просто женишься, через год разведешься. Будешь снова с Есей, все ей расскажешь.

- Как же у тебя все просто! Отец, ты сколько был наедине с этим мозгоправом? Он же и тебе успел все мозги промыть. Ладно он. Но ты, папа… Как ты можешь мне такое даже предлагать? Как?

- Я не хочу, чтобы вам обоим было плохо. Больше всего на свете не хочу, чтобы вы страдали.

- Тебе плевать на мои чувства, папа. Все, что тебя волнует только твоя Ангелина и больше никто.

- Ты мой сын! - взрываюсь и теряю контроль окончательно.

Илья хватает с полки первую попавшуюся бутылку и с горла отпивает из нее. Даже нахер не морщится.

- Я бы женился и не один раз. - повторяю сам себе. - Если бы знал, что это предотвратит весь кошмар, который мы сейчас снова переживаем. Даже спустя шестнадцать лет у нас с Линой было только три дня, всего три дня, чтобы быть счастливыми. Три дня… - говорю в пустоту, опускаюсь рядом с сыном на пол и выхватываю у него бутылку. Сам присасываюсь и осушаю за раз не меньше трети.

- Я не смогу, отец, просто не смогу. Я собирался если и жениться, то только на Еси. Только ей одной надеть на палец свое кольцо. Я всегда хотел, чтобы у меня было не так, как…

- Как у нас с твоей мамой.

- Я отказываюсь, пап. Мы найдем других врачей. Он не единственный. Я люблю Есю, пиздец, как сильно. Я вытащу ее. Не будет никакой свадьбы и фиктивного брака.

- Если и правда любишь ее, должен принять правильное решение. Единственное, самое верное решение.

- Я не отдам ее в руки этого… Не понятно кого. И вообще, отец, у нас с тобой совершенно разные представления о любви. Ты говоришь, что любил за свою жизнь только Ангелину. Но, знаешь, что…

Я бы никогда не смог так, как ты. Любить женщину и позволять касаться ее другому мужику. Знать, что она спит с ним, что другой, а не ты ласкает ее…

- Хватит! - теперь я разбиваю уже пустую бутылку об пол. - Что ты знаешь о нас? Что? Ты и понятия не имеешь, что тогда творилось? Что творили братья Борцовы. Особенно отец Руслана.

Мне было, что и кого терять. У меня был ты и твоя мама, был долг, в конце концов тысячи людей, задействованных в деле. Да, я не мог всех бросить в пекло из — за любви. Не смог. Признаюсь.

Но это не трусость. Если бы я был, как ты один, действовал бы по — другому.

- Конечно! Лучше сидеть у себя в кабинете и корчиться от боли, зная, что твою любимую трахает другой и делает ей ребенка.

- Илья! - мой кулак зависает в миллиметре от лица сына. - Не доводи до греха! Лучше иди отоспись, ты пьян.

Быстро отворачиваюсь и закуриваю сигарету. Ему сейчас точно нужно уйти. Немедленно. А иначе… Иначе мы набьем друг другу морды, но так и не сдвинемся с места.

- Иди в гостиную, постели себе. - говорю, не смотря на него. - Завтра утром съездим к Еси. Ты должен быть в форме.

- Я уйду, отец, уйду. Только вот от себя не уйдешь. Чтобы ты не говорил, но я не поверю, что ты любил Ангелину сильнее, чем я люблю Есю.

Илья уходит, напоследок сильно хряпая дверью.

- Это разная любовь, сын. И мы все разные. - отвечаю, зная, что мой ответ так никто и не услышит.

глава 65

Снова между сыном и мной стена, еще выше, чем раньше и намного толще. Он наотрез отказывается принять предложение Феликса. А я… А я черт возьми совсем не знаю, что делать дальше.

Нутро молчит, совсем ничего не подсказывает. Мысли и все крутится только вокруг Лины и сына. Илья молчит все утро и всю дорогу до больницы к Еси. Мы с ним и словом не обмолвились, словно опять вернулись туда, где были почти что чужими друг к другу.

Также молча выходим из тачки. Илья идет чуть впереди. Даже рядом со мной никак не хочет. Стоит только зайти на этаж, где лежит Еся, сразу слышим шум, ругань и крики. Крики нашей девочки.

Оба, не договариваясь, срываемся с места и бежим к Есиной палате. Судя по количеству персонала, собралось почти все отделение.

- Отошли, блядь, от нее. - рявкает Илья. Сейчас он не мой сын. Сейчас он Молот, готовый все крушить и всех убивать. Я не присутствовал ни на одном из боев сына, лично не видел его в деле. Только лишь короткие съемки для меня и ничего больше.

А сейчас я по его виду вижу, он готов к атаке, готов защищать свое от всех. Даже эту толпу разложить для него вовсе не проблема.

- Ей нужно срочно вколоть снотворное. - пытаются достучаться до нас врачи. - Ей все хуже и хуже. Чтобы ей не дали, ничего не подходит. От лекарств ей только хуже. Такое у нас впервые.

Мы уже кормим ее с пластиковой посуды. В последний раз она пыталась вилкой себя проткнуть. В рот тоже нужно постоянно что — то вставлять. Она уже не раз пыталась прокусить себе язык.

У нас другое отделение, не предназначенное для таких пациентов. И наш персонал к таким буйным совсем не подготовлен. Мы лечим не настолько серьезные расстройства.