- Но это не совсем психушка в вашем понимании. Это современный комплекс с лучшими врачами. У вас есть возможность перевезти ее в Швейцарию и …

- Заткнись!

- Илья! - строго смотрю на сына. Совсем перестаю его узнавать. Мы с Ксюшей не воспитывали его так. Илья всегда был сдержанным и очень воспитанным мальчиком. Так было с самого детства. Никогда он не позволял себе лишнего в отношении кого — либо, тем более старших.

- А что можно здесь еще предпринять? - заикаясь, продолжает врач. - Вам тоже самое и до меня сказали мои коллеги. Чем можно помочь, когда пациент сам не хочет ни бороться за себя, ни тем более жить?

- Так а вы на что? - мгновенно Илья приближается к нему, поднимает за грудки и с силой стряхивает. - Вы хуевы мозгоправы, ваше дело помогать, а вы не хрена не делаете. От вас всех ей еще хуже!

- Не от нас. - пытается он отцепить от себя руки сына. - Она не хочет даже есть. Мы с силой пытаемся ее накормить, но она тут же пытается все это вырвать назад. Мы ее вчетвером с трудом удерживаем.

- Я вас грохну всех, не моргнув и глазом, если на ней увижу хотя бы один синяк после вас.

- Синяк это меньшее, что вас должно волновать. - отвечает доктор. Даже имени его не знаю. -Только с лекарствами она хотя бы спит, ест и вообще не буянит. Без них она или плачет или пытается навредить себе. Ее постоянно мучают кошмары, она разговаривает сама с собой. В последний раз она пыталась прокусить себе язык.

Хорошо, что она под постоянным наблюдением. Но рана все равно была. И это я молчу про остальные раны на ее теле, которые она также наносит сама себе. Да, нам приходится привязывать ее.

Но это опять же вынужденная мера. Но больше всего вреда ей наносят ваши визиты. Не говорите, что не замечаете, как после них ей становится еще хуже. И не только после вас двоих.

Тоже самое и после визитов ее брата и дяди. Мы в тупике. За мою практику это один из самых тяжелых случаев. На скидку у нее несколько психических диагнозов и расстройств.

- А знаешь, куда я сейчас засуну тебе твои диагнозы? Тогда расстройство тебе точно обеспечено пожизненно, под себя ходить будешь. - окончательно выходит из себя сын.

- Илья! - подрываюсь с места и пытаюсь оттащить сына от врача. Но Илья и правда вымахал. Не зря его Молотом прозвали. Наконец сын сам отпускает наглаженный халат доктора и отходит подальше от него.

Тот поправляет волосы, очки и выплевывает нам двоим:

- Хочу также сказать, что мне и моим коллегам гораздо легче общаться с двумя другими посетителями. Они адекватнее вас. Это я уже, как врач, вам говорю.

- Сынок! - кладу ладонь на его плечо. Илье много не надо. Дай повод и он всю эту навороченную больницу с землей сравняет при чем голыми руками.

- До встречи! - прощаюсь, не оглядываюсь.

- Мы будем держать вас в курсе. Каждые несколько дней мы меняем тактику лечения и терапию. Но пока без улучшений.

Врач продолжает сотый раз по кругу говорить одно и тоже, но мы с Ильей уже садимся ко мне в машину. Сын так сильно хлопает дверцей, что кажется, и тачка сейчас развалится.

- Блядь! - матерится сын, когда не получается подкурить.

- Держи. - подношу огонь к его сигарете, зажатой между губ. - Ты стал сильно материться в последнее время, Илюш.

- Хочешь поговорить о твоем упущенном моем воспитании? Мне совсем не до этого, если ты не заметил. Илюш… Надо же, - ухмыляется сын. - Ты меня так лет с семи точно не называл. - отвечает сын, выпуская едкий дым.

Да, сынок, я многое просрал в этой жизни. И тебя не уследил, и с Линой столько потерял. Думаю про себя. Вслух ничего не говорю. Оба просто курим, каждый думая о своем. Я сделаю все, чтобы у сына была совсем другая судьба.

Есю надо спасать однозначно. Мною движет не только любовь сына к этой девушке. Лина - вот основная причина. Как только она придет в себя, сразу спросит о дочери. Лука сказал никаких нервов.

О каких нервах может идти речь, когда тут такой пиздец? Лина с ума сойдет еще больше, когда увидит дочь в таком состоянии. Ее это окончательно добьет. Скурив не по одной сигарете, трогаюсь с визгом с места.

Сначала отвожу Илью к себе, потом уже еду к Лине. Выезжаю на трассу и набираю того, кого бы предпочел не слышать никогда. Но у него передо мной охрененный долг, не в плане бабла. Можно сказать, я оказал ему ряд услуг в свое время, которые бы больше никто другой никогда бы не смог.

- Приветствую, Белов! Какие люди! Как жизнь? Тут слухи пошли, что ты как женился.

- Серафим, считай, твои поздравления приняты. Я по другому вопросу… По личному.

- Для тебя, Белов, хоть в ад.

- Насколько я знаю, ты уже давно в нем. Мне нужно, чтобы ты нашел для меня кое кого.

- Назови имя и фамилию, и уже вечером труп будет у тебя.

- Нет, Серафим, не по этой части. С этим я бы и сам справился.

- Весь во внимании, ты меня заинтересовал.

- Мне нужен психолог, психиатр, похрен кто, лучший из лучших. На бабки плевать. Не те, которые сидят у себя в кабинетах с кучей грамот на стенах. Нужен не стандартно мыслящий. Так, чтобы мог полностью починить человека с минимальными потерями.

Нужен такой… Короче, чтобы наверняка знал свое дело.

- Сроки. - краткий вопрос.

- Еще вчера.

- Понял, Белов. Жди. - он первым сбрасывает звонок. Серафим относится к той категории, который знает все про всех. И если тебе нужен редкий экземпляр, единственный в своем роде, это только к нему.

Даже и не удивляюсь, когда уже утром получаю на почту полное досье. Агеев Феликс Максимович. Нет ни одной фотографии. Ни даты рождения, ни возраста. Никакой личной информации. Но зато есть другое.

Его послужной список. Даже меня он удивляет слабо говоря. Сотни пациентов с самыми безнадежными психическими расстройствами. И все, абсолютно все вылечились, полностью вернулись к жизни.

Я знаю многие фамилии его пациентов в прошлом. Лечились не только сами они, а самые близкие, их дети, родители. В жизни конкретно именно на этих людей никогда бы не подумал, что они проходили когда — либо подобный курс лечения.

Суецидники, наркоманы. Есть и такие и многие другие. В основном отпрыски очень богатых и влиятельных родителей. И этот самый Феликс был последней их надеждой, как и моей сейчас. Так зачитался его достижениями, что даже к Лине уже приехал почти ночью.

И вот теперь позади тысяча километров, разделяющих меня с любимой женщиной. Этот умный хрен построил свое укрытие, хрен знает где. Это даже ни город, ни село. Никакого обозначения населенного пункта, никаких опознавательных знаков.

Даже на карте это место совсем не числится. Место — призрак. Его комплекс мало напоминает обычную больницу, даже санаторий. Написать этому черту было сложнее, чем найти его убежище.

Я так понимаю, каждый желающий ему не напишет на почту. Хотя бы потому что, не каждый знает, куда именно писать. Ответ от него пришел быстро. Как я понимаю, он берется лечить далеко не всех.

Хер знает, как проходит у него отбор. Только тут ни деньги, ни связи, ни черта не имеет значения. Хоть сам дьявол будет у него в ногах валяться, но если он не захочет, никто его не сможет уговорить взять к себе на лечение.

Он попросил все, абсолютно все на Есю. Всю ее биографию, начиная от рождения, заканчивая этим днем. Также все на ее самых близких. Думал, потребуется минимум неделя, чтобы он все изучил и принял итоговое решение.

Но этому профи потребовалось всего пару часов на изучение нескольких десятков листов, а потом его короткий, односложный ответ — приезжайте. Следом и эти самые координаты. Вот и сейчас я шагаю на встречу с этим загадочным Феликсом, молясь только об одном, чтобы все это было не зря, и он действительно смог бы вернуть нашу Есю заново к жизни.

глава 63

- Входите! - приглушенный тон, который слышу, едва только успеваю постучать в дверь. Так и застываю с поднятой вверх рукой. Что же пока меня опередили даже в приветствии. Значит светила психиатрии уже знает, что я здесь.