- Сынок…

- Не смей! Не смей меня так называть. - с трудом он дышит. Я уже и вокруг посмотреть не могу из — за слез.

- Потом, когда папашу наконец убили, ты поджала хвост и вернулась в семью. Но ты оказалась еще хуже. Такая же, как и он. Чтобы не делить наследство, ты и сестру свою убила…

- Что? Нет…

- Да, и ее убила, убрала со своего пути, как он всегда поступал с врагами. А потом и Есю забрала, чтобы весь контроль был в твоих руках. Кристине и дядькам напела также, как и нам. Всех и все прибрала к своим лапам.

Шах и мат. Ты не Мальтова. Никогда ею не была. Ты Борцова. Настоящая Борцова. Чужая жизнь для тебя ничего не значит. Еще и фондами этими занялась. Это чтобы совесть очистить свою.

Хотя какая там совесть. У таких шакалов ее просто нет. У тебя, как и у него, руки по локоть в крови. Вы нелюди! Таких не должна земля носить. Но главное, у таких точно не должно быть потомства.

Не удивлюсь, что и я появился случайно после очередной, наверное, удачной сделки.

- Сынок! - еле встаю на ноги, протягиваю руки в примирительном жесте и просто умоляю срывающимся голосом:

- Дай мне возможность, я все тебе расскажу, как было на самом деле. Клянусь, все, как было расскажу, с самого начала. Все не так, как кажется.

- Хватит! - орет он. И хватается сильно за мои плечи, сильно трясет. Сейчас передо мной не мой добрый мальчик. Я совсем не узнаю сына. Он мне и слова не дает сказать.

- Ненавижу! Таких, как вы ненавижу! Ублюдки, живущие за счет других и прикрывающиеся благородством. Вся моя жизнь с рождения — одна ошибка и вранье. Ложь и вранье. Теперь я понимаю, почему на нас тогда напали. Привет из прошлой жизни.

Нет и вопросов, почему они именно меня хотели забрать. Я же… я же, как он… вылитый он…

- Нет, сыночек. Ты не он. Ты совсем другой. - пытаюсь обнять его, но он снова не дает.

- Какого смотреть на меня каждый день и видеть его? И меня ненавидишь?

- Нет! Ты что! Нет!

- Хватит сопли пускать! Не действует это на меня. Ты и сейчас играешь. Ну признайся уже себе хоть раз в жизни, что ты как была, так и осталась Борцовской подстилкой. Он брал тебя везде, где хотел. А ты позволяла, все ему позволяла…

Удар. Звонкая пощечина разрушает звук моего плача и крики сына. Руслан трет свою красную щеку и горько усмехается:

- Вот ты и ответила на свой вопрос. Теперь я вижу все твои истинные чувства. Можно больше не притворяться. Можно идти в открытую. Я даже не удивлюсь, что ты и от меня захочешь избавиться. С тебя разве станет.

Руслан быстро покидает кабинет, а я так и стою, не шевелясь. В первый раз… В первый раз в жизни я подняла руку на своего ребенка. Мне больно и физически, и душевно… Осознание приходит сильно поздно, когда выбегаю на парковку, но ни Руслана, ни его машины нет.

Телефон его выключен. Я падаю на землю и кулаками бью асфальт. Вот и случилось. То чего я так боялась сильно всегда, самый страшный мой кошмар уже случился, принося хаос и разрушения за собой, сметая все хорошее, что строилось столько лет.

И я точно знаю. Теперь в наших жизнях никогда не будет как прежде.

глава 37

- Марк! Ты нашел Руслана? Скажи, что нашел, скажи. - плачу я. Пошли пятые сутки, а о сыне никаких вестей. Никто не знает ни где он, ни с кем. Его телефон до сих пор выключен. Он его даже не включал с того проклятого дня.

За четыре дня я толком ничего не ела и почти не спала. Вздрагивала при каждом шорохе, каждом звонке. Но новостей не было. Ни плохих, ни хороших. Никто его не видел, никто не знает, где он.

Деньги с его карточек никто не снимал. Ничего… Пусто… Такое ощущение, что я теряю своего мальчика. Накрутила себя, как только можно.

- Нет, Лин. - Марк прячет от меня глаза, сказать ему мне нечего. - Нет никаких новостей.

- Как! Как нечего! - ору я в пустоту и хватаюсь за его пиджак. Знаю, он не в чем не виноват. Марк сам не приседает ни на минуту, ищет вместе со всеми. Сам уже с ног валится. Но я уже не могу себя контролировать. Не могу мыслить здрава.

- Лин, держи себя в руках. - заводится Марк. - Мы целыми сутками его ищем. Я не меньше тебя хочу найти своего мальчика в целостности и сохранности. Кроме того, что за городом два дня назад нашли его пустую машину, нового ничего.

Город он не покидал, страну тоже. В этом я точно уверен. Фальшивые документы никто ни у кого не заказывал. Больницы, морги…

- Что! - срываюсь с последних катушек, услышав слово морг.

- Говорю, что уже лично прошелестел все притоны, кабаки, бордели, клубы, больницы, все, Лина. Его нигде нет. Только его друзья сказали, что первый вечер он всю ночь провел в клубе с ними до утра до невменяемого состояния. Потом его никто не видел.

Лин, мы найдем его, обещаю. Я верну Руса, клянусь. Пусть и ценой своей жизни, но верну его и вправлю ему все мозги на место. Объясню все, как было. Поговорю с ним по — мужски.

Он еще прощения будет у тебя на коленях вымаливать.

- Марк, да не нужно мне его прощение. Пусть только вернется. - прижимаюсь к Марку. Думала в жизни не испытаю подобной жгучей боли. Лучше бы меня снова почти голой подвесили за веревки и били плетью до последней капли крови. С ним что — то точно случилось.

Что — то страшное, что - то очень плохое. Я чувствую. Всем материнским сердцем чувствую. Ему сейчас больно и очень страшно.

- Тише, Лин. Мы справимся и в этот раз тоже. Столько раз справлялись и сейчас все преодолеем. И я найду ту гниду, которая прислала Руслану те снимки. Найду и сам лично выпотрошу. Кишки выпущу наружу. Пора будет вспомнить молодость и методы брата.

- Нет, Марк!

- Да, Лин! По — другому не получится. Кто — то совсем бессмертный, раз полез в мою семью. Просто видимо и жизнью своей бесполезной совсем не дорожит.

Чувствую, как быстро и громко бьется сердце Марка, как скрипят его желваки от ярости.

- Мам, дядя! - забегает Еся. - Ну что, есть новости про Руслана?

Я лишь отрицательно качаю головой и вытираю заплаканное лицо.

- Дядь, ну маму просить бесполезно, но хоть ты мне расскажешь, что произошло с братом? Что такого могло произойти, что он ушел из дома?

- Есь. - влезаю я. - Давай, не сейчас.

- А когда, мам. Через год, через пять лет… Когда? Брат бы никогда не уехал, не поговорив со мной. Никогда, мам! Он обещал, что всегда будет рядом. Он бы не нарушил свои обещания просто так.

Если бы вы ничего от нас не скрывали, такого бы не произошло. Я тоже имею право знать. Может быть, если все узнаю, смогу больше помочь или понять его.

- Доченька! Правда, давай не сейчас. Скажи лучше, ты что — нибудь узнала про брата? Разговаривала с его друзьями или с той девочкой, как ее, Алей. Может он с ней.

- Нет, он точно не с ней. Аля дома с бабушкой и заболела. На улицу уже несколько дней не выходит. Я ей звонила, и голос у нее… Даже не знаю…

- Что такое?

- Сама не пойму. Какой — то хриплый. Говорит, что простудилась и разговаривать не может. Если бы у меня было время, я бы ее проведала. Но сейчас мы с Ильей под каждый камень в городе залезаем.

Мы разговаривали со всеми знакомыми, одноклассниками. Никто его не видел, ни у кого его нет. Я ума не приложу, где он может быть. Он бы уже связался бы со мной. Как бы ему плохо не было, Руслан бы позвонил.

Я боюсь, мам. Очень боюсь. Где мой брат, где?

Моя сильная девочка срывается на плач, а Марк крепко ее обнимает и гладит. Только это совсем не помогает. Даже, наоборот. Плакать она начинает только сильнее. Входящий на моем телефоне быстро приводит в чувства.

Скрытый номер и ужасное предчувствие внутри. Марк также смотрит на экран и молча кивает. Быстро нажимаю на вызов и слышу хриплый голос:

- Лина.. - протяжный тон. - Не пытайся даже догадаться, кто тебе звонит. Это бесполезно, голову скорее сломаешь. Слышал, ты кого — то очень ценного для тебя потеряла недавно. Твоя пропажа у меня.

Правда, не совсем в хорошем состоянии. Но шанс, что мамочка еще полюбуется на своего единственного сына, хоть маленький, но есть. Но время очень играет против тебя. Боюсь, долго твой щенок не протянет.