– Конечная. – Заявляет мой новый друг.– Приехали.

Слышу его голос, потерявший всякую дружелюбность. Настораживаюсь, но где-то очень глубоко внутри. Никак не могу выйти из этого состояния. Продолжаю улыбаться и хлопать глазами, как умственно отсталая.

– Ты…– выдавливаю из себя.– Так не шути.– Грожу ему пальцем.– Меня муж ждёт. Поехали.

Вместо того чтобы немедленно сдать назад и покинуть территорию леса, мой новый приятель в наглую наклоняется ближе, переваливается через подлокотник и наспех расстегивает пуговицы на моей кофте.

– Ты чего?– предпринимаю слабую попытку прервать это действие. Хватаю его за руки, но дикая слабость не даёт сопротивляться.

– Будь хорошей девочкой. – Шепчет. Стягивает с меня рукава кофты, обнажает грудь прикрытую спортивным лифчиком.

Понимаю что что-то не так. Понимаю что происходит то, чего не должно происходить. Понимаю что нужно кричать, звать на помощь, сопротивляться. Но у меня совершенно нет сил. Тело, будто не моё. Ни смелости, ни страха, ни отчаяния. Я как ватная игрушка, с которой можно делать все что захочется.

Из последних сил дергаю ручку на двери и вываливаюсь на улицу.

Боль в коленке расходится по всей ноге. Понимаю что упала прямо на острый камень. Понимаю, что мне дико больно. Понимаю, что нужно обработать рану. Но не могу никак на это повлиять. Стою на четвереньках, впиваясь ладонями в сырую лесную грязь. В нос врезается омерзительный запах отсыревшей опавшей листвы, грязи, выхлопных газов вылетающих из-под машины, и неизбежности… Качаюсь, пытаюсь собрать все силы в кулак и подняться. Яркий свет фар слепит глаза, заставляет зажмуриться. Я как будто глубоко под водой, тону. Не могу открыть глаза, не могу нормально двигаться. В голове безумная паника, но я ничего не могу сделать.

Слышу как хлопнула дверь автомобиля с водительской стороны. Слышу тяжёлые, чавкающие по грязи шаги. В следующую секунду вскрикиваю от сильного пинка в живот. Падаю на землю, кричу от боли. Но голос совсем не звучит. Я словно немая. Даже пискнуть не могу.

Новый удар не заставил себя долго ждать. А следом за ним ещё один. Мужчина пинает меня ногами, а я не могу пошевелиться, не могу позвать на помощь, не могу закричать!

– Так лучше.– Самодовольно говорит он в пустоту ночного леса. Подхватывает меня за подмышки и тащит вперёд. Небрежно швыряет моё безвольное тело перед капотом, прямо напротив неоновых фар, и ставит на четвереньки. Зажмуриваю глаза ещё сильнее. От боли внутри все ноет. Отбил мне селезенку или печень. Задирает мою юбку, пыхтит, пристраивается. А мне кажется что я сплю. Что это не со мной происходит. Просто потому что со мной, такого не может произойти! Я все чувствую но не в полную силу. Все осознаю, но как будто не в сознании. Молюсь чтобы это скорее закончилось. Молюсь, чтобы не убил. У меня ведь маленький ребенок, как она будет без матери…От боли и ужаса задерживаю дыхание, падаю в чернеющую темноту, теряю сознание….

До ужаса пугающая боль, парализующая, сковывающая, охватывающая все тело. Нет сил даже открыть глаза. Голова раскалывается, живот, но больше всего болит нога. Странный запах сырости и древесной коры заставляет окончательно проснуться. Яркий солнечный свет слепит глаза. Зажмуриваюсь и собрав всю волю в кулак, сажусь на сырую землю. Понемногу привыкаю к яркому летнему солнцу и полностью открываю глаза. Зелёный летний лес приветственно шелестит листвой. Где-то вдалеке щебечут птицы и стрекочут насекомые. Я все помню. Обрывками. Ужасающими картинками, но помню. Хочется вышибить себе мозги чтобы не помнить. Но моя память словно хочет добить, подсовывает особо жуткие моменты, как я лежу на сырой земле рядом с лужей собственной крови, а насильник ставит меня в удобную для него позу. Хватаюсь двумя руками за живот и резко наклонившись в сторону, извергаю содержимое желудка. Вытираю грязной ладонью губы, натыкаюсь взглядом на свою сумочку, очевидно выброшенную из машины насильником. Хватаю её, достаю телефон, зажимаю кнопку включения. Пока телефон включается, в голове мысли мечутся. Сейчас позвоню Никите, друзьям. Они приедут. Они меня заберут. Они помогут…

И тут же опускаю телефон обратно в сумку. А если, они не захотят со мной общаться после этого? А если, Кит меня возненавидит? А если, ему будет противно ко мне прикасаться после какого-то проходимца. Вспоминаю слова Феди « Мы ебем, а вас ебут». И понимаю что он прав. Неизвестно как они все отреагируют. Стыдно до невозможности.

Достаю из сумки пачку влажных салфеток, протираю лицо, руки. Стираю засохшую кровь с ноги. Рана глубокая, нужно в больницу. Главное, что я жива. А с остальным справлюсь. Всегда справлялась. Забуду об этом моменте, словно ничего и не было. Сотру из памяти. Поднимаюсь на ноги, осматриваюсь по сторонам, внимательно изучаю траву вокруг и кустарники. Нашла! От сердца немного отлегло. Этот урод додумался использовать презерватив.

Привожу себя в более менее приличный вид. Беру телефон, смахиваю сотни пропущенных звонков и вызываю такси на точку геолокации.

– Так куда едем?– спрашивает таксист. Нервно пальцами по рулю отстукивает, озирается по сторонам на деревья. Я ясно понимаю что он догадался о том что произошло, мой внешний вид буквально кричит о случившемся. Водитель боится со мной разговаривать, боится на меня смотреть. Бросает короткие взгляды в зеркало заднего вида, смотрит с глубоким сочувствием в глазах и тут же прячет взгляд в лесу.

– В полицию?– подталкивает меня к ответу.

Наверное, да. Ведь так правильно. Нужно прямо сейчас ехать в участок и заявить о преступлении. Сидеть перед незнакомым полицейским, в подробностях излагать все что мной делали. Он таких историй слышал не мало, его не удивить. Но вот как мне на это решиться? Как об этом рассказывать, если я даже вспоминать об этом не могу. К тому же, если я обращусь в полицию, обо всем узнает Никита. И все остальные. А потом, если этого урода поймают, будет суд. Где при посторонних людях будут в мельчайших деталях обсуждать то что он со мной делал.

– В больницу.– Говорю уверенно, зажимая чувства в невидимый кулак. Держу их стальной хваткой. Не время поддаваться панике. Не время быть слабой. Сперва нужно убедиться что со мной все в порядке и решить как жить дальше.

– Может все-таки в полицию?– настаивает водитель. В душу лезет своим переживанием за незнакомого человека.

– Я же сказала, в больницу!– Рычу на него и ненавижу себя за такой тон.

Парень тяжело вздыхает, выкручивает руль, разворачивается и едет по едва уловимой заросшей травой дороге из леса на трассу.

В частной клинике меня приняли без очереди. Сделали УЗИ органов, зашили рану на ноге, осмотрели на гинекологическом кресле и взяли мазки.

Из заключения следует что я здорова. Немного избита, немного зашита… Главное что жива. Остальное мелочи. Анализ крови показал наркотики. Этот урод что-то подсыпал в мой алкоголь. Вспоминаю о нем, и ещё сильнее зажимаю возрастающие чувства внутри.

Впереди меня ждёт самое сложное. Это возвращение домой, к Никите. Нужно как-то объяснить ему моё отсутствие и синяки на теле…

Захожу домой, снимаю туфли, и сразу слабость наваливается. В стенах родного дома, в нашей семейной крепости так тихо, хорошо, спокойно, что я мгновенно расслабляюсь. Не хочется тащить в этот храм любви и семейной идиллии весь тот ужас, что произошёл ночью. Хочется отмыться от этой грязи, забыться, зарыться в шею Никите и никогда об этом не вспоминать.

Его нет дома. Тем лучше, что он не видит в каком виде я вернулась. Выбрасываю в мусорное ведро свою одежду, иду в ванную, набираю воду.

Сижу в горячей воде, слушаю монотонный шум струи что льётся из крана. В прострации нахожусь, никак не могу из неё выйти. Слезы из глаз покатились, оставляют мокрые дорожки на щеках и капают в воду. Я ведь сама во всем виновата. Правду Федя говорит, что у меня нет мозгов. Как можно было сесть в машину к незнакомцу? Как можно было допустить такую ситуацию? Чувство вины грызёт все больше, отравляет кровь, обжигает душу.