– Давай сюда, – Энн указала рукой на небольшой столик за резной ширмой и жестом подозвала официанта. – Два ирландских кофе, крамбл и… Что ты будешь?

Саманта отрицательно тряхнула головой.

– И ваш волшебный яблочный штрудель для мисс, – безапелляционно припечатала подруга, смерив Сэм властным взглядом. – Прости меня за откровенность, милая, но ты себя видела?

– Приходится на себя смотреть время от времени, – вздохнула Сэм. – Но еда становится поперёк горла…

– Из-за кого? Из-за этого напыщенного урода?! Да ты хоть знаешь…

– Тише, Энн… – Саманта чуть дёрнула за рукав разбушевавшуюся подругу. – На нас уже все смотрят.

– Да ты хоть знаешь, – повторила Энн громким шёпотом, – что когда Клэр звонила пригласить тебя на годик дочки, этот мерзкий тип ответил с твоего телефона и сказал, что тебе это неинтересно.

– Что?!

Парень, сидевший за соседним столиком, вздрогнул и ошарашенно оглянулся на девушек. Сэм виновато сложила руки и порывисто заговорила:

– Энни, поверь, я бы ни за что не пропустила такое событие. Я тогда звонила Клэр, но она не взяла трубку… – девушка закрыла рот ладонью и прошептала. – Энни… За что он так со мной?

– Верю, родная, – Энн вытерла слёзы, снова струившиеся по щекам Саманты. – Думаю, тут всё ясно. Ты просто нарвалась на абьюз.

– И четыре года не понимала этого? – горько усмехнулась Сэм.

– Не буду утверждать. Может, у Эда просто дрянной характер, но пока всё, что я вижу перед собой, говорит об этом.

Энн порылась в необъятной сумке и достала увесистый томик со счастливой женщиной средних лет на обложке.

– Вот. Вчера специально заезжала к знакомой, она когда-то была в похожей ситуации, – книга с шуршанием проехалась по столу. – Изучи тему с психологической стороны. Я знаю, что погружение в вопрос всегда тебе помогало.

Саманта смотрела на чёрно-белую фотографию, ярко-розовую кричащую надпись, а мир перед глазами вращался с невероятной скоростью. О чём они вообще говорят? Почему сейчас они обсуждают не новый номер любимого «Сайенс»*, а её идиотскую жизнь, стремительно катившуюся в пропасть? Страшный сон… непрекращающийся кошмар. Хочется залезть под кровать к монстрам и не вылезать, пока все действующие лица не исчезнут из комнаты.

– Сэмми, соберись и прекрати шмыгать носом, – голос подруги доносился, словно со дна колодца. – Ты меня слышишь?

– Я всё слышу, но уже ничего не понимаю…

Принесли заказ. Энн подвинула к Саманте тарелку, от которой разносился дурманящий аромат мёда и корицы. Сразу возникло желание завернуться в уютный клетчатый плед и бесконечно смотреть «Когда Гарри встретил Салли», любуясь тёплыми красками осеннего Нью-Йорка.

– Хочется осени, а не вот это вот всё, – Саманта отломила крошечный кусочек штруделя и отправила в рот. – Боже, как вкусно…

– Говорила же! – победно улыбнулась Энн. – Ешь, молись и снова ешь.

Сэм прыснула со смеху. Энн всегда была такая. Живая, импульсивная и абсолютно неутомимая. Стало на грамм легче. Может, подруга права, и всё поправимо? Стоит только попробовать и поверить…

– Спасибо тебе, Энни…

– О, брось, – подруга махнула рукой. – Давай сразу по поводу работы. Есть варианты. Но пока ты в таком унылом виде, не стоит даже начинать.

– Что предлагаешь? Закидаться антидепрессантами с эффектом эйфории?

– Предлагаю вернуть стильную язву Сэм. С последним ты уже неплохо справляешься, – хмыкнула Энн. – А книгу забери. И почитай на досуге. Хотя бы ответишь себе на вопрос: оно или нет?

– Хорошо, так и сделаю, – Сэм улыбнулась. – Энни… Клэр, наверное, не захочет меня слушать. Прошу, извинись за меня… Я правда не знала.

– Клэр всё поймёт, не сомневайся, родная. Итак, – девушка отправила в рот последнюю ложку крамбла и отодвинула от себя стаканчик, – послезавтра встречаемся. Я, ты и Клэр. Предлагаю пойти в «Джордж Инн» и отпраздновать воссоединение «трёх змеек». Так что у тебя примерно день, чтобы прийти в себя. Я знаю, ты успеешь.

Сэм смотрела на подругу, и на мгновение тепло дружеской поддержки вытеснило всю боль минувших дней. Она не одна, у неё есть самые лучшие девочки во всём Соединённом Королевстве. И уж с ними она сможет справиться с любыми проблемами этого третьесортного фильма под названием «взрослая жизнь».

Оксфорд-стрит, как всегда, кишела людьми. Многочисленные магазины на любой вкус и кошелёк сияли вывесками, заманивая покупателей стильно наряженными манекенами и табличками «Осенняя распродажа».

Сэм медленно брела вдоль витрин, греясь в лучах осеннего солнца и наслаждаясь уличной суетой. Вернуть себя… Но как? За эти несколько лет она совершенно растеряла умение быть яркой. Взгляд потух, а на смену острому языку пришла абсолютная неуверенность во всём, что она говорила и делала.

Девушка бездумно зашла в первый попавшийся магазин, сняла со стойки вешалку с безразмерной кофтой и заперлась в примерочной. Вещица была катастрофически уродлива и повисла на Сэм бесформенным мешком, подчеркнув и излишнюю худобу, и синяки под глазами. Мрак… Плюхнувшись на кушетку и уткнувшись коленями в своё отражение, Саманта снова разразилась слезами, беспомощно растирая их по лицу. Бесполезно… На что она надеялась? Зачем включила эту идиотскую самостоятельность? Без Эдварда она никто…

Рука нащупала сумку, но вместо телефона на свет показалось чёрно-белое издание с раздражающей улыбкой на половину обложки.

– «Побег из клетки», – шмыгая носом, прочитала Саманта. – И о чём же ты мне хочешь поведать, перманентно-счастливая американка?

Она открыла книгу, мельком пробежала по благодарностям и прологу, остановившись на первой главе – «Как я осознала, что живу в абьюзе». Время перестало существовать. Стрелки замедлили бег, позволяя Сэм внимательно вчитываться в каждую строчку этой ужасной истории. Можно было просто заменить имя героини книги на имя Саманта, и эта книга стала бы отличной иллюстрацией её неудачного брака. Знакомство, красивые ухаживания, постепенное ограждение от семьи и друзей, лишение возможности работать и свободно передвигаться без постоянного контроля, взращивание неуверенности и постоянные унижения. Последним в списке значилось рукоприкладство. Саманте повезло. Она ушла от Эдварда раньше, чем он решил, что хорошая оплеуха расскажет жене, где в их идеальном браке её место.

– Какая мерзость, – шипела Сэм, комкая в руках кофту. – Какой же ты гад, Эдвард…

В примерочную тихонько поскреблись.

– Мисс, с вами всё хорошо?

Сэм приоткрыла плотную штору и прошептала:

– Нет… Я развожусь. Помогите прийти в себя…

Консультант несколько секунд ошарашенно смотрела на девушку, а потом исчезла, пробормотав: «Секундочку…»

Через «секундочку» перед Самантой появилась стойка, переполненная разноцветной одеждой. Женская солидарность в действии.

– Вот эти… Подойдут к вашим глазам, – девушка улыбнулась.

Спустя бесконечность в зеркале поселилась утончённая незнакомка. Водолазка шоколадного цвета выгодно подчеркивала тонкую талию, а серо-голубые глаза, с ярким ободком вокруг радужки, приобрели более глубокий оттенок. Чёрные джинсы-скинни вернули гибкость угловатым формам.

– Беру… – завороженно глядя на своё отражение, пробормотала Сэм.

Стоя на кассе, она рассеянно блуждала взглядом по полкам с одеждой. Внезапно взор зацепился за яркое пятно. На худосочном манекене болталось укороченное красное пальто, модного прямого кроя. Сэм медленно подошла к вещи и перевернула ценник.

– Надо срочно искать работу… – закрыла глаза, выдохнула. – Простите, его я беру тоже!

Пакеты приятно оттягивали руки. Да, Сэм могла бы изобразить сцену из фильма и выйти из магазина уже обновлённой, но жизнь – не кино. Для начала хотелось отмокнуть в ванной с любимыми маслами пачули и апельсина, а потом уже заниматься наведением марафета и новым имиджем.

«Первое, что я сделала после развода – сменила причёску», – гласила десятая глава книги «Побег из клетки».