– Доброе утро, Алексей Матвеевич, – кивнул ему доктор. С начальством «голубушка» и «дорогуша» не проходили. После первого и единственного раза, когда Юрий назвал так Сальцева, тот молча лишил его премиальных на полгода. Доктор предупреждение понял, но поклялся, что, когда они все разлетятся по галактике после закрытия рудника, Сальцева он обязательно найдет, хотя бы потому что такой гладкой розовой кожи в его коллекции еще не было. Несмотря на явное ожирение, эпидермис начальника дерматологических проблем не имел – не сухой и не жирный, с идеальным балансом уровня увлажненности и количества сальных выделений. В век пластической хирургии и имплантов самого разного уровня такая кожа была на вес золота. Доктор даже знал клиентов, кто мог ей заинтересоваться.

– Сегодня третий приходил, – отчитался Юрий. Может, они с начальником и недолюбливали друг друга, но сейчас были на одной стороне. Ситуация с неизвестным заболеванием, о котором доктор сразу же доложил Сальцеву, начальство явно тревожила.

– Те же симптомы. Окостенение мышц, замедление мозговой активности. Наша лаборатория не справляется, нужно в центр анализы отправлять. Подозреваю вирус, но воздушно-капельным он, вероятно, не передается. Иначе весь жилой модуль с этими шахтерами давно был бы заражен.

Оба помолчали, потому что знали – для их общего дела вмешательство центра было совсем не нужно.

– Закрыть бы этих троих в карантин, но тогда без вопросов центра не обойтись. Кто-нибудь да доложит.

– Нельзя в карантин. Месяц протянем? – с надеждой спросил Сальцев.

– Шанс есть, – задумчиво протянул доктор. – Из двенадцати горняков трое заражены. Подозреваю, что работали они в одном забое. Если хотим протянуть месяц, ту штольню стоит закрыть.

– Это седьмая, – мрачно произнес Сальцев. – Та самая. Именно ее закрыть мы не можем.

– Что ж, тогда предлагаю притвориться больным и в ближайший месяц столовую, комнаты отдыха и общую душевую не посещать. Прививки от всех известных человечеству вирусов все мы получили, когда отправлялись на Элайю. Значит, это вирус неизвестный. Если, вообще, вирус. Или, как вариант, можно объявить об эвакуации базы. Мол, есть прогнозы вулканической активности в нашем районе. А пока проверят, нас здесь уже не будет.

– Нам нужен этот месяц, – стиснув зубы, сказал начальник шахты. – Не знаю, как ты, но мне деньги не помешают.

– Рискуем, – вздохнул доктор. – Не хотел бы однажды проснуться с окаменевшим телом. Мне кажется, что не все симптомы успели проявиться.

– И тем не менее ты спокоен, – подозрительно сощурился Сальцев.

– Полагаться на мнение медицинского сканера последнее дело, но робот считает, что это генетическое заболевание, а не инфекция.

– Хорошо бы так и было на самом деле.

– Робот ошибается, – хладнокровно заявил доктор, – но я согласен с ним, что контагиозность данного заболевания минимальна. Если бы возбудитель передавался через выделения или предметы обихода, мы смогли бы это отследить в нашей лаборатории. В этих штольнях все, что угодно может быть – от грибка до паразитов. Один укус – и готово.

– Ребята работают в скафандрах, – хмуро прокомментировал Сальцев. – К тому же они не сами ведь породу долбят, а управляют ботами.

– А вы, господин начальник, давно в ту штольню спускались?

– Что мне там делать? – фыркнул Сальцев. – Убейконь нашим делом занимается.

Еще одно нежное позывное-прозвище, придуманное горняками, для товарища. Между прочим, этот Убейконь был самым маленьким, щуплым и каким-то недокормленным из всех горняков. Доктор до сих пор удивлялся, как он прошел медкомиссию.

– Вот и хорошо, что не спускаетесь, – кивнул он своим мыслям. – И впредь не спускайтесь. А еще лучше носите маску – на всякий случай. Скажите всем, что простыли.

– Трогательно, конечно, как ты пытаешься изобразить заботу, Плаксивый, но лучше не старайся. Сам-то ты этих шахтеров без маски принимал.

– У меня мировая вакцина, забыли? Мне очень трудно чем-то заразиться.

Андрей был настолько оригинальным, что однажды предложил Юрию поучаствовать в добровольном испытании мировой вакцины – одна прививка от всех болезней. Приходил в себя Юрий едва ли не полгода, но пока оно того стоило. До того как попасть на Элайю, доктор работал в таких злачных местах, что медперсонал там надолго не задерживался.

– Если я заболею, ты умрешь первым, – мрачно заявил Сальцев. – Вообще-то у нас наметилась проблема посерьезнее.

Юрию тоже захотелось в ответ чем-нибудь пригрозить, но эмоции в его деле всегда были лишними. Поэтому он просто улыбнулся краешком губ, изобразив внимательность. Если их вычислили, то доктор придет за кожей Сальцева этой же ночью.

– Только что получил сообщение из центра. Требуют, чтобы мы передали часть медицинских препаратов, которые лежат у нас на хранении, наблюдателю с транспортера. Какое-то у них там секретное ЧП случилось, а нужных медикаментов не оказалось. Очень сомнительно, конечно, ведь транспортеры дальнего следования обычно оснащены всем, но приказ есть приказ.

– Будут гости? – поднял бровь доктор.

– Гостья, – уточнил начальник. – Наша задача, чтобы эта дура ничего не заподозрила.

– Но ведь отдать ей медикаменты мы тоже не можем, верно?

– Да, – кивнул Сальцев, – но предоставь разбираться с этим мне. У наблюдателя всего трое суток, чтобы нас проведать, потом транспортер пройдет мимо Элайи. Этим и воспользуемся.

– Будем тянуть время?

– Либо дадим ей пустышку в той обертке, что она просит. А пока суть да дело, рудник уже закроют. Не забывай про время. Оно на нашей стороне.

Сальцев хоть и был неприятным типом, но говорил дельно. Доктор кивнул ему, признавая, что план хороший.

– Проблем не будет, – уверенно заявил начальник. – Я нашим уже всем сообщил. Оказалось, что Иванов эту деваху знает. Она из военных, но всю войну просидела в штабе на Маркаряне. Говорит, что рохля и тихоня. Так что, не ссы, Плаксивый, через месяц мы станем миллионерами.

Доктор постарался сохранить нейтральное выражение лица и даже улыбнуться Сальцеву, но, когда комм отключился, не выдержал и сплюнул в мусорное ведро, сдерживая рвотный позыв. Несмотря на свою прекрасную кожу, начальник всегда вызывал у него отвращение. А вот новости он сообщил интересные. Доктор не видел женщин уже больше года. И совсем забыл, какая у них бывает кожа.

Откинувшись на спинку кресла, он закинул ноги на стул и, бездумно уставившись на серый пейзаж за окном, принялся вспоминать женщин, которые встречались на его пути. Для большинства из них эти встречи приятными не были, но доктор помнил каждую. Мысли о женской коже постепенно вернули ему благодушие, отодвинув на задний план тревогу, вызванную последними ссорами с Андреем. Они редко ругались, но в связи с этой непонятной болезнью Андрей был сам не свой. Постоянно требовал, чтобы они убрались с этой планеты как можно скорее.

Едва ли не впервые доктор осмелился ему возразить – он собирался оставаться на «Сковороде» до самого закрытия. Они побывали в таких страшных местах, что Юрий не понимал, чего Андрей так испугался. Но сомнений не было. Его тайный брат не просто боялся, он был в панике, и причина этой паники скрывалась в штольне, где работали зараженные шахтеры.

– Генератор накрылся! – кричал Сальцев, лично заявившись в жилой отсек с технарями, где спал Клим.

– А буровая? – спросонья спросил Иванов, еще не до конца освободившись от кошмара – ему, как всегда, снился обвал. И вот, кажется, сон в руку.

– Бурилки, дробильни, транспорт, воодотливные установки, отсадочные машины, вентиляция – все накрылось, – подробно перечислил начальник станции, чья мощная фигура заняла весь спальный модуль, рассчитанный на двоих. А Клим еще считал, что у него просторно.

– Седьмой забой встал, мы освободили одну вертикальную выработку для проветривания, но надолго его не хватит. Надо чинить и срочно, иначе всю забойную зону через сутки к чертям затопит. Ледяные пласты слишком близко от жилы идут, а так как кондиционеры отключились, температура в «Сковородке» поднимается быстро. Я уже с Гробовым переговорил. На генераторе, вероятно, щетки стерлись. Так что бери новые и дуй в седьмой забой. Чтобы к обеду генератор работал, иначе на четвертую смену поставлю.